— Слышал. Еще что?
— В центре стоит специальный стол. На столе лежит человек. Вокруг стола расхаживают два врача в зеленых костюмах и масках…
— А кто лежит на столе?
— Не знаю, лица не видно. Погляди сам — может, узнаешь…
Он сменил меня у щели и несколько секунд завороженно смотрел на происходящее внутри. Затем, отпрянув, протолкнул вставший в горле ком и прохрипел:
— Там лежит Висенте.
— Кто? — не понял я.
— Висенте. Мой брат…
Часть четвертая. Экспромт
Филиппины; островная провинция Катандуанес.
Морское побережье близ города Вирак.
Около трех недель назад до описываемых событий
Когда профессор Иванцов намекнул о желании поучаствовать в ночной рыбалке, Висенте сразу понял: это неспроста. За время их знакомства Иванцов лишь пару раз интересовался его промыслом и всякий раз отказывался от предложений выйти в море даже днем. А тут вдруг сам изъявил желание порыбачить. Непременно ночью, да еще строго в определенный час. Однако отказывать русскому врачу, проявившему величайшее великодушие и вернувшему бедного островитянина с того света, он не смел. Ночью, значит ночью.
Он загодя пришел на берег, притащив на плече легкий подвесной мотор и нехитрые снасти; проверил лодку; долгим внимательным взглядом изучил небо над горизонтом, оценивая погоду на несколько ближайших часов. Небо оставалось чистым, море спокойным, ветра почти не было — самые подходящие условия для морской рыбалки. Часов Висенте никогда не имел, поэтому днем определял время по положению светила и яркости неба; ночью — по звездам. С годами он научился это делать довольно точно. Сейчас было девять вечера. До появления профессора оставалось несколько часов, и опытный рыбак решил заняться подготовкой к выходу в море…
* * *
Полночь. Рыбацкая лодка наполовину в воде, снасти подготовлены, в бачок подвесного мотора залит бензин. Висенте сидит на песке и, посматривая в сторону прибрежного квартала, ожидает профессора.
Все произошло в соответствии с планом, кроме нескольких деталей. Как и договаривались, тот прибыл на берег приблизительно в полночь. Из вещей при нем имелся хороший спиннинг и небольшой мешок, одежда была подобающей для рыбалки. Вот только вид русского ученого и стремительность его появления изрядно удивили и всполошили островитянина.
— Что случилось, сэр? За вами кто-то гонится? — подскочил Висенте как ужаленный.
— Позже расскажу, — бросил тот. — Быстрее в лодку! Отходим!..
Они протащили суденышко несколько метров по песку и забрались внутрь. Дернув несколько раз за шнур, Висенте запустил старенький мотор. Темно-серая полоска песчаного берега стала удаляться…
Минут через пять, когда лодка отошла от берега на несколько сотен метров, Иванцов облегченно выдохнул:
— Дружище, мы должны остановить лодку в центре бухты и ровно в километре от берега.
— Как в центре бухты?! — воскликнул островитянин. — Сэр, мы там ничего не поймаем!
— Прости, Висенте, но я не мог сказать тебе об этом раньше… Одним словом, я попросил тебя организовать выход в море вовсе не для рыбной ловли.
— А для чего?!
— В километре от берега я должен встретиться со своими соотечественниками и передать им это, — приподнял он резиновый мешок.
— С соотечественниками?.. — растерялся островитянин. — А откуда они появятся?
— Увидишь. А сейчас нужно приладить к носу мой фонарь. Он послужит для них сигналом…
Иванцов пробрался на бак, закрепил небольшой фонарь и включил его. Нос лодки и вода под ним осветились мягким красным светом.
— Висенте, пожалуйста, определи сам расстояние до берега и останови лодку в нужном месте, — попросил он. — Я плохо ориентируюсь и совершенно не вижу берега.
Через несколько минут мотор затих.
— Здесь? — спросил профессор.
— Да, это центр бухты. И примерно километр от берега.
— Спасибо, дружище. Теперь подождем…
* * *
Ждать пришлось около получаса. Наконец с внешней стороны бухты послышались приглушенные всплески. Иванцов приподнялся, вглядываясь в черноту ночного моря. Увидев двух пловцов, он радостно замахал руками:
— Сюда! Я здесь!
Один из неизвестных, подплыв ближе к лодке, попросил назвать фамилию.
— Иванцов! Профессор Иванцов, — радостно сообщил тот, услышав русскую речь.
— Здравствуйте, — за борт лодки уцепились ребята. — Нам приказано забрать вас с собой.
— Меня?! — ученый от удивления плюхнулся на лавку. — Нет-нет, вы что-то путаете! Я должен передать в Москву посылку! И все…
— Нет, профессор, руководство головного научно-исследовательского института решило эвакуировать вас. Это приказ самого Позднякова.
— Позднякова? — с сомнением повторил тот. — Но позвольте… тут же останется моя ассистентка. Я не могу ее бросить.
— О ней побеспокоятся сотрудники российского посольства. Пожалуйста, профессор, поторопитесь — у нас мало времени.
— Да-да, держите, — он подал резиновый мешок. — Здесь термос с готовой вакциной и подробное описание технологии ее получения. Только прошу вас быть аккуратнее — не замочите страницы водой.
— Не беспокойтесь, — проговорил один из пловцов, проверяя надежность упаковки. — По-моему, мешок герметичен.
Другой подал ребризер:
— Наденьте так, чтобы аппарат был на груди.
Иванцов накинул лямки дыхательного аппарата, застегнул их. И робко признался:
— Сожалею, но я не умею пользоваться подобными аппаратами.
— Не беда — мы поможем. Главное, не паниковать, дышать ровно, держаться возле нас и четко выполнять подаваемые команды. Вы готовы?
— Почти, — Иванцов перелез через единственную лавку в центре утлого суденышка. Вытащив из-за пазухи плотно перевязанный целлофановый пакет, он подал его островитянину: — Дружище, спрячь это понадежнее.
— Куда? — приняв пакет, спросил тот.
— Не знаю. Закопай у своего дома или… засунь между камней в скалах. И запомни главное: британцы — наши враги! Пакет не должен попасть в их руки! Отдать его нужно только людям, приехавшим из России. Скорее всего, они появятся тайно от полиции, покажут документы и спросят о пакете. Понял?
— Да.
Иванцов крепко пожал руку и обнял Висенте.
— Прощай, дружище. Спасибо тебе за помощь в трудную минуту. А теперь возвращайся на берег. Ты был прав: посередине бухты рыбы почти нет…
Это были последние слова профессора Иванцова. Попрощавшись, он неуклюже перевалился через борт и плюхнулся в воду. Два пловца, одетые в блестящие черные костюмы, поддерживая его, проверили снаряжение и… уволокли в пучину, оставив несчастного островитянина в полном недоумении.
* * *
К берегу Висенте возвращался в глубокой задумчивости и печали. Во-первых, он был потрясен неожиданно развернувшимися событиями. Во-вторых, ему, безусловно, было жаль расставаться с русским врачом — единственным человеком из Миссии Красного Креста, отнесшимся к нему во время тяжелой болезни с вниманием и человеческой теплотой.
Из раздумий его вывела взмывшая над берегом осветительная ракета. Зажмурившись от яркого света, Висенте сбавил обороты мотора.
Лодка пошла медленнее, а островитянин принялся вглядываться в освещенный участок берега…
— Только этого не хватало, — пробормотал он, узнав пару автомобилей из британской миссии.
Память тотчас восстановила последние фразы, сказанные профессором относительно врагов и друзей. Повернув влево, он выбрал другое место для высадки на берег — темное и безопасное. Однако уже через минуту понял: британцы его заметили и спешно готовят к отходу быстроходный катер, пришвартованный неподалеку к коротенькому деревянному пирсу.
Тихо выругавшись, островитянин развернул суденышко параллельно линии берега. Уйти из бухты от скоростного катера не получится — это факт. Но сейчас темная ночь. И к тому же есть немного времени в запасе. Почему бы не попытать счастья и не воспользоваться этими преимуществами?
Он сбросил обороты двигателя до минимума — так, чтобы его тарахтения почти не было слышно. Взрезая волну острым носом, лодка шла слишком медленно. Но все-таки шла. Возможно, у него получилось бы пристать к берегу в неприметном местечке и, преодолев открытую полосу песчаных пляжей, скрыться в бесконечных бедняцких кварталах. Он ушел бы, если бы хитрые британцы не развернули на берегу автомобили, осветив дальним светом акваторию. Лодка Висенте стала видна как на ладони.
Положение стремительно ухудшалось. Пока несколько британцев «седлали» скоростной катер, пара автомобилей перемещалась по краю берега, постоянно сопровождая лодку светом своих мощных фар, установленных на кабинных люстрах.
