Михаил достал из кармана пачку «Астры» и зажигалку, делая еще шаг по направлению к Андрееву. Казалось, тот не замечает его приближения, распаленный злобой.
– Нищеброд поганый! Дешевку курит, а сам в миллионные дела сунулся!
– Ну, не всем же так красиво жить, как тебе, – все так же спокойно ответил на очередное оскорбление Родин, снова немного приближаясь.
Теперь Вячеслав заметил его движение и взвел курок:
– Стоять, мразь! А то докурить не успеешь.
Михаил разглядел, что, похоже, в руках у Андреева была «беретта». До противника оставалось чуть больше метра. Если сделать молниеносный бросок, можно успеть, примеривался Михаил и задал следующий вопрос:
– «Беретта» хоть боевая? Или так, травмат?
– Разбираешься? Не волнуйся, сдохнешь быстро, без боли.
– Ты знаешь, «я не люблю, когда стреляют в спину. Я так же против выстрела в упор».
– Грамотный? Высоцкого цитируешь, быдло? – криво ухмыльнулся Андреев.
– А Савоськин тоже без боли? – спросил Михаил и сделал еще шаг, выпуская струю сигаретного дыма прямо в лицо противника. Он понимал, что такой вопрос введет Вячеслава в недолгий ступор. Этим надо воспользоваться. И не прогадал. Вячеслав не заметил этого шага, удивленный осведомленностью Родина.
– Ну ты и гусь, – качнул он головой после некоторой паузы. – Прямо Эркюль Пуаро, между прочим, Матвеич сам мне эту наводку дал, а ты за него переживаешь.
– Что же ты такой жадный? Не захотел со стариком поделиться. А проволоку не лень было подменивать? Я вот никак не пойму: почему ты всю партию сразу не выкупил? Неужели все из той же жадности? Ты вот мне все-таки объясни. Меня очень мучает этот вопрос, – быстро заговорил Родин, на приблатненный манер жестикулируя руками. Нужно было «приручить» врага к своим движениям. Одно дело – сделать потом резкий выпад, но совсем другое – просто спустить курок. Кто быстрее? Ответ однозначный. – А уж эту собаку дохлую подложил, так это вообще детский сад.
– Но сработало же! Я был уверен, что-нибудь да выйдет из этой затеи. Да я просто ржал, глядя на тебя с монитора в кабинете армяшки. Но лучше бы тебя сейчас другой вопрос помучил. Кто потом выловит из Волги твое вонючее тело? – зловеще ощерился Андреев, выпрямляя руку с пистолетом. – Скажи «прощай» этому миру, тварь!
Настал критический момент. Нельзя было терять ни секунды. И Родин, поднырнув под руку, кинулся ему под ноги, схватил его за колени и сбил на землю. Андреев от неожиданности выстрелил вверх и, падая навзничь, выронил пистолет, не сумев справиться с мощной отдачей тяжелого пистолета. Теперь Родину ничего не угрожало. Мышечная память тренировок по самбо пригодилась ему как никогда. Он вмиг выкрутил Андрееву руку так, что тот, словно волчок, перевернулся животом вниз и завопил от боли. Ребром ладони Михаил саданул ему под основание черепа и вырубил. Противник глухо выдохнул и обмяк.
Выдернув ремень из своих джинсов, Родин технично связал ему руки за спиной. Затем, подсвечивая фонариком, нашел свой нож, зашвырнул далеко в воду и позвонил по номеру 112.
– МЧС, – немедленно ответил строгий женский голос оператора. – Что у вас случилось?
– Вооруженное нападение. Моя фамилия Родин. Вызывайте полицию. Я нахожусь на Бетонке возле второй лодочной станции.
– Пострадавшие есть?
– Есть, – ответил он, глянув на неподвижное тело Андреева.
– Ждите, – ответила девушка, отключая связь.
– Ты только сам не сдохни, – вслух проговорил Михаил, несильно пнув Андреева в толстый бок. – А то «я не люблю фатального исхода». «Скорая» сейчас примчится. Тебе-то уж не поставят диагноз – сердечная недостаточность. С тобой медики похлопочут, не переживай.
Он снова закурил, окончательно снимая нервное напряжение. Даже вполголоса запел ту самую песню Высоцкого, что процитировал уже дважды. Что и говорить, было страшно. Но такое в его жизни уже случалось, когда пришлось обезвредить вооруженного кавказца. Первый раз было страшнее. Да и годков‑то Михаилу на то время минуло всего двадцать четыре.
* * *
Их тогда командировали в одну из союзных республик, где шла грандиозная заваруха. Молодой прапорщик Михаил Родин должен был обеспечить расположившуюся в здании сельской школы роту всем необходимым в хозяйственном плане. В том числе наладить подвоз воды, поскольку коммуникации, подходившие к школе, были взорваны диверсантами. И пока шел ремонт, воду возили автоцистерной. В обязанности Родина не входило сопровождение водовоза, но так получилось, что ему было необходимо попасть в город. Колонка же, в которой набирали воду, находилась на тихой улочке маленького южного городка. Вокруг нее были густые заросли отцветшей сирени. Водитель подсоединил шланг, направил в емкость и вернулся в машину. Сидевший же рядом Михаил решил выйти и покурить на воздухе. И вдруг ему показалось, что в кустах кто-то прячется. Он сделал вид, что ничего не заметил, и вернулся в кабину. Теперь он уже внимательно наблюдал в зеркало заднего обзора, настроив его так, чтобы видеть подозрительное место. И через пару минут из кустов сирени, низко пригибаясь к земле, к цистерне прошмыгнул какой-то человек в камуфляжной форме. Если не быть готовым к его появлению, ни за что бы не засечь.
Родин не был вооружен. Он даже не предупредил водовоза о своих подозрениях и дальнейших действиях. Сначала не был уверен, а потом стало некогда. Он выпрыгнул из кабины и, обогнув цистерну, увидел молодого кавказца. В одной руке он держал пистолет Макарова, в другой – небольшую железную банку. Кавказец вздрогнул от неожиданности и направил дуло на Михаила. Наверняка бы выстрелил, но Родин с реакцией кошки, воспользовавшись секундным замешательством диверсанта, выбил ногой пистолет, а затем вырубил его коротким ударом в челюсть.
Как позже оказалось, в железной банке у того был сильнодействующий яд. Если бы он всыпал его в цистерну с водой, которую без труда вычислил накануне, вся рота отправилась бы к праотцам. За этот героический поступок Родина наградили медалью «За отличие в службе». С его помощью был раскрыт небольшой диверсионный отряд. Тот самый, что подорвал коммуникации в школе. У них был продуманный стратегический план. Но Михаилу долго не давала покоя мысль о том, что именно в этот день ему пришлось сесть в машину. Что именно в этот момент он вышел из нее и заметил чье-то присутствие в кустах. Короче, если бы не случайное стечение обстоятельств, все могло бы закончиться весьма плачевно. Конечно, водовоз был обязан следить за набором воды, а не отсиживаться с сигаретой в зубах в кабине. Но он был срочником и не особо переживал за несение службы. Родин его не выдал, иначе парень не миновал бы строгого наказания.
По меньшей мере дисбат на трешечку. Хотя сам поимел с ним серьезный разговор, который тот до конца жизни не забудет.
* * *
Вот это славное прошлое Михаил и припомнил, ожидая прибытия полиции и «Скорой помощи». Они подъехали почти одновременно уже через десять минут, светя мигалками и воя сиреной. Не слишком ли много почестей для Вячеслава Николаевича? Лучше бы Василичу оказали такое внимание.
Из полицейского «газика» выскочили двое с автоматами и наставили оружие на Михаила. Он безоговорочно поднял руки вверх и кивнул на уже начавшего подавать признаки жизни Андреева:
– Вот этот. А там его «беретта» валяется. Это я вас вызвал.
Из машины также вышли эксперт и майор. Окинув местность взглядом, майор дал распоряжение автоматчикам найти пистолет. Светя мощными фонариками, они это сделали быстро. Но трогать не стали.
Подошел эксперт и сфотографировал оружие. Врачи «Скорой» приступили к осмотру пострадавшего.
– Да с ним все в порядке. Может, легкое сотрясение, – отрапортовал один из медиков, отходя от матерящегося пациента.
– Что тут произошло? – спросил майор, почесывая свой мясистый нос.
Михаил коротко, по-военному доложил обстановку.
Рычащего от злобы Андреева запихали в «газик», где обычно возят преступников, а Родина пригласили проехать с ними в тесном салоне в качестве главного свидетеля. Было понятно, что бессонная ночь ему обеспечена.
Но все произошло быстрее, чем он ожидал. Сам майор снял с Михаила все показания и затем и подозрения в том, что Андреев может быть причастным к убийству охранника Савоськина.
– Хорошо. Отдадим на баллистическую экспертизу его пистолет. Может, и всплывет что. У нас много нераскрытых огнестрелов, – с довольным видом кивал майор Филатов, заполняя в компьютере отчет свидетеля.
Затем распечатал его на принтере и дал Родину расписаться.
– Сейчас вы свободны, но будьте готовы к тому, что вас еще вызовут, – предупредил он, протирая свои очки носовым платком. – Может, и не раз, – добавил майор, снова водрузив их на свой мясистый нос.
