– Но здесь мне все равно жизни не будет. Придется зарабатывать, чтобы уехать.
– А вот это брось! Для того чтобы начать новую жизнь, не обязательно иметь много денег. Мой тебе совет. Собирайся и уезжай в Переславль. У тебя образование какое?
– Среднее.
– Уже лучше! Попробуй поступить, ну, скажем, в медицинское училище.
– Нет, туда уже поздно! Хотя я и хотела бы стать медработником.
– Тогда устраивайся в больницу санитаркой. Зарплата никакая, что и говорить, но зато на следующий год поступишь обязательно. А там где и приработок найдешь! Трудно будет, слов нет, но в трудностях и закаляется человек. Постепенно обретешь себя, встретишь хорошего парня и с ужасом будешь вспоминать прежнюю жизнь в Горинске. Я уверен, у тебя все будет хорошо! Главное, чтобы шла к цели твердо! А тебе это под силу. Ну, а возникнут проблемы, позвонишь мне. Сейчас у меня есть в Переславле кое-какие связи, мне вполне под силу помочь тебе!
– Спасибо вам!
– Это тебе спасибо. Удачи, Лена!
– Вам удачи, старший лейтенант!
Резко повернувшись, Елена растворилась в темноте.
Кузьмич тем же путем, что забирался сюда, отправился на свою сторону.
Без пяти двенадцать он тихо постучал в окно кухни, за столом которой сидела, склонив голову на скрещенные руки, его Катюша.
Вздрогнув, она подняла голову. И тут же увидела за стеклом лицо мужа. Кузьмичев подмигнул супруге, жестом руки указав на входную дверь. Катя кивнула головой и прошла в прихожую. Вскоре они уже вместе сидели на кухне.
– Как твой поход, Володь?
– Все нормально!
– У тебя всегда все нормально, а на комбинезоне кровь!
– Это не моя кровь, но лучше комбез прямо сейчас постирать и запрятать подальше.
– А может, вообще выбросить? Мало ли что…
– Не надо! Кто знает, может, и пригодится еще!
– Тогда снимай, пока я простирну, чаю попей. Чайник горячий, под салфеткой пирожки, Клава принесла.
– Хорошо!
Раздевшись и передав жене форму, Кузьмич с удовольствием отведал Клавиных пирогов. Жена Василия Белугина слыла большой мастерицей по этой части.
Вскоре супруги уже спали. На этот раз сон Кузьмичева был спокоен. Ожидать какой-либо очередной подлянки со стороны Фомы и его стаи теперь не приходилось. С этого дня Фомин-младший должен надолго затихнуть.
Первым из троицы бандитов пришел в себя Урод. Он прекрасно помнил разговор с Кузьмичевым, поэтому тут же принялся как можно правдивее играть свою роль. Откашлявшись, Кулагин с трудом приподнялся, сел на полу. Потрогал шею и промежность, испытав резкую боль.
– У-у, блин! Ну и влетело! Кто ж это такой крутой отделал нас, как щенят? И бил, сука, профессионально, перед этим ослепив из газовика. Дела! Теперь неделю как минимум враскорячку ходить. А как же башка болит! И глаза!
Он потрогал воспаленные, слегка обожженные веки:
– Козел, так и глаза мог выжечь!
Из-за спинки кресла ему не было видно комнату.
Поэтому, когда он кое-как встал на ноги, то его покрасневшие глаза широко раскрылись. На этот раз без всякого притворства:
– Ни хрена себе, погромчик! Это ж надо? Все размолотил, дуролом. Но кто он?
В кресле застонал Фома.
Увидев главаря, Кулагин проковылял к нему.
– Фома, ты живой?
– Живой! Этот, в черном, слинял?
– Слинял! Только глянь, что с хатой сделал!
Фома мутным взглядом обвел комнату.
Урод же продолжал:
– Аппаратуру разбил, стенку за шестьдесят штук в куски разделал, мягкую мебель, а обои, люстру?
– Да заткнись ты со своей хатой! Налей лучше водки.
– Ага! Налей! Вон на стенах да ковре все пойло. Бутылки до одной разбил.
Фома поморщился, тронув шею:
– Меня будто катком переехали. А где Бык?
Кулагин обвел взглядом комнату:
– Здесь нету, да он же в коридор вышел, как только шум от двери раздался.
– Иди глянь!
Хозяин разгромленной квартиры вышел в коридор.
Фома услышал изумленный возглас:
– Ну, не твою мать?!
– Чего там?
– Да этот громила дверь с петель сбил! Какую ж надо силу иметь, чтоб железную дверь высадить? Думаю, нам еще повезло.
Фомин спросил:
– Что с Быком?
– Нету его тут!
– А где ж он?
Кулагин открыл двери туалета и ванной комнаты. В последней, под умывальником, лежал Быков. Урод нагнулся к подельнику, похлопал по щекам. Бык открыл глаза.
– Где… я?
– Живой? Фома! – выкрикнул Кулагин в коридор. – Нашелся Бык, в ванной отдыхает!
– Идите сюда!
Кулагин нагнулся к Быкову:
– Бык? А, Бык? Встать сможешь?
Тот вновь повторил вопрос:
– Где это я?
– В ванной! У меня дома. Меня-то узнаешь?
– Урод…
– Узнал! Встать сможешь?
– Не-не знаю! Кто это меня?
– Сам не помнишь?
– Тень какая-то черная… большая!
– Во-во, тень тебя, а с тобой всех нас и пригрела. Давай вставай. Я помогу.
Кое-как Быков поднялся. Но, сделав шаг, осел, вскрикнув от боли. Нога, в которую угодила бита, была сломана. Урод подхватил товарища под мышки и, сам кряхтя, помог тому добраться до порезанного дивана.
Опустившись на клочья кожи, Быков простонал:
– Нога!
Кулагин, присев, взялся за его пострадавшую голень, что вызвало вопль Быкова.
Урод повернулся к главарю:
– Фома! Нога у Быка перебита! Перелом! В больницу надо.
– Обожди с больницей, пусть приляжет.
Кулагин помог приятелю лечь.
– И все же надо «Скорую» вызвать!
– Куда, дурак? Сюда? Чтобы бригада тут же ментов пригласила? Ты, я смотрю, двигаться можешь! Найди мобильник и вызови пацанов, хотя нет, давай лучше одного новенького Беса. Пусть срочно катит сюда, да по дороге пойла возьмет, пару литров.
Кулагин с трудом отыскал сотовый телефон.
– Все ништяк, Фома! Бес через полчаса подъедет. Надо бы еще баб вызвать, порядок навести.
Фома сожалеюще взглянул на подчиненного:
– Нет, Урод, тебе этот неизвестный точно мозги отшиб. – И, повысив голос, продолжил: – Ну, какие сейчас могут быть бабы? Ты хочешь, чтоб с утра над нами все пацаны в городе потешались? О том, что произошло здесь, никто не должен знать! Никто, кроме тех, кого я лично посчитаю нужным посвятить в это.
– Понял! Чего орать-то?
С дивана подал голос Быков:
– И все же, Фома, кто это такой разделал нас?
– Не знаю!
Раскрывать подельникам разговор с Кузьмичевым Фома, как и Урод, посчитал ненужным. Он тоже помнил инструктаж офицера милиции.
– Не знаю! Даже предположить не могу!
Кулагин проговорил:
– А у меня есть одна догадка.
– Да? Посвяти!
– А что, если это кто-то из пацанов Бурбона? Мы ж, получилось, у торфяного озера подставили их? Вот те и решили отомстить за унижение.
Фома категорично заявил:
– Нет! Бурбон не поступил бы так! Дело замяли, расплатились, как договорились, пришли к согласию. Не мог Бурбон отдать приказ наказать нас! Это уже беспредел, а он понятия чтит!
– Да, не Бурбон послал, – продолжил Кулагин, – о нем базара нет. А если пацаны, что под ствол у озера попали, самостоятельно решили отомстить?
Главарь задумался. Затем произнес:
– И все же это маловероятно.
Вновь слабый голос подал Быков:
– Братва, а не Кузьмичев ли это был?
Фомин усмехнулся:
– Чего? И у тебя крышу снесло? Ты мусора видел? Чего он может, кроме как на дороге торчать да оружием прикрываться? Он от пацанов-то Бурбона лишь стволом и отмахался. Не было бы пистолета, разделали бы весь его шалман у озера.
– Ну тогда кто?
– Не Кузьмич точно, а вот кто-нибудь из его дружков, десантников бывших, может быть. Шуганулся мент да связался со своими дружками-корешками. Один из них и прикатил сюда! Это более вероятно.
Бык и Урод согласились:
– Да! Такое вполне возможно! Значит, пожалился мусорок. Испугался, сука, что достанем его! Но теперь, получается, трогать эту гниду опасно?
Фома с трудом приподнялся с кресла:
– Оставим пока в покое гаишника. Потом придумаем чего-нибудь. Найдем отморозка, который за дозу готов мать родную кончить. Его и подставим, сами отойдя в сторону.
С улицы послышался короткий сигнал автомобиля.
Урод посмотрел на часы:
– Бес подкатил, наверное! Встретить?
– Погоди! Дай телефон.
Взяв в руки трубку, Фома набрал номер:
– Корма? Ты где сейчас?
– Дома, а чего?
– Слушай внимательно. У нас тут Бык пострадал, только не спрашивай, как и что! Выходи из хаты и дуй в сквер у диско-бара. Выйди к улице Лермонтова, там жди. Веню подвезет Бес, знаешь такого? Вот. Дальше усадите Быка на скамейку. Водила отвалит, а ты вызови «Скорую». Как бригада подъедет, скажешь, шла домой, увидела, как трое неизвестных пацанов молотят одного. Закричала. Те убежали. Ты подошла, помогла избитому подняться. Видя, что тот не может ступить на ногу, и вызвала «неотложку».
– Но, Фома, бригада ментов вызовет!
– Ну и что? Твое дело маленькое, шла по скверу, увидела драку, закричала, помогла Быку, вызвала «Скорую». Нападавших не разглядела, все! Протокол подпишешь, отпустят. Поняла?
