Сальваторе закончил свою длинную тираду. Врачи услышали звук шагов. Главарь и кто-то из его подручных куда-то уходили. Никаких комментариев на этот счет русские не услышали. Часовые, оставшиеся возле сарая, сначала несли какую-то чушь, а потом замолчали. Пленникам даже показалось, что один из охранников храпит. Сами пленники, хоть и серьезно устали, укладываться спать не торопились. Не потому, что в сарае не было никаких удобств для этого. А потому, что мысли бурлили лишь вокруг одной идеи – идеи побега. Именно она оказалась наиболее сильной, несмотря на все то, что медики услышали из уст Хуана Антонио. Это при том, что страх быть пойманными никуда не девался и странным образом соседствовал с решительностью. Главными проводниками этой идеи были Сергей Сергеевич Беспалый и Дмитрий Соболев.
Впрочем, говорить вслух о побеге не спешили. Женщины как-то вдруг одновременно заговорили о Слепцове. Слово за слово, и все стали обсуждать его судьбу. Виктора жалели. И жалели очень сильно. Поняв причины его проступка, коллеги не могли его не простить еще тогда, когда он снова влился в их ряды. Теперь же большинство врачей было уверено, что он погиб в первой галерее пещеры. Все доктора тогда отлично слышали выстрелы и быстро сообразили, что там идет бой. Вот только сделать ничего не могли. Даже если бы к ним для охраны не был приставлен бандит, они вряд ли сумели бы как-то изменить ситуацию. Да и не знали они в тот момент, почему ни с того ни с сего началась перестрелка. Можно было подумать, что начались разборки между самими преступниками. Или же предположить, что на них напали солдаты правительственных войск. Ответа тогда не было. Тогда русские даже и не заметили сразу, что их коллегу индеец не вернул.
– Его наверняка там застрелили. Или нарочно, в суматохе, – рассуждала одна из медсестер. – Если бы он был жив, то главарь этих ублюдков увел бы его вместе с собой. Не стал бы он бросать испытанного в деле медика. Пусть на это дело того и подписали при помощи шантажа и обмана.
– Если бы его расстреляли бандиты, то мы бы это сразу поняли, – говорила другая медсестра. – А там стрельба сплошная началась. Костер затушили. Представляю, какая там неразбериха творилась. Скорее всего, он погиб от шальной пули. Или бандитской, или тех, кто на бандитов напал.
– А если учесть, что на бандитов могли напасть наши русские военные, то ситуация вообще выходит просто мама, не горюй…
– А ну, заткнитесь! Хватит болтать! – из-за дверей послышался голос часового. – Или вам прикладом по морде получить захотелось? Знайте, что я шутить не люблю. В следующий раз предупреждать не стану. Поэтому не обижайтесь потом и пеняйте только на самих себя.
Женщины были вынуждены замолчать. Точнее сказать, они перешли на шепот, продолжая рассуждать о ситуации со Слепцовым. Однако вскоре эта тема наскучила остальным пленникам. При всей жалости к нему снова и снова слушать версии о его гибели было не под силу. Да и все эти рассуждения ничем не могли помочь, как считалось, мертвому коллеге. А живым следовало думать над тем, как переломить ситуацию, в которой они пребывали сами. Новое место, новое заточение, новая неопределенность со временем нахождения здесь. Так медики и обратились к теме побега, какой бы опасной в тех условиях она ни была. Начавшуюся беседу вели шепотом, чтобы не привлекать внимания охраны.
– Неужели вы хотите, чтобы они нас держали здесь подобно скоту?! – вопрошал пожилой хирург. – Вы же слышали, что они собираются морить нас голодом. Уже сейчас многие из нас выбились из сил. А что будет завтра или послезавтра? Никто не знает, когда прекратится активность правительственных войск в этом районе. Было бы по меньшей мере глупо сидеть и ждать, когда это на самом деле случится. Да и неизвестно, чем это все закончится и для нас, и для бандитов. Отсюда выбраться гораздо легче, чем из той подпольной клиники. Так, может, мы все-таки перестанем быть лишь подневольной безропотной массой и решимся на активные действия?!
Слова самого старого из докторов задели остальных. Особенно те, где он говорил о безропотности.
– Сергей Сергеевич, – не удержался анестезиолог, – не такие уж мы и безропотные. Сами вспомните, как мы сопротивлялись бандитам в клинике. Как устроили сидячую забастовку, чтобы вам оказали медицинскую помощь.
– Дима, я не преуменьшаю масштабов нашего с вами общего мужества, – отвечал хирург. – Однако вместе с нашим мужеством мы все еще находимся в плену.
– Я за то, чтобы бежать отсюда, – поддержал Соболев и тут же уточнил: – Но как? Вы предлагаете что-то конкретное? Или же пока это лишь абстрактные рассуждения?
– Нет. Я как раз очень конкретно говорю о том, что нам пора выбирать подходящее место и начинать рыть подкоп. Как говорится, граф Монте-Кристо копал и нам наказал, – с улыбкой промолвил Беспалый.
– Ну, да. Подкоп – это наиболее реальный способ, – подхватил идею и стал рассуждать Дмитрий. – Выйти на свободу через дверь менее реально. Нет, конечно, можно попытаться вырваться и через дверь. Однако далеко мы вряд ли уйдем. Головорезы начеку.
– Поэтому нужно продумать, как лучше всего организовать работу, – к разговору присоединился еще один коллега. – Надо разделиться так, чтобы кто-то копал, кто-то убирал землю, а кто-то находился недалеко от двери и имитировал наши пустые беседы.
– Ну, что же? Вполне резонно, – согласился Сергей Сергеевич.
Пленники обдумали, как выбрать место для подкопа. Для этого все вспомнили местоположение сарая на местности. Со всех сторон его никто из медиков не видел. Однако большинство сходилось на том, что один из углов постройки был как бы утоплен в земле. И там же, неподалеку, начинался овражек. Сориентировавшись в пространстве, заговорщики определили, какой из углов был именно тем самым. К дверям переместились все женщины и несколько мужчин, которым по жребию не досталось право начинать работу первыми. Согласно озвученной ранее идее, все они должны были сидеть и негромко говорить про житье-бытье. Лишь бы часовым за дверями казалось, что пленники просто чешут языками и ничего подозрительного не затевают. Все остальные сконцентрировались возле угла. Они уже успели найти инвентарь, подходивший для рытья подкопа. Сергей Сергеевич руководил процессом.
Работа вскоре закипела. Если, конечно, так можно сказать об осторожном, едва ли не бесшумном извлечении земли с намеченного участка и ее переносе в другое место. Впрочем, полностью избежать шума было практически невозможно. Заметив это, пленники придумали еще одну хитрость. Как только лопата входила в землю, издавая своеобразный узнаваемый звук, кто-то из пленников начинал покашливать. Покашливание чередовали. Охранники вначале не придавали этому особого значения. Однако чуть позже посчитали такой частый кашель слишком подозрительным. Без предупреждения они открыли двери и вошли в сарай. Не привыкшее к темноте зрение изменило бандитам. Хорошо они видели только тех, кто расположился недалеко от дверей. Остальных сразу увидеть не получилось. Впрочем, те успели отреагировать еще на грохот замка. Они побросали инвентарь и разлеглись прямо на земле, чуть ли не посвистывая. Бандиты прошлись в глубь сарая. Один из них чуть ли не споткнулся о лежащего на земле врача. Выругавшись, он махнул рукой и пошел обратно к двери. Его подельник подался следом. Остановившись на несколько секунд в дверях, они еще раз обвели пленников взглядами.
– Вы чего раскашлялись? – наконец спросил один из часовых.
– Здесь такая пыль, что горло просто дерет, – сказала одна из женщин.
– А не прикидываетесь ли случайно вы все? – не поверил бандит, но в это самое время кашлянула медсестра, а вслед за ней второй часовой. Тот недоуменно посмотрел на подельника и, разведя руками, удивленно заметил:
– Ну, и вправду же дерет.
Первый часовой хотел что-то сказать, но вдруг звонко чихнул. Потом еще раз. И еще один.
– Вот. На всех по-разному действует, – с ухмылкой промолвил его товарищ.
Оба охранника вышли из сарая. Снова загрохотал замок. Пленники на некоторое время прекратили работу. Ожидали дальнейшей реакции со стороны бандитов. Вскоре русские решили, что никакой реакции не последует. Часовые оставались на своих местах, никого не звали, никому не докладывали. Присутствие остальных бандитов не фиксировалось. Медики не знали, куда те подевались. Из болтовни охранников узнать ничего не удалось. Помедлив на всякий случай еще немного, врачи вернулись к работе. Земля была довольно мягкой. Подкоп делался легко. Вот только возникал вопрос: что будет, если в следующий раз бандиты обыщут сарай полностью? Явного однозначного ответа на него не было. Поэтому пленники продолжали копать, надеясь, что новая проверка их коснуться уже не успеет. Копатели уходили все глубже и глубже вниз. Выбрасывать землю наверх без шума становилось все более и более проблематично. Все делалось опять-таки с оглядкой на часовых. Русским снова повезло. Часовые засели играть в карты. Причем, как всем показалось, играли они с огромным азартом. Часто спорили аж до хрипоты. Нередко громко хохотали. Отмечая для себя все это, медики были уверены, что оба бандита поглощены игрой в карты и лишних звуков попросту не слышат. Копатели начали прорывать ход под фундамент. Лопаты начали чиркать об осевшие камни и куски кирпича.
