– А этот талмуд посмотри. – Армавирский указал на «Атлас». – Есть тут что-то полезное для нас?
Григорий уткнулся близоруким взглядом в гроссбух Яффе и старательно перелистал страницу за страницей.
– Очень полезная может оказаться информация. Особенно по недоимкам в общак. Похоже, почти все имели с Гогеном свои дела, минуя тебя.
– Ладно. Отложим до завтра, – проговорил Армавирский. – Твоя цена меня устраивает, но окончательное решение я приму завтра после проверки. А пока можешь идти.
Выйдя в холл, Денис позвонил своим и попросил подъехать. Первая машина подошла уже через пару минут. В ней был Вито с двумя бойцами. Когда же «девятка» вырулила со стоянки на дорогу, из соседней рощи вслед за ней пристроилась еще одна…
Приглашение на сходку Коле Темному передал Седой. Хороший знак, так как Седой не особенно дружил с Армавирским, да и инициаторами сходки были несколько авторитетов, заинтересованных в судьбе своих денег, находившихся в банках у Гогена. Коля сам хотел бы знать, что с деньгами, ведь с момента смерти Гогена он не имел возможности разобраться с его делами. Теперь банки захватил ОМОН, и, скорее всего, на них наложит лапу Армавирский, поэтому самое время заявить права на свою долю. Телефонный советчик уже два дня как перестал звонить, но о его художествах Коля был наслышан. Убийства Лямы, Штыка и Бурого его ошеломили – все три акции проведены на таком уровне, который ему недоступен. Поэтому он даже обрадовался тому, что его «доброжелатель» замолчал.
Сходку устроили в ресторане гостиницы «Интурист», перешедшей после смерти Бурого под контроль Али. Гостиница находилась в самом центре города, и подъехать к ней можно было несколькими путями, поэтому сюрпризов на подъездах Коля не ожидал. Другие приглашенные встретили его сдержанно, однако явной вражды не выказывали. Это его успокоило. Он по очереди обошел всех, перекинулся парой слов, пытаясь мимоходом выяснить общее настроение, и понял, что все находились в таком же подвешенном состоянии, как и он. Последним приехал Армавирский, и Али пригласил всех за стол.
Сходку, как всегда, открыл Гиря, считавшийся человеком рассудительным и нейтральным, потому что ни с кем не ссорился, сидел себе тихо в своем районе, но при этом ворочал серьезными делами, так как благодаря своему общительному и покладистому характеру имел обширные связи в блатном мире.
– Вижу, блаткомитет почти весь в сборе. Правда, за это время нас поубавилось. Равиль по болезни уволился – по дурости своей сел на вилы. – Гиря мог изъясняться прилично, на простом человеческом языке, но иногда любил шикануть своей феней. – Вся зола пошла после того, как Гогена взяли на душец. Оказалось, что он нам всем горбатого лепил про переводы в офшоры и прочую лабуду, а сам хотел потеряться с нашими бабками. Потом вообще начались непонятки – Ляму взорвали, Штыка и Бурого засмолили, и очень качественно. Пока мы хлебало разевали, нас кто-то по-деловому развел, перевел стрелки, а саман улетучился!
В зале поднялся шум. Для многих афера Гогена и последующее противостояние Темного с Армавирским прошли незамеченными, а уж участие в дележе общака какого-то Терминатора вообще было известно единицам. Однако пропажа денег задела всех за живое, так как практически все пользовались услугами Гогена для переправки денег в офшоры.
Гиря жестами показал, чтобы все замолчали, и снова заговорил, но уже на нормальном языке:
– Вижу недоумение в народе. Попытаюсь просветить тех, кто пропустил самое интересное. Гоген готовил кидок, но кто-то об этом прознал и придушил его, а сам решил нагреться за наш счет. Вопрос в том, кто этот неизвестный? Давайте разберемся! После смерти Гогена все банки перешли под контроль Коли Темного – это факт, с которым не поспоришь. Потом начались убийства. Прошу заметить, все последние покойники были друзьями или партнерами нашего уважаемого «смотрящего». Все это происходило, когда он изъявил желание проверить банки на предмет сохранности общака. Нужно ли говорить, что ему это не удалось! Кто помешал? Насколько я знаю – присутствующий здесь Коля Темный!
– Ты на кого баллон катишь? – взорвался Коля, попытался вскочить и броситься на Гирю, но его схватили, скрутили руки и посадили на место.
– Я продолжу. – Гиря плеснул себе коньяка, опрокинул рюмку в рот и снова заговорил. – Позавчера банки захватил ОМОН, и крысы из ОБЭП начали комплексную проверку их деятельности. С помощью своих связей в депутатских и милицейских кругах Геня Армавирский смог установить контакт с проверяющими, и мы узнали некоторые результаты. Самое главное – денег в банках кот наплакал. Основные фонды ушли через Москву в Монако, и там следы их потерялись. У меня все. Нам нужно теперь разобраться, кто за это ответит.
В зале повисла гробовая тишина. Коля Темный сидел со связанными руками, опустив голову, под присмотром нескольких человек. Вдруг тишина взорвалась криками и руганью.
– Мочить его!
– Своих хотел наказать!
– За общак я его на части порву!
– Где наше бабло?!
Хорошо, что после «большой войны» 95– 96-го годов совместно решили на такие сходки приходить без оружия, иначе жертв было бы не избежать. Армавирскому и Гире с трудом удалось успокоить зал. Когда гвалт стих, Геня прокашлялся и заговорил:
– Не скрою, что я сам бы с удовольствием бросился сейчас в драку, чтобы выпустить пар, но этим нашему горю не поможешь. Многие из вас лишились денег, я тоже, но очень возможно, что потеряю гораздо больше. Я ведь был поставлен «смотрящим», и мне за этот блудняк ответ держать. Меня уже вызвали на сходняк в мае, и единственный шанс спастись – вернуть деньги в общак, а значит, и вам. Но такое сгоряча не разрулишь. Здесь нужно все делать осторожно, чтобы еще косяков не навалять. Одному Коле такая операция была бы не под силу. Ему кто-то помогал. Нужно выяснить и разобраться…
Говорить Армавирский умел и искусством убеждения владел в совершенстве. Постепенно он убедил присутствующих в том, что с паршивой овцы можно все-таки состричь хоть шерсти клок, и если правильно распорядиться хозяйством Темного, то и из него вытрусится какая-никакая компенсация. Изучив архивы старика Яффе, он понял, что большая часть бригадиров утаивала от него часть прибыли, поэтому решил сначала заручиться поддержкой большинства, чтобы заполучить Колины активы, а потом, предъявляя каждому по отдельности его грешки и угрожая оглаской, вынудить должников довольствоваться малым. Он уже получил добро сверху на эту операцию, и в душе потирал руки, предвкушая крупный барыш.
Денису позвонила Наташа и попросила подъехать в «ПосейДон» попрощаться, так как они с Армавирским уезжали в Париж – после трудов праведных Геня решил расслабиться. Денис понимал, что «смотрящий», скорее всего, хочет совместить приятное с полезным и, наряду с познавательной поездкой в обществе прекрасной дамы, собирается посетить некоторые банковские учреждения в свободных зонах Европы. Он ждал разговора с Армавирским, так как хотел получить от него твердые гарантии безопасности для Даши. Приглашение Наташи было лишь завуалированным приглашением Армавирского, но то, что оно исходило от нее, было сигналом, что эта встреча не будет для него опасной.
Наташа ждала Дениса в холле. Увидев его, она со свойственной ей непосредственностью взвизгнула и бросилась ему на шею.
– Отпусти, Наташка! Шею сломаешь!
– Я так по тебе скучала, а ты, противный, не приходил! А теперь я уезжаю.
– Ты же знаешь, пришлось поиграть немного в войнушку. Да и не думаю, что твоему новому другу нравится наша горячая дружба.
– Не знаю, может, он умеет владеть собой, но я от него ничего такого не слышала. Он к тебе хорошо относится.
– Это радует, потому что те, к кому он относится плохо, стараются спрятаться от него подальше.
– Слава богу, что ты не из их числа. Иногда мне очень тебя не хватает.
– Мне тоже. Но не стоит дразнить медведя, тем более что он на тебя плотно запал. Я прав?
– Да. Я вижу, что рядом со мной он старается даже голос не повышать, и мне с ним легко. Хотя остальные его побаиваются, это заметно. – Она взяла его за руку и повела к офису. – Пойдем, он с нами обедать не будет, поэтому зайди и поздоровайся.
Увидев Дениса, Армавирский встал ему навстречу и протянул руку.
– Наташенька, солнце, распорядись пока об обеде, а я с Денисом перекинусь парой слов. – Подождав, пока она уйдет, он пригласил Дениса сесть и сел сам. – Счастлив твой бог, что между нами стоит эта женщина.
– Почему?
– Ты прекрасно поработал, но и узнал слишком много. Твоя нескромность может мне очень сильно повредить.
– Ты имел возможность убедиться, что я человек понятливый и не болтливый.
– И тем не менее мне было бы спокойнее, если бы ты исчез навсегда. Останавливает только она.
– Можно ведь сделать так, что ты будешь выглядеть непричастным.
