Мужичонка между тем подозрительно посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Чего надо, парень?» Я широко улыбнулся и, как учил Джо, громко продекламировал: «Лучшая пицца вам пригодится! С сыром, с грибами, пробуйте сами!» Не бог весть какие стишки (похоже, их сочинил сам Палуччи), зато складно и в рифму. Заказчик еще раз недоверчиво посмотрел на меня, потом произнес:
— Слушай, парень, скажи честно, какую дрянь вы кладете в эту пиццу, чтобы вышло поэкономнее и вам повыгоднее? Я ведь знаю вас, итальяшек: набьете в еду всякой ерунды, лишь бы выглядело поаппетитнее, и продаете. А у меня от вашей стряпни потом два дня желудок болит!
— Во-первых, мистер Палуччи не итальяшка, а американец итальянского происхождения, — обиделся я за работодателя. — А во-вторых, я лично ничего не знаю — всего лишь разносчик, курьер. Делает пиццу сам хозяин, и что он туда кладет, понятия не имею. Если хотите, спросите у него самого. Правда, сегодня я уже отвозил несколько заказов, и никто пока не жаловался. Так что гоните доллар пятьдесят и наслаждайтесь своей едой, мистер.
Я попытался всучить мужичонке пиццу, но не тут-то было: он резко оттолкнул мою руку и заорал:
— Убирайся отсюда, парень, и немедленно! Я не стану платить за эту дрянь!
— Послушайте, мистер, — рассердился я, — заказ выполнен и доставлен вовремя, так что будьте любезны дать мне один доллар и пятьдесят центов. Без чаевых, я, так и быть, обойдусь.
— Еще чаевые тебе? — взвизгнул мужичонка. — Вон!
— Лучше заплатите, — мрачно предупредил я, — а не то…
— Что — не то? Что ты мене сделаешь, придурок? Я член городского совета! Ты знаешь об этом, дубина? Ну, ладно, сейчас я научу тебя уважать власть!
С этими словами он нырнул куда-то за дверь и через секунду появился снова, но уже с ружьем в руках. Не бог весть какое оружие, всего лишь старый дробовик, но при неудачном стечении обстоятельств может серьезно продырявить бок.
— Вон! — взвизгнул мужичонка еще раз. — И скажи своему Палуччи, что он мерзкий обманщик, как и все итальяшки! Мерзкие негодяи, вот вы кто!
Тут уже я рассердился не на шутку. Во-первых, я не итальяшка (мои предки, насколько я знаю, родом из Ирландии, и никто в нашей семье с итальянцами никогда не роднился), а во-вторых, я очень не люблю, когда меня оскорбляют, причем абсолютно незаслуженно. Надо бы проучить грубияна…
Я глубоко вздохнул, смиренно опустил голову и сделал вид, что собираюсь уходить. Потом на секунду задумался и попросил:
— Мистер, не могли бы вы расписаться в блокноте, что я заказ был доставлен вовремя, а то Палуччи — между нами, действительно жулик еще тот! — заявит, что я опоздал, и не заплатит ни цента. Поймите, я человек маленький, подневольный, что мне скажут, то я и делаю…
Мужичонка некоторое время раздумывал, буравя меня своими маленькими сердитыми глазками, потом, видимо, пришел к выводу, что я угрозы для него не представляю и решил смилостивиться:
— Ладно, давай сюда свою бумажку, но чтобы потом убрался немедленно!
— Не волнуйтесь, мистер, исчезну в сию же секунду! — широко улыбнулся я.
С этими словами я поставил коробку с пиццей на пол, достал блокнот, карандаш и протянул заказчику. Тот сунул ружье под мышку и начал что-то царапать на бумажке. Это мне и надо было — я резко рванул ружье на себя и двинул мужичонку в ухо. Он кубарем полетел с крыльца, считая ступеньки. Однако быстро вскочил на ноги и с воинственным воплем: «Ах, ты так, негодяй! Вздумал драться с членом городского совета!» — бросился на меня.
Я перехватил ружье поудобнее, как дубинку, и пару раз от души врезал нахалу. Кажется, попал по голове — мужичонка тонко взвизгнул и повалился на пол. Конечно, я мог бы воспользоваться ружьем по прямому назначению — пристрелить обидчика, но не стал этого делать: в самом деле, не убивать же в человека только за то, что он отказался платить за пиццу и обозвал тебя «грязным итальяшкой»! Я человек мирный, спокойный, на такие вещи, как правило, не обижаюсь…
Следующие полчаса я провел в доме Ника Перлиса — так, оказалось, звали этого буяна. Сначала перетащил его в комнату (надо сказать, довольно захламленную и грязную), привязал к стулу, положил на голову мокрое полотенце (пусть немного остынет и придет в себя) и вызвал полицию. Через пять минут к крыльцу подкатила машина, из которой неспешно вылез мой старый знакомый — сержант Билл Коули. Он вошел в дом, оценил ситуацию, потрогал связанного Ника и осуждающе покачал головой:
— Да, дела… Ты умудрился отдубасить члена городского совета! Знаешь, Чувак, я почему-то не удивился, когда застал тебя здесь. Похоже, у тебя, парень, есть какая-то врожденная способность влезать в самое дерьмо. Сначала подрался с кандидатом в мэры, теперь с этим…
— Слушай, Билл, я всего лишь защищался! — попытался возразить я. — Этот псих отказался платить за пиццу, а потом и вовсе решил меня застрелить. Можешь спросить у соседей, они наверняка видели весь этот спектакль.
— Ладно, разберемся, — строго произнес Коули и приказал своему напарнику, молодому парнишке, видимо, недавно получившему значок, тащить нас обоих в контору.
В участке мне пришлось провести три часа: пока вызвали врача, чтобы привести Ника в чувство (удар, слава Богу, оказался не очень сильным), пока составили протокол… В общем, к Палуччи я вернулся уже вечером и, конечно, без пиццы — ее растоптали в ходе сражения. Джо молча выслушал мой сбивчивый, но абсолютно правдивый рассказ, кивнул, а затем произнес:
— Знаешь, парень, похоже, профессия разносчика пиццы — это не для тебя.
С этими словами он вручил мне несколько заработанных долларов и вежливо выставил за дверь. Я огорченно вздохнул (ну почему такая невезуха!) и отправился в свой трейлер. По дороге, как обычно, купил себе пива и пару гамбургеров, а Чампу — собачьих консервов. Он у меня избалованный, что попало (в отличие от меня) жрать не будет.
Остатки вечера мы провели вдвоем — Люси оказалась занята. И то хорошо — после таких приключений следует отдохнуть…
* * *
На следующий день утром я опять поплелся в контору к Мэриан. Она несколько удивилась, увидев меня на пороге, но выдала анкету и подобрала пару вакансий. Я обошел предполагаемых работодателей, но все места оказались неожиданно занятыми. При этом и владелец продуктовой лавки, и хозяин небольшого магазинчика, куда я был направлен, почему-то прятали глаза и старались смотреть в сторону.
Я удивленно пожал плечами и вернулся в бюро. Тут Мэриан взглянула на меня уже с явным интересом и основательно села на телефон. После часа обзвона и душевных разговоров она сообщила:
— Не знаю, Чувак, кому ты перешел дорогу, но, похоже, тебе в нашем городе совсем не рады. Три человека при упоминании твоего имени тут же сказали, что не хотят тебя видеть даже в качестве уборщика туалетов, а еще двое просто ответили «нет». Я первый раз вижу человека, который за один день нажил себе столько врагов. Ты случаем никого не убил в нашем Катарсисе?
Я подумал и покачал головой — вроде бы нет. Пока нет. Мэриан нервно постучала карандашом по столу и произнесла:
— Ладно, есть еще одно местечко, куда тебя могут взять. Не знаю, почему, но ты мне симпатичен, и я тебе помогу.
С этими словами она вновь сняла телефонную трубку и через пять минут радостно сообщила:
— Ну вот, я же говорила — все нормально. Тебя берут уборщиком в супермаркет. Работа несложная, думаю, ты справишься, — Мэриан хихикнула, — если, конечно, никого не прибьешь шваброй и не утопишь в ведре.
Я неопределенно вздохнул — это уж как получится. Видимо, судьба действительно повернулась ко мне противоположным лицу местом. Бывает же такое!
* * *
…И вот я поднимаюсь по ступенькам супермаркета на второй этаж. Перед дверью с надписью «Менеджер по персоналу Нэнси Кроукот» я на секунду задержался и пригладил волосы. А заодно нацепил на лицо приветливую и даже чуть заискивающую улыбку. Осторожно постучал в дверь, заглянул и спросил: «Можно войти?»
За письменным столом сидела симпатичная рыжеволосая девица в строгом деловом костюме. Весь ее вид (и особенно — очки в тонкой черной оправе) как бы предупреждал: «Я — очень занятая женщина, обращайтесь ко мне только по делу». Красавица на секунду оторвалась от бумаг и взглянула на меня. Ее зеленые глаза оказались чудо как хороши, да и фигурка, насколько я мог заметить, была очень даже ничего. Особенно грудь под обтягивающей белой блузкой…
Я постарался придать себе исключительно деловой вид и произнес:
— Меня направили к вам на работу, мэм. В магазине вроде бы имеется вакансия уборщика…
— Ах, да, — произнесла Нэнси, — Мэриан мне звонила. Садитесь! — она указала на стул перед собой.
Я протянул анкету и смиренно подождал, пока она ее изучит. По крайней мере, здесь было не жарко — кондиционер работал хорошо. Наконец Нэнси подняла на меня свои прекрасные глаза и произнесла:
