Лески прикурил сигару. Гурбани неодобрительно посмотрел на наемника. Бридж, также потянувшийся к коробке, перехватив этот взгляд, курить передумал. Дэвид выдохнул плотное облако дыма.
– Допустим, все пройдет по вашему плану. Мы проникнем на территорию химического завода, укроемся в кустах или в подземном коллекторе, пересидим до определенного времени. Затем, облачившись в средства химической защиты, выйдем на рубеж ведения огня. Какие цели нам предстоит уничтожить?
Гурбани в который раз утвердительно кивнул головой:
– Своевременный вопрос, Дэв!
Он поднял свой кейс, вытащил из него стандартный лист бумаги, положил его на стол. Лески увидел какую-то схему и синие стрелы, обозначающие сектора ведения огня. Гульбеддин же пояснил:
– На этой схеме указаны и позиции, которые твоим ребятам, Дэв, предстоит занять, и цели, которые вам нужно будет уничтожить. Желательно в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое сентября, но конкретное время установишь сам, исходя из обстановки. Главное, чтобы объект был уничтожен, а когда по времени и дате, не столь важно. Однако, повторюсь, желательно как можно быстрее. Впрочем, это и в твоих интересах, Дэв!
– О’кей! Теперь о самом главном. Как мы будем уходить от объекта?
– Обстреляв склады с двумя производственными цехами самого завода и вызвав разрушения, что приведут к интенсивной утечке ядовитых компонентов химического оружия, вы покинете объект тем же маршрутом, каким и проникните на территорию, с одним уточнением. Вам придется преодолевать и минные поля, и электрозащиту, которые за день успеет восстановить служба безопасности. Но сделаете это без проблем, применив специальное снаряжение, которым вы также будете оснащены. Выйдя за пределы объекта, выдвигаетесь в квадрат 26-14, он тоже помечен на карте. Там на опушке леса вас будет ждать вертолет «Ми-8» одной из нефтяных компаний. Он доставит вас на резервную скважину, где неделю проведете в режиме ожидания дальнейшей эвакуации. По истечении названного срока тем же вертолетом вас как российских нефтяников перебросят в город Халанск, где в аэропорту встретит человек, который будет знать тебя, Дэв, в лицо. Он, используя самолет иностранной компании, перебросит вас туда, где мы встретимся! За пределами России,
Лески задумчиво потер подбородок. Спросил:
– Порядок оплаты работы?
– Обычный! Тридцать процентов аванса до убытия к объекту, семьдесят после возвращения. Перевод денег на любой указанный тобой счет!
– Хорошо! Признаюсь, Гульбеддин, ждал от тебя многого, но ТАКОГО, что услышал, не ожидал никак!
Гурбани откинулся в уютном кресле:
– Кажется, мы все обсудили?
– В общих чертах, да!
– А конкретно решение принимать, Дэв, будешь ты! Я лишь довел до тебя то, что считал нужным довести. Цель и возможные варианты достижения ее. Ну а если у тебя родится в голове другой, более надежный план, я всегда готов рассмотреть его.
– Ты не вернешься в Афганистан?
– До окончания операции нет!
– Агент вражеской разведки не будет волноваться?
– Это его проблемы. Не должен. Ибо для всех, поставив задачу Омару, я убыл на месячный отдых в Арабские Эмираты. Так будет надежнее.
– Так ты что, в Австрию прибыл один?
– Да! Совершенно один!
– Если срочно понадобишься мне, хотя бы для обсуждения возможных предложений по изменению некоторых деталей плана, как я смогу найти тебя?
– Очень просто, Дэв. По мобильному номеру.
– Так назови его!
– Зачем, вот тебе визитка, там все отмечено.
Лески принял пластиковую карточку, на которой
значился араб Хусейн Адан – генеральный менеджер аравийской нефтяной компании «Трансконтиненталь». Ниже были нанесены цифры мобильного номера высокопоставленного «менеджера».
Гурбани поднялся:
– Если до пятнадцатого числа не понадобится встреча, то встретимся в тегеранском аэропорту. Там обсудим окончательный вариант плана, и я изложу порядок ваших действий непосредственно на борту «Боинга». Заодно и с пилотом познакомитесь.
– Да, интересно будет взглянуть на идиота, жертвующего собой ради каких-то виртуальных ценностей.
– Не говори так, Дэв. Не так уж виртуальны эти ценности. Да, пилот идет на самопожертвование в основном ради идеи, но зная, что его обедневшая в последнее время многочисленная семья после его смерти не будет нуждаться ни в чем!
– И все равно, не понимаю я ваших шахидов. Хотел бы понять, но не могу!
– Не та вера у тебя, Дэвид, чтобы понять наши идеалы и обычаи.
– Ты прав, Гульбеддин.
– Ну что ж, закончили разговор? Проводи меня, Дэв.
Лески прошел с Гурбани до прихожей. Там передал гостя Дасселу и приказал:
– Робби, проводи господина Гурбани до ратуши, убедись, что за ним не следят, и возвращайся, не мешкая, сюда!
– Понял, босс!
Лески обернулся к афганцу:
– До встречи в Тегеране, Гульбеддин?
– До встречи, Дэв! Да хранит вас всех Аллах!
– Спасибо. Вот, держи, мой счет в одном швейцарском банке. Перед посадкой в обреченный на гибель «Боинг» я хотел бы с последними инструкциями получить и подтверждение того, что аванс переведен на него!
– Ты убедишься в этом!
– О’кей! Счастливого пути!
– Спасибо!
Гурбани вышел из дома, прошел по бетонной дорожке, отворил дверь декоративных ворот, пошел по улице. За ним двинулся Дассел.
Закрыв дверь, Лески вернулся в гостиную. Молча прошел к бару, наполнил бокал виски, в два глотка опрокинул обжигающую жидкость в себя.
Упал в кресло, посмотрел на Бриджа:
-Ну, как тебе задумка Гурбани, Эш?
– Ни к черту, Дэв, если честно!
– Ты прав. Но рискнуть стоит! Если все сложится так, как спланировала эта хитрая коварная лиса Гульбеддин, шансы на успешное решение поставленной задачи у нас неплохие. Где-то сорок к шестидесяти. Это нормальный в нашей профессии расклад!
Бридж согласился:
– Рискнуть можно! Но как легко приговаривает людей к смерти этот немытый абориген? Аж мне жутко!
– Брось, Эш! Мало ли невинных жертв мы сами положили в землю?
– Ты прав!
Вернулся Дассел, доложил:
– Гостя проводил. Все нормально!
– О’кей!
– Что дальше будем делать, босс?
– Неужели не ясно? Готовиться к акции. Людей вызовем непосредственно в Тегеран, а сейчас проанализируем план Гурбани!
Москва. Центральный офис антитеррористической службы «АНТ». 1 сентября 2003 года, 9.00
В кабинете начальника Управления специальных операций "Z" генерал-майора Луганского собрались майор Григорий Пашин – Григи капитан Максим Глебов – Макс, офицеры, составлявшие некогда ядро особой диверсионно-штурмовой группы «Скорпион».
Генерал прекрасно знал каждого из присутствующих на совещании, поэтому в общении с ними допускал некую фамильярность, понимая, что воспринята она будет правильно. Воспринята как доверительное общение между товарищами по оружию, а не как показной либерализм начальника в отношении с подчиненными, вопреки установленным нормам должностной субординации. Людей, собравшихся в кабинете начальника Управления «Z», объединяла многолетняя совместная боевая работа. Они единой командой пережили и успехи, которые имели место в многочисленных акциях и операциях, и горечь от потери близких друзей, и вынужденное отстранение от исполнения служебных обязанностей, затянувшееся на целых три года, когда их тогда еще отдел «2» в результате катастрофически больших потерь в ходе одной из операций на Кавказе был расформирован. И сейчас они вместе, чтобы вновь встать в строй.
Говорил Луганский:
– Итак, товарищи офицеры. Отдел «Z», как теперь вам известно, восстановлен! И не просто восстановлен! Он преобразован в Управление, что означает неплохое увеличение штата боевой группировки при том, что задачи остаются прежними – эффективное противодействие терроризму. О штате Управления специальных операций, о его боевой группировке: она с этого дня предполагает три отряда специального назначения. Как ранее три наши диверсионно-штурмовые группы, отряды будут носить кодовые названия, а именно «Скорпион», «Ураган» и «Шквал»! Их командирами назначены соответственно майоры Глебов – да, Максим, ты не ослышался, тебе, как и Григу, присвоено очередное воинское звание, – Шувалов и капитан Лосик. Подполковник Пашин с этого дня является моим заместителем по оперативной части. Прапорщики Затинный и Щурин поступают в распоряжение Грига как его индивидуальный штат и резерв одновременно.
Луганский на секунду замолчал, глотнув уже остывшего чая, чем воспользовался Глебов:
– Борис Ефимович, вопросы, как обычно, в конце или можно задать по ходу разговора?
Генерал кивнул головой, отставляя стакан в старинном кружевном подстаканнике, что означало разрешение задать вопрос. Максим спросил:
