Белоснежный «Мерседес», судя по не совсем обычной длине его кузова, был индивидуального исполнения, а судя по жесткой подвеске, он был еще и бронированный. От транспортной развязки у Трейд Центра он свернул в сторону Абу-Даби, вдоль берега залива понесся по знаменитой 12-полосной магистрали Шейха Зайеда. В половине девятого утра в Дубае обычно даже в тени термометр показывает около пятидесяти градусов. Суперсовременные небоскребы из стали и стекла сияли на солнце, слепили глаза жаркими бликами. Они возвышаются по обеим сторонам автострады, ведущей в Абу-Даби. Отели, торговые комплексы, офисные и жилые здания – все это из ослепительного хрома и стекла. Архитектура города искусно сочетала в себе арабские традиции и современные достижения строительной науки и индустрии. Богатство! Богатство! Этот неслышный крик ясно различался во всем, что здесь строилось, реставрировалось.
Даже в этот утренний час магистраль была заполнена автомашинами. Вездесущие светло-коричневые такси «Тойота Камри», солидные мини-вэны, дорогие кабриолеты. Изредка промелькнет белый полицейский «Мерседес» или «БМВ» с зеленым капотом и дверками, тяжелый мотоцикл. Полиция в своей элегантной форме песочного цвета и красных кожаных ботинках в Дубае не любит торчать на улицах, возлагая свою работу на автоматические радары. Коренному жителю или частому гостю эмирата порой не верится, что, по официальной статистике, автомобильный парк Дубая за год прирастает только лишь на 9 процентов.
«Мерседес» свернул в Бастакию. Эта старинная часть Бар-Дубая располагается между городским музеем в форте Аль-Фахиди, набережной Бухты и улицей Мусалла. Большинство здешних зданий, построенных еще в конце XIX – начале XX века, уже отреставрировали. Архитекторам удалось во многом сохранить дух этой части города. Когда-то здесь селились зажиточные купцы из Персии, отсюда и само название квартала, которое происходит от персидской провинции Бастак. Теперь Бастакия превращается в культурно-туристический центр с кафе, ресторанами, магазинами сувениров и художественными галереями.
Сюда, к одному из трехэтажных домов, построенному в византийском стиле, с обширными верандами, и свернул белый «Мерседес». Человек с восточными чертами лица в белом деловом костюме выбрался из машины и окинул взглядом здание. Где-то наверху слышались голоса, и он поспешил подняться по мраморным ступеням широкой колоннады первого этажа.
На галерее третьего этажа крупный мужчина расхаживал в обществе трех инженеров, обсуждая какие-то технические вопросы. Все были одеты в белые длинные рубахи – дишдаши. Но сразу было заметно, что только один человек отдавал дань современности. Его дишдаша имела жесткий воротник-стойку, карманы. И сшита она была из дорогой ткани. Поверх воротника виднелся тонкий шнурок – тарбуша. Белый головной платок – гутра – удерживался на его голове толстым шнуром – игалем. Только в него, в отличие от платков инженеров, была вплетена драгоценная нить. Вообще-то, по преданию, игаль был веревкой, которой бедуин привязывал на ночь верблюдов, а днем, свернув, хранил ее на голове.
Мужчина повернулся на звук шагов и величественным жестом руки отпустил своих собеседников. Мужчина в костюме подождал, пока выйдут инженеры, и только потом подошел к хозяину.
– Я рад приветствовать вас, дорогой друг, – произнес он привычную фразу, принимая объятия хозяина. – Как идет ваш бизнес? Я вижу, за этот год вам удалось многое сделать.
Минут пятнадцать продолжался обмен вопросами о жизни, здоровье, делах. Собеседники уселись на легкие плетеные кресла по бокам такого же столика. Крупное лицо хозяина с большим, чуть крючковатым носом выражало ленивое спокойствие. Смуглый худощавый гость смотрел чуть заискивающе и более уважительно, чем это требовалось этикетом арабского мира.
Хозяин хлопнул в ладоши, и двое молодых людей внесли подносы, на которых высились вазы с фруктами, запотевшие бутылки с ананасовым подслащенным соком и две чашки с крепким черным кофе. Разговор продолжался и за кофе, но не выходил за рамки обычной беседы двух арабов, которые давно не виделись. Но постепенно он все же свернул в сторону дел хозяина. Оба мужчины как будто сговорились не называть друг друга по именам, ограничиваясь выражениями «дорогой друг» и тому подобными.
– Значит, вы все-таки отказались от нового проекта? – спросил гость и окинул восхищенным взглядом высочайший и самый известный небоскреб Дубая – башню отеля «Бурдж-Халиф».
162-этажное, высотой в 828 метров здание свечкой высилось за кромкой береговой полосы. Это было гордостью и характерной чертой Дубая – иметь у себя все самое-самое. В том числе и высочайшее сооружение мира, которое было выше достопримечательностей других городов европейского и американского мира. И 553-метрового Тауэра в Торонто, и «Тайбэй 101», считавшегося высочайшим зданием в мире до июля 2007 года. Выше знаменитой радиомачты в Северной Дакоте в США. Сейчас гость намекал на план построить в Дубае небоскреб «Аль Бурдж» высотой более километра, который из-за разразившегося мирового финансового кризиса был заморожен.
– Не время, мой дорогой друг, взмывать к небесам, – тряхнув рукой, пальцы которой украшали два больших перстня, ответил хозяин. – Время украсить мир здесь, на земле. А в небе… Там, – палец с перстнями указал на небоскреб, – там я могу, не вставая с этого кресла, уволить любого из менеджеров.
– Не многие знают, – согласился гость, – что по объему вложенных средств вы являетесь почти собственником этого досточтимого и красивейшего города.
– Только лишь? – вскинул брови хозяин и с иронией посмотрел на гостя.
Оба дружно рассмеялись.
– Кто теперь помнит, – с наигранной грустью сказал гость, – что вы, мой дорогой друг, ведете свой род от клана Аль Абу Фэлэсы. Этот прекрасный золотой сад расцвел в пустыне по мановению вашей руки…
– …и налетела тьма саранчи на этот город, – с улыбкой добавил хозяин.
– Саранчи, которая не пожирает посевы, но которая приносит золото!
Это был прозрачный намек на название Дубай. Считается, что название произошло от арабского названия саранчи – «дибба», а точнее, от уменьшительно-ласкательного этого слова – «дубай». Возможно, что здесь когда-то в самом деле было место периодического размножения саранчи, которая любит влажную почву. Один из районов города до сих пор называется Бар-Дубай, что означает «колодец саранчи».
– И пусть саранча из Европы и Америки несет сюда золото, – продолжал гость. – Вы построили хорошую для них кормушку. Весь мир восхищается раздувающимся парусом семизвездочного отеля Бурдж аль-Араб – самого роскошного отеля во всем мире. Слух услаждает созданное вами чудо – фонтан Дубай, чьи струи взмывают на высоту ста пятидесяти метров. Вы создали это чудо, которое достойно, чтобы считаться центром мира, его жемчужиной, как жемчужина мерцает в перламутре раскрытой раковины. И вы создадите еще много чудес! – Инща-аала, – кивнул хозяин, проведя ладонями по лицу.
– Ля иляха иль Аллах, – привычно ответил гость, повторив жест хозяина.
– Вы привезли то, что должны были привезти? – перевел разговор с восхвалений на деловую почву хозяин.
– Да, я передал все вашему секретарю, а сам направился сюда, чтобы выразить свое почтение.
– Хорошо, сегодня я познакомлюсь с вашей информацией.
– Я не понимаю, мой уважаемый друг, – с улыбкой сказал гость, – зачем вам политика? Вы покупаете этот мир, когда хотите и как хотите. Европейцы и американцы делят мир, но они оглянуться не успеют, как центром всего будет все это, – он повел рукой в сторону бухты. – Все дела будут решаться на Шейх Зайд Роуд, все уважающие себя люди будут жить на Дубай Марина, все деньги будут крутиться в Дейре. Зачем вам политика, когда у вас есть деньги?
– Четыре года назад мне сказали, что запасы моей нефти в эмирате иссякнут к две тысячи десятому году, – задумчиво ответил хозяин. – Слава Аллаху, эксперты ошиблись. Однажды, давным-давно, по пустыне шел караван. Он вез богатые товары, драгоценные украшения, ткани и пряности. Но один разбойник с тысячей всадников напал и разграбил караван. У богатого купца было много денег, но он не мог послать с караваном десять тысяч всадников для охраны. Это не выгодно, а пустыня не место, где можно напоить столько коней и верблюдов. Но и терпеть набеги подлого разбойника он тоже не собирался. Через год караваны этого купца пересекали пустыню уже почти без охраны и никто их не трогал.
– Купец истребил разбойников?
– Разбойников нельзя истребить, потому что нельзя истребить в душах людей жажду завладеть тем, что им не принадлежит. Нет, купец не истребил разбойников, он просто стал помогать кочевникам. Он дал им немного муки, дал тканей их женщинам, дал целебных трав больным. И кочевники перестали садиться на коней и скакать по пустыне вместе с разбойниками за караванами. Они поняли, что спокойнее дружить с тем купцом. И предводитель разбойников быстро остался один. А потом, говорят, его просто кто-то зарезал. Кочевники поняли, кто и что правит в этих местах, и приняли его сторону. Политику делает умный лидер, мой дорогой друг, а не деньги сами по себе. Деньгами надо уметь распорядиться.
