– Спасибо. Доложите как пройдет операция.
– Есть! – Ответил дежурный и связь прервалась. – Вы слышали?
– Да, – Шепнула Марина.
– Спасибо вам. Теперь им не скрыться! Скоро снова будете друг к дружке в гости ходить. А теперь простите, служба…
3.
“Форд” бесшумно шел по левому ряду Рязанского проспекта. Похитители ехали молча. Наконец тот, что вел машину, спросил:
– Как тетка?
Второй гоготнул:
– Да чо ей, суке, сделается! Дрыхнет, глюки ловит. Черт, тесно тут. Напихано всякой хрени.
Он завозился на заднем сидении. Залез рукой в целлофановый пакет. Развернул сверток.
– Эге, глянь – колбаса!
– Слушай, Кишка, ты когда о жратве не думаешь? – Обернулся первый. – Лучше прикинь – палева не было?
– Не-е… – Замотал головой Кишка, – Мы чисто ее взяли. Никто не рюхнулся. А вот ты зря баян<$FБаян. – Медицинский шприц.> скинул!
– На карман его ставить что-ли? Я гараж от струны<$Fгараж от струны. – Пластиковый чехольчик для одноразовой медицинской иглы.> уронил!
– И-и-и… – Развел руками его напарник. – Не, Слепой, ты всех нас подставишь!
– Подставишь, подставишь! – Взорвался тот. – Мало ли шприцов валяется по улицам! Да и пальцев на нем не осталось. Вспомни лучше, когда мы когти рвали, ты ничего не слышал?
Кишка пожал плечами:
– Нет, вроде…
– А я слышал! И не вроде! – Зло процедил Слепой.
– Чо? – Всполошился толстый налетчик.
– Вопль бабий, “Стойте”. Понял?
– Да ты чо! Жми тогда! Стрема нам не хватало!
– Утухни, – Поморщился бандит, – Видишь, за стольник иду.
“Форд” плавно катил по трассе. Левый ряд был свободен. В такую погоду водители не спешили.
Только похитители миновали станцию метро “Рязанский проспект”, появилась погоня. Милицейский “мерседес”, стоявший на разделительной полосе, ожил, включилась “мигалка”. И он рванул за “фордом”.
– Номер 673, остановитесь! – Загремел усиленный мегафоном голос.
– Это мы, что-ли? – Удивился Кишка.
Слепой выругался.
– Мы, мы! Держи рацию, послушай мусоров. – Не отрываясь от дороги, он передал назад коробку с антенной. – Я пока попробую оторваться. Держись!
Он сильнее утопил педаль газа и начал перестраиваться ближе к домам.
– Номер 673! Остановитесь! – Прозвучало еще одно предупреждение. – Иначе открываю огонь на поражение!
– Брешут, суки! Не посмеют! – Рычал бандит, стараясь ровнее вести машину.
– Поймал! – Сообщил второй похититель. – Слушай.
Из рации сквозь помехи прорезался спокойный голос патрульного:
– Я 17-й. Продолжаю преследование. Преступники собираются уйти дворами. Прошу подкрепление. Разрешите сделать предупредительный выстрел?
– Огонь запрещаю! В машине заложник. Мы блокируем выезд с Рязанки. С Ташкентской идет еще одна машина. Продолжайте преследование!
– Мать их!.. – Замотал головой Кишка. – Все ты, говнюк, нас спалил! Они про тетку знают!
– Закрой хлебало! – Огрызнулся Слепой. – Проскочим. Держи бабу!
Он резко вывернул руль и чудом не врезавшись в дерево, направил “форд” во дворы.
Сзади раздался визг тормозов: милиционер-водитель хотя и ожидал этого момента, но среагировал запоздало. Похитители, выиграв минуту, запетляли по узким дворовым улочкам. Слепой сбил мусорный бак, какой-то парень отпрянул от бешено мчавшегося “форда”. Во все стороны летели грязные брызги, заляпывая ветровое стекло.
Чуть в стороне Слепой заметил раскрытый гараж-ракушку. Рядом стоял белый жигуленок пятой модели с поднятым капотом. Около него суетился мужик в дождевике.
“Вот шанс” – понял Слепой.
Он направил машину прямо в раскрытый зев гаража. Нажал тормоз. “Форд” точно въехал внутрь и замер.
– Мужика! – Крикнул Слепой, выскакивая из автомобиля. Кишка все понял. Пока один налетчик закрывал верхнюю створку, другой подбежал к опешившему хозяину и одним ударом в челюсть свалил его на мокрый асфальт.
Слепой вытряхнул мужика из плаща. Накинул порваный дождевик плечи и обернувшись проводил взглядом промчавшийся невдалеке милицейский “мерседес”.
– Рацию!
– Ща.
Бандиты открыли машину. Из невыключенной рации доносился разговор:
– Я 17-й. Преследуемые свернули во двор. Я потерял их из виду. Что делать?
– 17-й, я 1-й. Продолжайте поиск. Прочешите дворы. Дется им некуда. Все перекрыто.
– Я 17-й. Продолжаю поиск. Отбой.
Похитители переглянулись.
– Это не надолго. – Запаниковал Кишка. – Они сейчас вернутся и нас накроют!
– Заткнись, дристун! Помоги лучше!
– Чего делать-то?
– Бабу в “жигуль”, мужика в “фордешник”. И рвем!
Они быстро связали уже начавшего приходить в себя хозяина гаража. Погрузили его в машину Дарофеевой. Елизавету Игнатьевну с вещами затащили на заднее сидение пятерки и накрыли промасленной мешковиной из багажника, потом закрыли и заперли "ракушку".
Слепой сел на водительское сидение, Кишка рядом.
Машина завелась с трудом. Профыркавшись, она наконец тронулась.
– Прав я был! – Похититель вдруг со злостью ударил обеими руками по рулю. – Засекли нас! Ну, узнаю, кто! – Он взмахнул по-блатному растопыренными пальцами. – Они у меня!..
Машина вильнула. Слепой схватил рулевое колесо и выровнял автомобиль.
– Куда мы теперь, Слепой?
– Пойдем через Волгоградку. Там, вроде, не стремно.
– А эта? Не очухается?
– Дозняка<$FДозняк – Порция введенного наркотика.> такого на два часа хватает.
– Главное, чтобы на нас потом хватило! Хо-хо-хо!..
– Утухни, абстяжник<$FАбстяжник. – Человек, находящийся в состоянии наркотического голодания. Это состояние характеризуется повышенной нервозностью и непреодолимым желанем употребить наркотик.>, – Беззлобно огрызнулся Слепой.
И они опять замолчали.
Через десяток минут, незамеченные, похитители вывезли бесчувственное тело Дарофеевой из Москвы.
1.
После звонка отца, Света засуетилась. Достала из тайника под кроватью несессер с парой одноразовых шприцов, медицинскими иглами и ваткой с пузырьком спирта. Кинула их в джинсовый рюкзачок, привезенный Дарофеевым из Китая.
Наскоро обшарив родительские карманы, Света увеличила свою наличность на четыре сотни. Для ее целей этого было достаточно.
Накинув ветровку с капюшоном, она сбежала по лестнице и вынырнула в промозглый московский вечер. Мелкие холодные капли дождя ударили ей в лицо. Света поморщилась, перепрыгнула лужу у подъезда и припустила быстрым шагом.
Всю дорогу до дома друзей она летела сломя голову. Подгоняла ее не только жажда поскорее получить свою дозу наркотика, но и нежелание встречаться с отцом.
Нужная ей хрущевская пятиэтажка находилась как раз около станции метро “Молодежная”. Дарофеев дважды в день проходил мимо этого дома, не догадываясь о том, что творится в одной из квартир на третьем этаже.
Семейный “форд” только назывался семейным. Его безраздельно оккупировала мать Светы, Елизавета Игнатьевна, поэтому муж и отец вынужден был пользоваться для личных поездок только общественным транспортом.
С “Филей”, где Игорь Сергеевич снимал квартиру для своей целительской практики, до высотки на Рублевском, где жила его семья, добираться было всего минут двадцать. Света уже дважды “нарывалась” на него по дороге в притон. Дознание, следовавшее за этим, портило нервы всем его участникам.
Не подозревая о бедах, случившихся с родителями, Света торопилась навстречу собственным неприятностям.
Взбежав через две ступеньки на третий этаж, она остановилась перед знакомой, обитой черным дерматином дверью.
Позвонила условным кодом: два коротких и один длинный. Переминаясь с ноги на ногу, она вдыхала просачивающийся из квартиры знакомый пряный запах. Запах, который заставлял ее трепетать в ожидании блаженства, уносящего за пределы угрюмого мира.
– Кто? – Спросили из-за двери.
– Это я, Заяц, – Сказала Света.
– Ну, Заяц, заходи, – Дверь приоткрылась и девушка проскользнула в темную прихожую.
Здесь запах был насыщенным, густым, он висел плотным туманом и в нем, как пловцы, передвигались какие-то люди.
– Есть? – первым делом спросила Света.
– Только сейчас кончилось. Варить надо.
– А из чего, есть?
– Сидит тут один барыга. За шесть сотен пузырь толкает.
– Может скинемся? – Предложила девушка.
Они вошли на кухню, куда уже набилось человек пять. Сидели кто где. Один на полу, у мойки, две потасканного вида девицы и мужик с бандитской внешностью сидели за столиком, и громко о чем-то спорили.
– Да фуфлогон твой Гнус! Фуфлогон и мразь! – Раздраженно твердила одна из девиц. Ее сосед вяло отшучивался, он поигрывал большим стеклянным шприцом, перекидывая его из руки в руку, как нож. На его запястье виднелась странная татуировка в виде шипастой экзотической рыбки.
Перед мужиком в беспорядке валялись шприцы, иголки, грязные и чистые, чем-то наполненные пузырьки и баночки.
На плите стояла эмалированная мисочка. Из нее и исходил аромат, встретивший Свету. За процессом в плошке наблюдал незнакомый стриженый налысо парень. Обернувшись на вошедших, он отошел, освобождая место:
