США, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ
Когда запись подошла к концу, Алан Спунер, шеф Юго-Восточного отдела, щелкнул клавишей компьютера и посмотрел на обоих своих собеседников.
– Ну, что скажете, господа? – внушительно спросил он.
Внушительности тона соответствовал и облик Спунера. Он был еще далеко не стар, с могучими плечами и атлетической шеей. За последние годы у него обозначилось солидное брюшко, но это не уменьшало ощущения властной силы, идущей от него. Впрочем, взгляд у него был вкрадчивый, как у лисы, и голос, когда требовалось, звучал слаще меда.
– Запись подлинная, мистер Спунер? – тыча в стоящий перед ним экран ноутбука, спросил Тед Маршалл, начальник оперативного отдела, подвижный легковес-холерик, одетый в нарочитом спортивном стиле.
– Подлинная, Тед. Можешь не сомневаться.
– От кого поступила? Источник надежный?
– Надежней не бывает. Это наш проверенный агент, и внедрен он очень глубоко.
– Тогда, мне кажется, не мешало бы нам наведаться в эту милую пещерку.
Спунер кивнул и взглянул на Пола Орсака, своего главного аналитика.
– Твое мнение, Пол?
– Сдается мне, этот профессор затеял грандиозное дельце, – неторопливо сказал Орсак, полный блондин в светлом костюме. – То, что обычная вода после десятиминутной обработки способна запустить двигатель и поддерживать его в рабочем состоянии, уже говорит о многом. Этот профессор – гений, нет сомнений. Одного не понимаю: какого черта он сунулся со своим изобретением к вьетнамцам? Он же стопроцентный американец.
– А может, это липа? – вставил Тед, вертя головой.
– Смысл? – вскинул тяжелый подбородок Спунер.
– Провокация. Хотят, чтобы мы купились и послали своих людей. А там их уже будут ждать вьетнамские товарищи.
Тед неприятно осклабился, показывая неровные зубы.
– Исключено, – твердо возразил Спунер. – Источник, предоставивший мне эту запись, уверен, что подделки быть не может. Кроме того, мы навели кой-какие справки относительно профессора Питера Брэксмара. Он ветеран Вьетнама. Полгода был в плену. Когда вернулся в Штаты, стал ярым противником войны. Выступал на демонстрациях пацифистов и все такое. Потом затих, работал в Чикагском университете.
– Чем он там занимался? – спросил Орсак.
– Какой-то фигней, связанной с гидротехникой.
– И что же, не было ничего известно о его опытах по превращению воды в горючее?
– Представьте, ничего. Ковырялся себе в лаборатории, как все эти ученые, но и только. Последние годы жил у себя на ферме, и, естественно, никто понятия не имел, что он там делает.
– Где находится ферма? – спросил Орсак.
– В лесу, возле залива Мэн.
– Ему нужна была морская вода для опытов. Много воды. И отсутствие посторонних.
– Умеет прятать концы в воду, – скаламбурил Тед Маршалл, скаля зубы.
– Похоже, он хорошо все обдумал, – заметил аналитик.
– Очень хорошо, Пол, – кивнул Спунер. – И время у него было.
– Про…ли профессора, – подытожил Тед Маршалл, не стесняясь присутствующих.
– Эта старая сволочь, видите ли, считает, что Штаты виноваты перед Вьетнамом, – сказал, играя желваками, Спунер, – и желает искупить вину, подарив ему свое изобретение.
– Хорошенький подарок, – усмехнулся Орсак.
– Но это не все. Со своим проектом он вышел на генерала Нгока, некогда державшего его в плену.
– Встреча старых друзей?
– Что-то вроде того. Нгок не дал Брэксмару загнуться в плену, ну и тот не забыл спасителя.
– Просто залиться слезами, – хихикнул Маршалл.
– Когда это произошло? – уточнил Орсак.
– Примерно год назад. Естественно, Нгок уцепился за предложение Брэксмара двумя руками. Сохраняя все в строгой тайне, военные организовали Брэксмару лабораторию в пещере, где тот и продолжил свои опыты.
– То есть о разработке Брэксмара знает только генерал Нгок? – сообразил Тед Маршалл.
– Ну, и еще один генерал, соратник Нгока по войне. Некто генерал Фыонг. Но никого более, включая правительство, генералы в известность не поставили.
– Разумно, – одобрил Орсак. – Чем меньше людей знает о пещере, тем больше шансов довести дело до конца.
– Ну да, – кивнул Маршалл, – поэтому и мы целый год ничего об этом не слышали.
– Хуже всего то, что генералов обуяли реваншистские настроения, – сказал Спунер. – Они просто-таки жаждут поставить экономику США на колени, одаряя весь мир баснословно дешевым топливом.
– Черт побери! – воскликнул Тед Маршалл.
– Похоже, что у них есть шансы, – помолчав, сказал Орсак.
– Еще какие, – кивнул Спунер. – Через полгода, максимум через год, Брэксмар закончит свои опыты. Он полагает, что его акванон по своим показателям не будет уступать бензину. Он уже планирует пробное производство акванона в промышленном масштабе. Если его планы осуществятся…
Он замолчал, обводя присутствующих тяжелым взглядом.
– Они не должны осуществиться, – негромко сказал Орсак.
– Само собой! – поддержал его Маршалл. – Хорошенькое дело: Вьетнам начнет из ничего делать бензин. Да нам тогда крышка! Штаты развалятся быстрее, чем «Катрина» разрушила Новый Орлеан.
– Но если мы первые заполучим разработку Брэксмара, у нас в руках окажется грандиозный козырь на случай, когда нефть по всей земле выкачают до последнего барреля, – заметил Орсак.
– Верно, Пол, – кивнул Спунер.
Глаза Теда Маршалла заблестели.
– Когда начинаем операцию, шеф?
– Нам пока неизвестно, где находится пещера, – с досадой ответил Спунер. – Генералы держат ее местоположение в строгой тайне. Надо ждать, когда Брэксмар соизволит предъявить свой синтезатор миру. А это произойдет не раньше, чем он закончит свою работу.
– Мы не можем пассивно ждать, – сказал аналитик. – Нас могут опередить. Те же русские не меньше нашего заинтересованы в том, чтобы отсрочить на как можно более долгий срок появление альтернативного топлива.
– Возможно, они уже ведут поиски пещеры! – воскликнул Тед Маршалл.
– Не исключено, – кивнул Спунер. – У них могут быть свои источники информации. Поэтому, господа, давайте хорошенько подумаем, как нам первыми оказаться в пещере Брэксмара. Тем более что кое-что у нас есть.
16 июня, Таиланд, Паттайя, 15.30
Расправившись с грудой бананов и выпив две чашки кофе, Роман почувствовал, что окончательно проснулся. Телефон пока молчал, но это было и к лучшему. Чем позже Стокк выберется из дому, тем ближе вечер, когда станет чуть прохладнее. Разница даже в два градуса позволяла чувствовать себя гораздо комфортнее в этих широтах, где температура изменялась по шкале от «очень жарко» до «невыносимо жарко», без каких-либо отклонений в сторону «прохладно» или хотя бы «тепло».
В номере тихо гудел кондиционер, создавая максимум комфорта, и вышвыривать свое разнеженное тело в уличное пекло совсем не хотелось. Однако служба есть служба. Как только поступит сигнал от Лака, надо брать ноги в руки и – марш-марш левой.
Вчера Стокк без толку проторчал в ресторане – до половины шестого утра, между прочим, – и вероятность того, что его встреча с резидентом состоится именно сегодня, была очень высока. Затягивать свой визит в Паттайю со стороны бельгийца неосмотрительно. Он слишком заметная фигура. Во всех смыслах. Поэтому Роман предполагал, что не далее как сегодня Стокк выйдет на контакт. Ну а как там сложится дальше, будет видно.
Зазвонил мобильный. Роман глянул на дисплей.
Ага, начальство пожаловало. Подполковник Дубинин, любимый куратор, собственной персоной. Неспокойно им с генералом Слепцовым, начальником отдела, в матушке-Москве. Переживают, как бы чего не вышло. Бедные вы мои.
Ну, Дубинин человек свой, он в капитане Морозове уверен, как в себе. А вот о генерале Слепцове этого не скажешь. Он, если в чем и уверен, так это в том, что капитан Морозов в очередной раз выкинет какой-нибудь фортель и подведет его под монастырь, лишив всех выстраданных сорокалетней службой званий и привилегий. Оттого и отношение к капитану со стороны начальника отдела было, мягко говоря, настороженным.
А если не мягко, то были они с самого начала на ножах. Генерал не мог простить капитану тотального разгильдяйства (читай, повышенной инициативности), склонности к аморальному образу жизни (читай, желания свободное от работы время проводить в точном соответствии со своими вкусами и привычками) и непочтительного отношения лично к нему, ветерану ГРУ (так и читай). Капитан же не любил генерала за скудость мысли, раболепие перед вышестоящими и нудное буквоедство, недопустимое в такой творческой работе, как внешняя разведка. Было, понятно, и еще кое-что, но это уже частности, лишь дополняющие основные положения и потому не требующие каких-то отдельных пояснений.
Тем не менее оба как-то сосуществовали, что лишний раз доказывало верность тезиса о единстве и борьбе противоположностей.
– Слушаю вас, товарищ подполковник, – сказал, сладко потягиваясь, Роман.
