– Нормально, не жалуется, – Маша взяла с полки свой планшетник и сунула в сумочку. – А у тебя что нового?
– Присядь, пожалуйста. Нужно с тобой кое-что обсудить.
– Давай немного позже, хорошо? Хочу сейчас душ принять.
– Ну тогда жду тебя здесь.
Маша поднялась к себе в комнату, бросила сумочку на кровать и направилась в ванную комнату. После жаркого дня прохладный душ был блаженством. Закрыв глаза, она постояла минут пять под струями воды. В комнате села перед зеркалом, включила фен, чтобы подсушить волосы, и положила перед собой планшетник. Уходя из дома к матери, она предварительно включила на нем аудиозапись. Уж как-то слишком напористо Диваков пытался ее выпроводить, и Маша решила проверить свои подозрения. Конечно, это было некрасиво – шпионить за родным отцом. Но любопытство оказалось сильнее и перевесило муки совести. Девушка подключила к планшету наушники и нажала на «плей», прокрутила запись на начало разговора. К отцу приехал какой-то знакомый. Маша, затаив дыхание, внимательно слушала их беседу и не могла поверить своим ушам. То, что Диваков обсуждал со своим гостем, просто шокировало. Сердце девушки от волнения учащенно забилось. Ее переполняли эмоции. Диваков и гость, представившийся Игорем Зотовым, как ни в чем не бывало, говорили об убийствах, подрывах зданий. С каждой минутой в Маше росла ненависть к своему отцу. Как она могла поверить человеку, который, не моргнув глазом, заказывал убийства людей? Мало того, что он оказался соучастником уничтожения домов в городе, совершенно не беспокоясь о том, что при этом могут погибнуть невинные люди. А это уже походило на массовое убийство. Когда же речь зашла сначала о Князеве, а потом и о ней самой, Маша застыла от ужаса. Получается, за ними все время следили. И то, что все они, и Богдан, и Илья, и Света, живы – лишь вопрос времени. От страха и злобы на отца у девушки затряслись руки. Она вспомнила, что тот хотел с ней о чем-то поговорить. Что ж, посмотрим. Дослушав разговор до конца, Маша отложила планшетник в сторону, сделала глубокий вдох и попыталась взять себя в руки. Спокойствие, только спокойствие. Главное – не впадать в истерику. Она вышла из комнаты и спустилась к отцу вниз в гостиную. Он все так же сидел в кресле и пялился в висевший на стене плазменный экран телевизора. Маша села рядом.
– Ну что, о чем хотел поговорить? – непринужденно спросила она.
– Обо всем. Мы же с тобой редко по душам беседуем. То ты занята, то у меня дела. Я считаю, нам нужно наверстывать те двадцать лет, что мы не виделись. Ты не против?
– В общем-то, да, – согласилась Маша и кивнула в сторону экрана. – А ты любишь спорт?
– Не то чтобы люблю… Так, посматриваю иногда футбол, когда выпадает свободное время.
– А я терпеть не могу. Не понимаю, что люди находят в этом интересного.
– У каждого свои предпочтения. У кого-то хоккей, у кого-то музыка. У тебя вот, искусство, история. Люди разные. Ладно, я вот о чем хочу с тобой поговорить, – решил сменить тему Диваков. – Ты уже имеешь представление о том, кто я такой, чем занимаюсь, в каком обществе вращаюсь.
– Да, папа, – ответила Маша и мысленно прибавила: «Та еще публика».
– Диваковы – семья известная в бизнес-кругах, влиятельная. Мы должны бывать на всяких светских мероприятиях, загородных пикниках и вечеринках не только для того, чтобы повеселиться, но и по долгу службы. И я бы хотел, чтобы ты тоже понемногу начала входить в мой круг общения. Как говорится, стала частью нашего высшего света. – Диваков улыбнулся и сложил на груди руки. – Я думаю, ты могла бы найти себе новых друзей. Я понимаю, тебе, наверное, скучно с такими, как я. Но на этих вечеринках бывают не только бизнесмены, но и молодые художники, дизайнеры, актеры, ученые. Тебе будет с кем найти общие темы для разговоров. Как ты смотришь на это?
– Даже не знаю, что сказать.
– Я на тебя не давлю. Просто хочу, чтобы ты чего-то добилась в этой жизни. А для этого мало одного желания. Нужно завязывать нужные знакомства. Вот кто сейчас твои друзья и подруги, чем занимаются? – спросил Диваков тоном, словно это обычное любопытство.
– Ну всяким, кто чем, – увильнула от ответа Маша. Ей не нравился подобный поворот в разговоре. Да кто он такой, чтобы учить ее жизни? У самого руки по локоть в крови, а строит из себя заботливого папашу. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не высказать отцу в лицо все, что о нем думает, всю ту ненависть, которая скопилась внутри и бурлила в груди, словно маленький невидимый вулкан.
– Знаешь, я бы посоветовал тебе быть разборчивее в общении. Нужно дружить с людьми, у которых есть четкие планы, которые думают о своем будущем и стараются шаг за шагом приблизить поставленную перед собой цель.
– Папа, давай не будем об этом. Я сама прекрасно разберусь, с кем мне дружить, а с кем нет.
– Маша, ты не совсем поняла, что я пытаюсь до тебя донести. Пойми, ты моя дочь, я люблю тебя и хочу, чтобы ты выросла самодостаточным и обеспеченным человеком. Но пока что ты в начале пути. И некоторые могут попытаться воспользоваться твоей наивностью. Ведь, по сути, ты одна из моих наследниц. Про нас писали в газетах, снимали для телевидения. Человеческая натура коварна. Не исключено, что некоторые, зная о моем богатстве, попытаются втереться к тебе в доверие, втянуть в какую-нибудь авантюру. Нужно быть осторожней с новыми знакомыми.
– Я не понимаю, ты на кого-то конкретно намекаешь?
– Нет, я вообще. У меня серьезная репутация, и не хотелось бы, чтобы ты стала жертвой каких-нибудь проходимцев. Поверь, мир, в котором мы живем, порой бывает очень жесток.
– Да-да, знаю, – раздраженно произнесла Маша.
Ее начинало изрядно бесить отцовское лицемерие. Это же каким подонком нужно быть, чтобы строить из себя такого белого и пушистого, рассуждая о жестокости окружающих. Маша была уже не в силах слушать весь этот бред и в конце концов не сдержалась и выпалила Дивакову в лицо:
– Я прекрасно осведомлена про твою «липовую» репутацию!
– О чем это ты? – насторожился отец.
– О том, как ты организовываешь свой строительный бизнес. Как закупаешь черт знает у кого мины, взрываешь здания. Как заказываешь киллерам людей. Ты чудовище! – срывающимся голосом прокричала Маша. На глазах у нее выступили слезы. – Никакой ты не бизнесмен, а настоящий бандит, уголовник.
– Погоди, погоди. – Отец выглядел растерянным. Дочь явно застала его врасплох. – Давай все по порядку обсудим.
– Мне нечего с тобой обсуждать. Ты убил двоих людей, я все слышала. Из-за тебя чуть не погибли пациенты клиники, которая недавно осела. Ведь это твоих рук дело!
Диваков был в ужасе. Спокойный разговор по душам вылился в ссору. Оказалось, что дочь в курсе всей подноготной его делишек.
– Ты можешь меня выслушать?! – крикнул отец, не сдерживая себя. Мало того что вся затея трещала по швам, так еще и родная дочь воткнула нож в спину.
– Я ухожу. Не хочу тебя больше видеть!
– Никуда ты не пойдешь, – Диваков крепко схватил ее за руку.
– Отпусти или я закричу!
– Маша, можешь сколько угодно орать, тебя никто не услышит. Я не могу позволить тебе уйти. Ты слишком много обо мне знаешь, и я должен обдумать, как выйти из этой ситуации.
– Хочешь меня убить? Давай, вперед, тебе не привыкать, – рыдая, девушка с ненавистью и вызовом посмотрела отцу в глаза.
– Нет-нет, что ты такое говоришь?
– Где у тебя пистолет? Доставай, стреляй! Что тебе стоит? Для тебя человеческая жизнь – ничто. Главное ведь – деньги, репутация, власть. Правда? – с издевкой спросила она, пытаясь вырвать руку из отцовской ладони.
– Не говори глупостей. Посидишь пока что под домашним арестом в своей комнате, – решил Диваков и позвал охранника. – Отведи ее наверх и запри. И чтобы глаз не спускал. Головой отвечаешь.
Запертая в комнате, Маша заколотила кулаками по массивной дубовой двери, но вскоре поняла, что смысла в этом нет. Все равно никто не услышит. Она подбежала к окну и посмотрела вниз. Прыгать – высоко, да и не смогла бы она далеко убежать – вокруг забор, ворота и калитка наверняка заблокированы. На улице ночь. Кто ее сейчас ждет? Ни позвонить, ни написать, ни предупредить друзей она не может.
Маша села на кровать и задумалась над тем, в каком положении оказалась. Зачем было молоть все эти глупости? Держала бы язык за зубами – и ушла бы, предупредила друзей. Все было бы хорошо. А теперь она заперта в четырех стенах, без какой-либо возможности связаться с Богданом и рассказать ему об опасности. Теперь его точно убьют. От этой мысли девушка разрыдалась с новой силой. Ей нравился Князев, сейчас она уже могла в этом себе признаться. Если он погибнет, она ни за что себе этого не простит. Обхватив голову руками, она отчаянно и беззвучно зарыдала, судорожно вдыхая воздух и не замечая ничего вокруг. Потом свернулась в клубочек на кровати и не заметила, как уснула.
Серый микроавтобус мчался по широкому проспекту, обгоняя другие машины. По проверенному маршруту он миновал небольшую пробку на выезде из Москвы и вскоре уже летел по междугородной трассе к небольшому подмосковному городку с размещавшейся там военной частью. Сидевший за рулем Игорь Зотов молча пялился на дорогу, он явно был не в настроении после общения с Диваковым. Бывший военный, старик все еще был не в себе от того тона, с каким строительный магнат разговаривал с ним. Рядом со стариком сидел его сын Денис, на перевязи покоилась перебинтованная рука.
