– Дай! – неожиданно, по-свойски, она протянула руку к пистолету.
– Зачем? – удивился чеченец.
– Не откажи в удовольствии наказать мужа.
Бамат нерешительно вложил ей в ладонь оружие. Она шагнула к Глебу. Откинула ногой в сторону перевернутый табурет и приставила ствол ко лбу:
– За суку ответить придется.
– Попробуй! – Он, не мигая, смотрел ей в глаза.
Рука дрогнула. Все, кроме Глеба, пропало в каком-то звенящем тумане.
«А ведь выстрелю!» – ужаснулась она и опустила ствол.
Ноги затряслись, глаза заволокли слезы. До чего довела треклятая жизнь! Она готова прострелить голову собственному мужу, а он грабит ее с каким-то слизняком! Тем не менее Верона немного успокоилась. Все-таки Глеб, в отличие от Макса, достоинства не потерял. Даже не испугался. А может, попросту не поверил?
– Машина есть? – неожиданно спросил Бамат Макса, забирая из рук Вероны оружие.
Тот кивнул.
– Пиши доверенность.
– Как? – ужаснулся тот.
– Руками, – пояснил Бамат и посмотрел на Верону. – Неси мой кейс. В нем бумага и ручка.
Спустя несколько минут Макс уже сидел за столом и, морщась от боли, писал под диктовку чеченца. Верона была удивлена, как юридически грамотно Бамат формулирует свои мысли. Когда все было закончено, он взял листок, внимательно прочитал его и протянул Вероне:
– Убери в папка.
– Вы нас отпустите? – простонал Макс.
Стало заметно, что его состояние ухудшилось.
– Когда стемнеет, – успокоил Бамат. – Куда вы пойдете в таком виде?
– Покажи, – Верона зашла к Максу за спину и попыталась вытащить из штанов рубаху.
Он вскрикнул.
Тогда она осторожно взяла его за локти и развернула к себе лицом.
– Ты чего?
– Надо посмотреть, что у тебя там, – с этими словами она стала расстегивать ремень.
– Ты чего? – он попытался замотать головой, однако снова скривился от боли. Шея пострадала больше всего.
Штаны упали до колен. Тем временем Бамат взял с пола табурет и сел. Некоторое время он наблюдал за действиями Вероны, потом не выдержал:
– Зачем?
– Надо обработать спину.
– Лучше вскипяти еще вода и налей на грудь, – посоветовал чеченец и упер руку в бок.
Верона наконец раздела Макса до пояса. От шеи, по позвоночнику, вниз кожа была пурпурного цвета и уже пошла пузырьками.
– У тебя есть в доме облепиховое масло? – спросила она.
– Не знаю.
Верона посмотрела на Бамата:
– Можно, я схожу в аптеку?
– Какая аптека? – разозлился Бамат. – Сейчас они оба идут в ванная комната. Там сидят тихо. Если шум будет, убью.
– Чего это я должен там сидеть? – возмутился Глеб.
Кровь на его лице запеклась и стала коричневой, отчего казалось, будто на нем был надет капроновый чулок.
Верона пыталась забинтовать голову мужу, намазать ожог Макса хоть растительным маслом, но Бамат не дал ей этого сделать. Он сначала связал за спиной руки Глебу и отвел в ванную, где для верности привязал к трубе. Немного подумал и усадил Макса в туалете.
Еще раз предупредив, чтобы не вздумали пытаться поднять шум или бежать, вернулся на кухню.
За это время Верона успела убрать следы недавней потасовки. Бамат прошел к столу и сел:
– Ты не успела приехать, как чуть не завалила все дело.
– Откуда я могла знать, что Максим знаком с мужем, а тот показывал ему мою фотографию? – удивилась она. – Это стечение обстоятельств.
– Нам придется избавиться от них, – проговорил Бамат.
Ее обдало жаром. Верона поймала себя на мысли, что у нее очень быстро меняется настроение.
– Ты же говорил, что как стемнеет, отпустишь их, – стараясь не выдать своего волнения, напомнила она.
– Это я говорил им, – он усмехнулся. – Они стали опасны.
– Расскажи, что я должна делать? – Верона нерешительно села на край табуретки. Она понятия не имела, как вести себя в присутствии Бамата. Еще в Германии ей стало ясно, что его выводит из себя поведение современной женщины.
– Скоро все узнаешь, – уклончиво ответил он.
Верона едва открыла рот, чтобы спросить, не желает ли он чаю, как в дверь позвонили.
– Иди, открой, – устало проговорил Бамат. – Там люди, которых ты хорошо знаешь.
Теряясь в догадках, Верона направилась выполнять приказ. Она слышала, как полчаса назад Бамат звонил по сотовому. Он назвал адрес именно этой квартиры. Значит, пришли люди, с которыми он говорил.
На площадке стояли Татьяна и Назарбек.
– Ну, что выпучилась?! – весело подмигнула Татьяна и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. Следом вошел чеченец.
– Что случилось? – едва она закрыла дверь, спросил Назарбек.
– Издержки производства, – Верона развела руками.
Они прошли в комнату. Чеченцы обменялись рукопожатиями и сразу перешли на родной язык.
– Ты как здесь оказалась? – спросила Верона Таню.
– Так же, как и ты. – Таня подошла к столу и выложила на него шприц и несколько ампул.
– Что это? – ужаснулась Верона.
– А чего ты разволновалась? – удивилась Таня и посмотрела на чеченцев. – Где клиенты?
– В ванная и туалет, – на русском ответил Бамат.
Верона вдруг почувствовала головокружение. В горле пересохло, воздуха стало катастрофически не хватать, а ноги предательски затряслись. Злость на Макса и Глеба прошла. Теперь она очень боялась, что станет участницей их убийства.
– Не волнуйся ты так, подруга. – Таня хрустнула ампулой, положила стеклянный наконечник на стол, взяла шприц и стала набирать в него жидкость. – Ничего с ними не случится. Будут просто сидеть тихо, как мышки, и нам не мешать.
– Это наркотик? – осторожно спросила Верона.
– Угадала, – улыбнулась Таня.
– Готова? – услышав диалог, спросил Назарбек.
Макс сидел на крышке унитаза, глядя в пол. При появлении людей медленно поднял голову. Глаза округлились, уголки губ поползли вниз, подбородок затрясся.
– Не надо! Пожалуйста! – Он медленно встал. – Я буду молчать.
– О чем? – насмешливо спросил Бамат, прошел к нему и схватил одной рукой за локоть, второй за запястье правой руки. – Это тебе от ожога укол. Легче будет, – насмешливо приговаривая, чеченец кивнул Тане.
Макс замычал что-то нечленораздельное и отпрянул, однако споткнулся об унитаз и полетел на спину, увлекая за собой чеченца. Когда обожженные кипятком плечи коснулись трубы сливного бачка, парень вдруг взревел. Затылком он уперся в стену и выгнулся в мост, боясь прислониться снова. Бамат отпустил руку и зажал ему рот ладонью. Оттолкнув Таню, Назарбек рванулся ему на помощь. Схватив несчастного за другую руку, он, на пару с Баматом, потащил Макса в коридор. Макс пытался по мере возможности сопротивляться. Однако боль свела эти усилия на нет. Меньше чем через минуту он уже лежал на полу в проходе.
– Коли! – просипел пунцовый от напряжения Бамат.
Закрыв ладонью рот Макса, он прижал его затылок к своему животу. В это время Назарбек держал несчастному выпрямленные руки.
– Помогите! Пожар! Люди! Горим! – неожиданно завопил в ванной Глеб.
Верона поняла, что он услышал шум и, перепугавшись, пошел на крайние меры. В отличие от обожженного дружка, ему не только связали руки, но и привязали к трубе отопления.
– Заткни ему рот! – крикнул Бамат Вероне.
– Как? – одними губами спросила она и бросилась в туалет.
При виде ее Глеб перестал кричать. Лицо исказила злорадная улыбка:
– Что, тварь, наслаждаешься?!
– Глебушка! – Она села перед ним на корточки, взяла его руками за голову и заглянула в глаза. – Они ничего не сделают вам плохого! Это наркотик…
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
– Верю! – она отчаянно замотала головой. – Ну, сам подумай. Ведь тебя можно было раньше убить. Просто у нас нет возможности вас здесь караулить. Будете спать…
Ей вдруг понравилась эта мысль, сказанная вслух. Конечно, зачем чеченцам лишние трупы? Когда они сделают в этом городе свои дела, то отпустят и Макса, и Глеба.
В это время ее схватили за плечо и резко прижали к стене. В то же мгновение она увидела, как руки Бамата ловко заклеили скотчем рот Глебу.
– Сразу надо было так делать, – раздался над головой голос.
Глеб, видимо поверив Вероне, не сопротивлялся. Пока ему делали инъекцию, он смотрел ей в глаза.
Неожиданно в дверь позвонили и тут же настойчиво постучали.
– Кто это? – спросил Назарбек.
– Откуда мне знать? – вопросом на вопрос ответил Бамат и толкнул сидевшую на полу Верону в плечо. – Иди, смотри! Если это из-за его крика, наври, что шутка.
Перебирая по стене руками, Верона выпрямилась, протиснулась боком между чеченцами, наблюдавшими за Таней, и вышла в коридор. Стараясь не шуметь, она прокралась к дверям и заглянула в глазок. На площадке стоял мужичок с пропитым лицом и седыми космами. Она открыла дверь.
Мужчина отпрянул и поскреб впалую грудь пятерней. Он был в старомодной олимпийке и спортивных штанах с отвисшими коленками. На ногах тапки. Пальцы босых ног украшали пожелтевшие и изъеденные грибком ногти.
