— Риск — дело благородное, товарищ вице-адмирал. Другому не научен. Приказ — это всегда только слова, которые можно записать на бумаге. А вот настоящий их смысл всегда скрыт между слов. Его не перенесешь на лист, не зафиксируешь печатями и подписями. Жаль, что не получилось добыть документы.
Столетов, хоть и привык держать подчиненных на дистанции, но не мог отказать себе в удовольствии обращаться к Илье Георгиевичу на «ты». Здесь не начальственный кабинет, нет «паркетных» офицеров, готовых по любому поводу написать донос-рапорт, и в то же время Столетов знал — просоленный морской волк Макаров никогда не скажет ему это самое «ты». Субординация на флоте — дело святое. Старший по званию может себе такое позволить. Младший — никогда.
— Любишь ты искать сложные пути, — задумчиво произнес вице-адмирал, глядя на запад, откуда в любой момент могли показаться группы спасателей государств Евросоюза или США. — Думаешь, мне все равно, когда я знаю, что в любой момент ракета наших бывших друзей может упасть на Владивосток или Находку, где я начинал флотскую службу?
Илья Георгиевич почувствовал, что вице-адмирала тянет на откровения. Наверняка Столетов чувствовал определенную вину перед экипажем своего детища — «Адмирала Макарова» — и потому искал примирения. Даже высшим чинам ничто человеческое не чуждо.
— А вы на моем месте приняли бы другое решение? — поинтересовался Илья Георгиевич.
— Люблю я тебя за это, — вице-адмирал по-братски приобнял Макарова за плечи, — но ты придумал слишком рискованный вариант вернуть субмарину в море. Еще неизвестно хватит ли заряда торпед, заложенных в земляную насыпь, чтобы снести железобетонные устои и створки шлюзов. Кто знает, насколько они заросли землей. Опытного подрывника ни у меня, ни у тебя нет. Хватит ли мощности потока, чтобы потянуть подлодку и всю эту дрянь за собой?
— Мы измеряли глубину. Поток должен ринуться в океан по бывшему руслу речушки, пересекающей поле.
— Ладно, готов поверить в чудо. И наш боевой корабль пройдет через все препятствия. Учти, капитан второго ранга, никто управлять им в это время не сможет. Полагаться остается лишь на везение и случай.
— На это и надеюсь, товарищ вице-адмирал.
— Допустим. И вот нам повезло. Он миновал шлюз. Глубина залива минимальна. Множество подводных скал, а у тебя вся автоматика выведена из строя. Пойдешь вслепую.
— Кое-что удалось восстановить, — осторожно напомнил Макаров.
— Будем надеяться. Но ты уверен, что, обрушившись в море с высоты пять метров, потрепанный цунами корабль не даст течь?
— А других вариантов и не существует, товарищ вице-адмирал, — отозвался капитан второго ранга, закрывая обсуждение предстоящих трудностей. — В конце концов, мы ничем не рискуем.
— Как это понимать? — удивился Столетов.
— Когда после цунами я пришел в себя и понял, что выброшенная на берег субмарина лежит в этом чертовом болоте и даже океана отсюда не видно, то не мог надеяться выбраться отсюда, а теперь есть шанс. Мы времени зря не теряли.
— Не надо обид, — Столетов, казалось, постарел за время этого разговора. — За попытку добыть документы спасибо. Хотя вы и не обязаны были этого делать, — вице-адмирал, сам не заметив этого, вновь перешел на «вы».
Позже Илья Георгиевич приказал двум своим подводникам отправиться к шлюзу и вырыть в земляной насыпи шурф. К делу подключил и папуасов, которые должны были доставить на лодках к дамбе торпеды. По подсчетам Макарова, на все это должно было уйти не больше двух часов.
Узкий океанический залив был залит солнцем. Солнечные лучи блестели в мутной воде, дробились в мелких волнах.
Чуть выше простиралось болото, отгороженное от залива скальной грядой. На берегу неприметной, закрытой со всех сторон скалами бухточки, со стороны суши, появился с десяток северокорейских коммандос. Они торопливо загружали контейнеры в надувные моторные лодки, закрепляли их веревками к бортам. В скором времени в назначенном месте должна была всплыть северокорейская субмарина и забрать груз.
Когда все контейнеры были погружены и закончены последние приготовления, надувные моторки хором заурчали подвесными двигателями. Лодки уже подплывали к узкому проливу бухты. Впереди светился голубым светом океан. Северокорейским коммандос казалось, что их миссия выполнена и вот-вот они окажутся на борту родной подлодки. Но все их планы перечеркнули два судна на воздушной подушке с эмблемой МЧС на бортах.
Российские плавсредства буквально выскочили у них на пути, перекрыв выход к океану. Появление судов на воздушных подушках было для северокорейцев столь неожиданным, что они не сразу открыли по противнику огонь. А вот российские морпехи были готовы на все сто процентов.
— Огонь, — скомандовал Столетов.
Северокорейцы начали разворачивать лодки обратно к берегу, при этом прятались за контейнерами и отстреливались. Вице-адмирал выругался и тут же приказал прекратить огонь. Автоматы коммандос тоже смолкли. Моторки стремительно отдалялись от судов на воздушных подушках.
— Что делать? — спросил рулевой.
— Оставаться на месте. Все равно из этой бухты они никуда не денутся. Да и как российское МЧС, действуем мы тут на законных основаниях, пользуемся чрезвычайными правами, переданными нам Гвинеей. Можем спокойно применять оружие в отношении мародеров и вооруженных бандформирований. А северокорейцев, похитивших груз, можно к ним отнести.
Вдруг моторные лодки развернулись и нагло поперли на суда с эмблемой МЧС.
— Они что, камикадзе? — удивленно вскинул брови Столетов.
— Товарищ, вице-адмирал, — дрогнул голос морпеха, — кажется, у нас с вами большие проблемы.
Столетов увидел в заливе перед бухтой рубку всплывшей субмарины. Зенитное орудие, установленное на носовой части, уже поворачивалось в сторону плавсредств на воздушной подушке. Угроза была серьезная. Вице-адмирал понял, что если не отдаст приказ уходить за скалы, то субмарина разнесет их лодки в щепки.
— Отходим за скалы. Живо! — не спуская глаз с зенитного орудия, приказал Столетов.
Почувствовав перевес в силе и воспользовавшись замешательством российских морпехов, северокорейские коммандос открыли по судам на воздушной подушке огонь. Несколько морских пехотинцев тут же упали за борт, троих сильно ранило. Но потери были бы несопоставимо больше, если бы вице-адмирал приказал оставаться в проливе бухты.
Заплыв за скалы, морпехи открыли ответный огонь по выскальзывающим из их рук северокорейским коммандос. Но это было слабой отместкой за погибших товарищей по оружию. Моторные лодки ушли в залив.
— Что делать будем, товарищ вице-адмирал? — спросил рулевой.
— Не знаю, — тяжело вздохнул Столетов, — выходить из укрытия под огонь их подлодки — верная гибель. Они вооружены и торпедами. Остается только ждать, хотя и это не совсем верное решение. Пока лучше раненым помочь.
Уцелевшие коммандос уже подошли к рубке субмарины. Люк был открыт, на палубном настиле уже стояли северокорейские подводники, готовые принять на борт контейнеры. Зенитное орудие по-прежнему грозно смотрело на пролив бухты.
Из балластных цистерн выкачали всю воду. Теперь «Адмирал Макаров» был виден в полный рост. Все системы секретной российской субмарины были готовы к работе. Оставалось только выйти в океан.
Илья Георгиевич напряженно следил за происходящим в бухте, постоянно поддерживая радиосвязь с вице-адмиралом Столетовым. Уже казалось, что бой выигран и контейнеры окажутся в руках у морпехов. Но произошло непредвиденное — на помощь северокорейским коммандос подоспела субмарина.
Из наушников донеслось матерное ругательство, потом затрещали автоматные очереди, раздался голос Столетова, приказывающего отходить за скалы.
А ведь две торпеды, снятые с «Адмирала Макарова», уже были заложены в шурфы. Привести их заряды в действие предполагалось через детонирующий шнур. Все, что имелось в запасе, — это две сотни метров. А потому к шлюзу были посланы двое подводников, которых потом должны были подобрать в заливе.
Кавторанг вновь приник к наушнику. Вызвал на связь вице-адмирала Столетова. Новости были неутешительными: морские пехотинцы не могли выйти из-за скал, а северокорейцы спокойно загружали в субмарину контейнеры с документацией и образцами ядерных материалов.
Всю надежду Илья Макаров возлагал на свою субмарину. Вот-вот его бойцы должны были взорвать шлюз, и тогда вода вынесет ее в океан. А там он уже, если повезет, придет на помощь Столетову.
«Где же они? Почему медлят?» Тянулись долгие минуты ожидания.
На залитом водой поле раздались выстрелы. Илья Георгиевич развернул перископ и увидел двух северокорейских диверсантов, обстреливающих укрывшихся за скалами подрывников.
