Возбуждение, как это всегда бывало перед принятием важного решения, вновь охватило Пал Саныча. Не в силах усидеть на месте, он принялся шагами мерить каюту, затем взял со стола мобильник и набрал номер помощника.
– Батон, слушай сюда! Как там племянница Крытого? Пиликает, говоришь? Ну, пусть пока пиликает. Смотри за ней в оба…
* * *
Катя нисколько не ошиблась в своих выводах. Антону действительно незачем было встречаться с Блондином. Увидев, что тот направляется к скрипачке, он быстренько скрылся с глаз долой. Однако, оставаясь незамеченным, он внимательно следил за их разговором.
«Что ему нужно? Просто так подошел или с каким-то умыслом?» – гадал Антон.
Решив, что ему в любом случае светиться нельзя, он счел за лучшее спуститься в каюту.
«И с сопливкой рядом тоже крутиться не стоит! По крайней мере, на пароме. Ганин наверняка человека пасти ее поставит!» – сразу же решил он.
Когда паром пришвартовался и началась разгрузка, красавчик решил издали понаблюдать за скрипачкой. Для этого он одним из первых сошел на берег.
Люди спускались по трапу, но девушки не было видно. Вот прошла группа ребят из музыкальной школы Веселогорска, но Катерины не оказалось и среди них.
«Интересно, – подумал красавчик, – неужели Ганин решился?»
Он, так же как и Блондин, просчитал возможность варианта похищения племянницы Крытого Пал Санычем.
Но вот ему показалось, что мелькнуло в толпе знакомое платье.
«Неужели прозевал?» – поморщившись от досады, Антон пошел вперед, боясь потерять уже далекую фигуру.
Неожиданно продолжительный сигнал автомобильного клаксона раздался прямо за спиной и следом – визг тормозов. Реакцией Петров обладал отменной. Он резко бросился в сторону, оглянулся.
Ирония судьбы – он едва не попал под колеса джипа того человека, с кем так не желал встречаться! Водитель Блондина приоткрыл дверцу и обматюкал ротозея. К счастью для Петрова, самого босса в кабине не было, и он так и остался неузнанным.
Красавчик отошел в сторону, не отвечая на хамство, – не до того было. Он вновь всмотрелся, надеясь отыскать знакомое платье, но девушки уже простыл и след.
«Ладно, главное ясно – она не у Ганина! – подумал Антон и собрался уже уходить с набережной, как вдруг увидел Катю, которая спускалась по трапу. – Выходит, обознался!»
Антон уже было собрался подойти к девушке, как вдруг тренированным взглядом обнаружил еще одного человека, интересующегося племянницей смотрящего. Этот мужчина не принадлежал к бригаде Блондина, но и к числу законопослушных граждан относился вряд ли. Внешний вид данного субъекта свидетельствовал о том, что он некоторое количество лет провел «за хозяином».
«Кто же это?» – насторожился красавчик, ожидая, что будет дальше.
Он видел, как Катя побежала назад к трапу и как была остановлена еще двумя такими же типами. Что они сказали девушке, Антон, к своему великому сожалению, не слышал. Но ему достаточно было и того, что Катя ушла вместе с ними.
* * *
Ганин тоже уже знал, что Катерину кто-то встретил, – ему доложил об этом Батон.
«Ладно, разберусь потом, – решил Блондин, забираясь в свой шикарный вездеход. – Прежде всего надо Диму Зайцева словить! Бабки, скорее всего, при нем! Вряд ли он кому их доверит».
Водитель ругнулся, сигналя кому-то.
– Чего шумишь? – рассеянно поинтересовался босс.
– Да лезут гады всякие под колеса! Сейчас чуть не задавил одного мудака!
– Осторожнее будь, не дома, – заметил Блондин. – Если тут задавишь кого, я хрен отмажу! Полицейские у них взяток не берут.
– Сволочи проклятые, – ругнул за это финских полицейских водила, внимательно следя за дорогой.
* * *
Антон нанял такси. Водителем оказался то ли финн, живший в России, то ли карел, удравший в Финляндию, – Антон такие мелочи выяснять не стал. Главное, он разговаривал по-русски. Разговаривал в буквальном смысле слова: такого болтуна Петров не встречал уже давно. Когда они наконец подъехали к нужному месту, ухажер Катюши готов был застрелить его.
В дачный поселок заезжать он не стал. Взяв большущую спортивную сумку, Антон пошел пешком. Остановился у дорожки, ведущей к нужному дому.
Корабельные сосны на противоположной стороне залива острыми пиками вонзались в синеву неба. Легкая рябь бежала по темной воде. Огромный белый камень указательным пальцем торчал вверх, словно говоря ступившему на этот древний берег человеку, что он лишь былинка под вечным небом. Другие камни, поменьше размерами и не такие интересные, прижались к нему, образуя целую гряду.
Антон остановился передохнуть, поставил сумку. Глядя на чудный пейзаж, он вспомнил времена, когда был еще старшим лейтенантом госбезопасности СССР. Тогда он охранял покой важных дядек из Кремля, отдыхавших в Карелии в спецсанатории.
Полюбовавшись немного, он поднял сумку и бодрой походкой пошел дальше. Миновав однотипные аккуратные домики финнов, Антон еще раз недолго передохнул.
До цели его путешествия – одинокого дома, выделявшегося среди однотипных дачных построек нестандартным дизайном и большим размером, – оставалось не больше пятидесяти метров.
* * *
– Антоша, братан!
В объятиях Зайцева красавчик смотрелся, как стройный корвет, причаливший рядом с угольной баржой.
– Выпусти, раздавишь!
– Ты не представляешь, как я тебе рад! Я тут одичал уже от одиночества! – Дмитрий стоял перед Антоном, как гора. Только гору эту поматывало слегка из стороны в сторону. Рожа небритая, глаза пьяно слезятся.
– Ты знаешь, я тебя больше родного брата люблю, Антоша! – Бизнесмен опять было полез обниматься, но красавчик остановил его порыв.
– Погодь лобзаться, успеем еще! Жрать хочу, как сволочь последняя! – пожаловался он двоюродному брату, вновь взявшись за ручки своей неподъемной сумки.
– Давай я! – сразу же пришел на помощь мощный кузен.
Он рывком оторвал от пола сумку, и в ее нутре что-то весьма соблазнительно звякнуло.
– Это кстати! – услышав знакомый звук, обрадовался отшельник. – А то я час назад последки допил.
Он бережно поставил сумку в кухне на пол, и та еще раз стеклянно звякнула.
На столе появилась разнообразная снедь.
– Мясо замариновать или просто пожарим?
– К черту! Ждать неохота – вечером замаринуем!
Вскоре на плите в большой сковородке скворчало жаркое, в духовке разогревалась курица-гриль. Из банок тем временем извлекались разнообразные салаты. Дмитрий, в советскую бытность работавший некоторое время барменом, быстро и умело резал колбасу на аккуратные тоненькие кругляши. Гулявшие в его могучем организме градусы не смогли вытравить профессионализм.
– Как дела на ниве коммерции? – осторожно задал он больной вопрос.
– О! – Антон не выдержал и ухватил двумя пальцами тонкий кружок салями. Прожевав, ответил: – С этим все в порядке! Два «Волго-Дона» уже на причале, ожидают новых владельцев. То есть – нас с тобой! Три дня – максимум! Это я и приехал тебе сказать!
– Расскажи поподробнее, – Зайцев не мог не заинтересоваться. Он даже перестал шинковать колбасу.
– Все очень просто, – ухватив еще один кружок, начал вещать Антон. – Нужный человек в правлении получил пятьдесят тысяч. Так что, братишка, скоро будем гонять нефть к турмалям!
– Ну а кто экономической частью проекта будет заниматься? За финансами ведь нужно следить.
– Есть такой человек, и ты его знаешь.
– Кто же?
– Рюшкин.
– Смеешься! Он же на Блондина работает!
– Пока работает!
– Что ты хочешь сказать?
– Погоди, Дима. Не томи разговорами. Вот сядем, выпьем – я тебе толком, по порядку все расскажу!
– Хорошо! – красиво разложив на тарелке нарезанные кружочки колбасы, согласился с ним Заяц. – Тогда – на, неси в зал, – он протянул тарелку с закусью Антону.
Антон занес тарелку в комнату, поставил ее на стол и подошел к окну. Отогнул тяжелую портьеру. Белый парус небольшой яхты треугольником перемещался вдоль темной глади.
«Сюда бы с хорошей женщиной на недельку! – мечтательно подумал он. – И чтобы ни Крытого, ни Блондина, ни прочей разной сволочи! Чтобы не думать ни о чем! Развалиться на шкуре белого медведя у камина, потягивать хорошее вино и слушать треск поленьев!»
Он вспомнил, когда последний раз отдыхал хорошо.
Это было в девяносто пятом. Было море, правда, не северное – южное. Была женщина рядом. Многие говорили, что она очень красива, и завидовали ему. Был дом. Правда, без камина, но в Ялте в летнее время он как бы и ни к чему. Главное в том, что были деньги, на которые он мог позволить себе море, дом, женщину.
«Хорошо было!»
Вздохнув, бывший офицер госбезопасности сделал сам себе мысленное замечание: «Не расслабляйся раньше времени – жизнь этого не прощает!»
Сделав себе такое внушение, он резко задернул штору, словно отказываясь от мечты.
Из кухни шел аппетитный запах, и Петров сглотнул слюну. Он действительно сильно проголодался.
