— Как зовут? — присаживаясь на стул, спросила невеста и крепко выдохнула на Леху густой водочно-табачный перегар.
— Алексей.
— Алексей? — на морде появились признаки какого-то размышления и безуспешной попытки припомнить нечто. — Н-не п-помню…
В дверь просунулась настороженная рожа одного охранника и сразу за ним — другого. Этот второй скрипнул дверью и привлек внимание Ольги.
— Ты, топтун гребаный! — заорала она, обернувшись к двери. — Ушел отсюда, быстро! Дай с человеком поговорить!
Леха порадовался, что его за человека считают, но не очень сильно, потому что у Ольги в глазах промелькнула сумасшедшина. Охранник, как видно, стоял под дверью, хотя и спрятал физиономию.
— Я тебе что сказала, козел?! Ушел отсюда! Отвали от двери и не дыши в ухо, блин!
Холуй прикрыл дверь плотнее, но от двери не ушел.
— Тебе по-хорошему сказали? — Ольга навела на дверь револьвер и нетвердой рукой надавила на спуск. Бах!
Леха аж подскочил с перепугу. Слава Богу, зараза была пьяней вина, и пуля, пущенная пляшущей рукой, тюкнула в филенку. Но охранники за дверью, дружно матернувшись, шарахнулись в стороны от двери — и спьяну, бывает, попадают. А Ольга с неожиданной прытью подскочила к двери и заперла на задвижку.
— Только попробуйте ломануть, суки! предупредила она. — Всех поканаю, б…!
Поскольку теперь Леха точно уловил, что револьвер не газовый, а боевой, и пулька ушла в дерево на порядочную глубину, то компания невесты не показалась ему сильно приятной. Ему не надо было много ума прикинуть, что если б эта курва сдуру в него бабахнула, то провернула бы насквозь.
— Курить есть? — спросила Пантюхова.
— Есть, — сказал Леха, доставая пачку «Мальборо», которую ему вручили перед встречей с дядюшкой.
Ольга вытянула двумя пальцами сигарету, сунула ее в рот вперед фильтром и полезла куда-то в карманы своего жакета. Сперва вытащила тюбик помады, потом какие-то ключи, облатку анальгина и запечатанный презерватив с цветной фотографией полнотелой девицы на упаковке.
— Ни хрена… — пробормотала она и полезла в другой карман. Оттуда Ольга вывалила носовой платок, из которого на стол липко шлепнулись еще три, правда, уже отработавших свое, но еще довольно свежих резиновых инструмента. Коллекцию, что ли, собирает?
— Блин! — скрипнула зубами Ольга. — Зажигалку посеяла…
Леха решил, что лучше пусть она закурит, сам знал, как хреново, когда сигарета есть, а огня нету.
— На, — сказал он, доставая зажигалку.
— С-спасибо. Ты настоящий друг… — пробормотала Ольга. — А эти все, — она мотнула головой в сторону двери, — пидоры! Верно? Верно, спрашиваю?
Леха не знал, как охранники отнесутся к тому, что он согласится с Ольгой, но все-таки кивнул утвердительно.
— Поверни сигаретку, — осмелился посоветовать он, — фильтр сожжешь.
— В-верно… — согласилась Ольга и, к великой радости Лехи, положила револьверчик на стол. Потом сунула фильтр в рот, запалила сигарету, затянулась. Видать, пошло не в кайф. Она дернулась, рыгнула. «Лишь бы на меня, курва, не блеванула!» — Леха отодвинулся в сторону, но Ольга привстала со стула, зажала рот и, шатаясь, потопала в направлении ванной. Дернула дверь, та открылась слишком легко, и Пантюхова с размаху плюхнулась задом на пол. Муть изо рта плеснула на одежду, но, как ни странно, не попала на пол.
— Убью… — пробормотала она сдавленно. Леха не очень хотел, чтоб она его сочла виноватым и, упаси Господь, до револьвера дотянулась. Поэтому он, скинув пиджак, чтоб не уделать его в блевотине, подхватил бабу под мышки и поволок в санузел, где благополучно нагнул над толчком. На ногах она не устояла, осела коленями на кафель и, держась руками за унитаз, вывернулась наизнанку.
Пока ее рвало, Леха оглядывал себя — нет, не извозился, слава Аллаху! Отчего-то вспомнилось, как сам в таком же виде приходил домой. Жене тогда, поди-ка, не легче было. Правда, Леха без пистолета гулял.
Рыганья кончились. Начались какие-то шорохи и шевеления. Леха заглянул в туалет, беспокоясь, чтоб дура в толчке не захлебнулась.
А она, оказывается, раздеться пыталась. Плащ уже содрала и, скомкав, пихнула в ванну. Когда Леха заглянул, пыталась из жакета выпутаться. Невнятно материлась, елозила по полу. С треском отлетела пуговица.
— П-помоги, а? — пробормотала она. — Ни ф-фига с-себе…
Язык заплетался, похоже, она здорово плыла, а соображала совсем плохо. Леха выдернул ее из облеванного жакета, а заодно и из незастегнутой блузки. Бюстгальтер сам свалился. И тут из-под нее потекло…
— Ешь твою двадцать! — только и выговорил Леха. — Зассанка!
— Пошел ты на… — адрес был прежний.
Проще всего было запереть ее тут и вызвать охранничков. В конце концов, подтирать за дурой Коровин не нанимался. Но тут эта пьянь попыталась встать на ноги и едва не долбанулась башкой об умывальник. Могла бы и в пустую ванну спиной грохнуться — хребтину бы сломала.
Тут Леха решил, что самое надежное — усадить дуру в ванну и окатить холодным душем — глядишь, поможет. Засучил рукава, подцепил одной рукой под мышки, другой — под коленки. Перевалил через край ванной, не слушая вялые, бессвязные матюки, прямо в мокрой юбке.
— Ну и что? — спросила она. Леха пустил воду, струйки холодной воды хлестнули по Ольгиной физии, потекли по голым плечам и грудям.
— Ой! Холодно! — немного более трезво произнесла дура. Леха покрутил другой кран, пошла горячая, потом теплая.
— Нормально… — просопела она. — Юбку сними…
— Ладно, — согласился Леха.
В это самое время в дверь задубасили. Коровин выскочил из санузла и побежал открывать.
Оказалось, что это Воронков, пара охранников (те самые, что заглядывали минут двадцать назад), а так же какая-то баба в джинсовом костюме, невысокая, толстенькая и кудрявая.
— Где Ольга Петровна? — сурово спросил Воронков, который выглядел так, будто пробежал 10 000 метров на одном дыхании.
— Отмокает, — лаконично ответил Леха.
— Лида! — полковник бросил приказывающий взгляд на вновь прибывшую даму, и та торопливо побежала в санузел.
— Пошла вон, корова! — донеслось оттуда. — Не подходи! Убью!
Воронков поморщился, будто проглотив целиком недозрелый лимон.
— Сильно пьяная? — спросил он озабоченно.
— В дымину, — сказал Леха, внутренне радуясь тому, что может сообщить полковнику эту очень приятную новость.
— Пошла отсюда, зар-раза! — прорычала Ольга. — Где этот, новый? Который мужик?
Леха поежился. Речь явно шла о нем.
— Пусть он меня моет! — на сей раз это было уже не рычание, а визг. Лида, которая, должно быть, была какой-то прислугой, пролепетала:
— Ольга Петровна, это неудобно…
— Ты заткнешься или нет, овца?! Сказала — хочу, чтоб он! А ты мне на хрен не нужна. Угребы-вай!
В ванне развернулась какая-то суровая возня, сопровождавшаяся плеском воды, а потом из помещения санузла испуганно выскочила Лида. Судя по внешнему виду, буйная Ольга не раз и не два ее макнула в ванну, облила шампунем и поцарапала руку.
— Владимир Евгеньевич, — пожаловалась Лида, — она прямо невменяемая какая-то… Не знаю, что делать.
— Оставьте вы ее в ванной, — посоветовал Леха, — еще чуток — и протрезвеет.
— Нельзя оставлять, — возразила Лида, — заснет и утонет.
— Тогда вытащить и спать уложить, — предложил Коровин.
— Попробуйте… — зло сказала Лида. — Совсем сдурела!
— Ну, тогда сидите под дверью и караульте!
Воронков глухо кашлянул. Его мозги явно производили какие-то сложные мыслительные операции, но при этом еще и сомнениями терзались.
— В общем, так, — сказал полковник не просто веско, а даже увесисто, — пока не будем обострять ситуацию. Ты, Алексей, сейчас на нее имеешь наибольшее влияние. Поэтому попробуешь ее уложить отдыхать.
— Вы чего, Владимир Евгеньевич? — оторопел Леха.
— А ничего! — рявкнул полковник. — Иди и мой, раз приказывают. Не так уж и противно. Даже приятно небось бабе спинку потереть.
— Может, ее и трахнуть можно? — поиздевался Леха.
— Можно, — вполне серьезно сказал Воронков, — только не по голове. Учти, она и пьяная хорошо все помнит. И не прощает.
— Порадовали, — проворчал Леха, — спасибо, предупредили!
— Любовь зла… — осклабился Воронков. — Хотя тут скорее коза… В общем, разбирайся. Упаси Господь, если с ней что нехорошее случится. Понял? А ты, Лидия, побудешь тут для контроля. Ребята будут в соседней комнате, на всякий случай. Мне надо съездить кой-куда. Смотрите, чтоб все было в порядке.
Он удалился, охранники убрались за дверь, прихватив для порядка Ольгин револьверчик.
— Ой, а чего она молчит-то? — воскликнула Лида и побежала к ванной. Леха подумал, что вообще-то такие существа, как Ольга, в воде не тонут, но все-таки решил глянуть.
