пейзажа, ставшего местом кровавой трагедии.
Наконец за ними пришла лодка. У руля оказался другой рыбак, объяснил, что у старого Тоя сильно заболела спина.
Никто из монахов не вышел их проводить. Андрей сидел у кормы, смотрел, как отдаляется монастырский остров, и всё думал о том, что случилось здесь двадцать лет назад. Он даже не ощущал кожей тугих лучей полуденного солнца – таким холодом пахнуло на него от этой истории.
А вот лодочник – сухопарый мужик с бегающими глазами, сидевший у руля в метре от Андрея, – похоже, страдал от жары. Сильно потел, пытался закрыть лицо руками. Еще рыбак, называется, как же он каждый день по такому зною лодки водит?
Огневский машинально отметил эту странность лодочника, стал держать его в поле своего внимания.
– Каков наш Савил Лангдуан, – сказал Андрей, обратившись к Ум по-английски. Незачем было местным жителям знать подробности расследования. – Зря ему дали прозвище Му [Свинья. – тайск.], никакая он не свинья, он настоящий Сыа [Тигр. – тайск.]. Не просто ведь спас себя и своих друзей. Из кровавого ужаса вышел миллионером.
– Да, – грустно улыбнулась Ум. – И мы с вами, как монахи в храме Ват Пха Луанг, будем класть головы в пасть этому Тигру.
– Отличное сравнение, – улыбнулся Андрей, – и боюсь, что вы правы… Теперь, пожалуй, ясно, что за «серьезные господа» играют против нас с самого начала расследования. Получается так: неугомонный Шестов вышел на след некоего большого изумруда, любовь к дорогим камням «с историей» – нередкая причуда среди богачей. Ума и средств Сергею не занимать, он стал подбираться к самой главной тайне Савила, раскрытие которой грозит тому большими неприятностями. Ладно еще скандал из-за того, что капитал Лангдуана основан на продаже ворованной драгоценности, возможно, принадлежащей по праву российскому государству. Главное, что, как и двое его друзей, Савил, видимо, до смерти боится «серьезных и страшных» людей, которые захотят вернуть себе камень. Что же он сделал с Шестовым? Неужели убил… А Рачавади? Или тут он ведет еще какую-то, возможно политическую, игру?
Они были уже на полпути к берегу, можно было различить впереди силуэты рыбацких лодок, отчаливающих от пирса, и монументальную статую Духа-Кальмара. Ум молча смотрела на воду, Андрей – все еще за корму.
…В современных боевых искусствах было немало такого, что Огневский считал бесполезным или выдуманным. Едва ли не самый яркий пример – всевозможные приемы против огнестрельного оружия. Тут Андрей пришел к печальному выводу: будь ты хоть трижды мастер рукопашного боя, но если опытный стрелок взял тебя на мушку, он тебя, скорее всего, застрелит, и никакие хитрые движения не помогут.
Поэтому когда лодочник, за которым Огневский неотрывно следил краем глаза, схватился одной рукой за борт, а другой стал тянуть что-то из-за спины, Андрей понял, что у него есть меньше секунды.
Выхватить собственный ствол уже не успеешь, осталось времени на самое простое движение…
Огневский метнулся к лодочнику, без замаха хлопнул его открытой ладонью по уху. Мужик покачнулся, оглушенный, но глаз не закрыл, а рука с чем-то черным, блестящим уже была направлена в сторону Андрея.
Огневский рубанул его по предплечью ребром ладони, отводя пистолет вниз. Грохнул выстрел, полетели щепа и брызги – это пуля пробила дно лодки. Андрей надеялся, что от боли противник выронит оружие, но тот оказался крепкий, уже снова наводил на него дуло. Если успеет пальнуть в упор, пиши пропало.
Андрей качнулся в сторону, уходя от второго выстрела, и, зарычав, ударил противника кулаком под левую руку, все так же сжимавшую край борта. Кулак вошел чуть ниже подмышечной впадины, в одну из самых уязвимых точек человеческого тела. Противник взвыл от боли, содрогнулся, и обмяк.
«Я убью тебя, лодочник…» – усмехнулся про себя Огневский, приподнимаясь и ловя руль.
Схватка длилась несколько секунд, Ум едва успела вскочить и достать пистолет.
– Кхун Ум, вы умеете управлять лодкой? – спросил Андрей.
– Умею, – растерянно проговорила девушка. – Я же выросла на побережье…
– Вот и отлично. Садитесь к рулю и правьте к берегу. Заодно объясните мне, как это делается.
– А с ним?.. – спросила Ум. – Может, привести в чувство и допросить? Надо узнать, один ли он, вдруг у него есть сообщники.
– Уже не допросим… – вздохнул Андрей, обыскивая тело. – Я взбесился и не рассчитал силу.
Ум вела лодку довольно уверенно, хотя сильно морщилась от солнца.
«Ничего, – думал про себя Андрей, глядя, как играют на ветру остриженные до плеч кудри, – немного подзагореть ей пойдет только на пользу, еще красивее будет».
– Лангдуан? – спросила она, неопределенно показав назад, на фальшивого «лодочника».
Огневский угрюмо кивнул:
– Похоже, у Савила был в деревне свой человек на случай прихода «страшного русского». Боюсь, что и не один…
Андрей показал на две лодки, шедшие им навстречу от берега.
Ум сообразила быстро, заложила резкий поворот, так, что их сильно качнуло.
– Сделаем лучше крюк, – сказала она, – и причалим в соседней бухте. Если вы ошибаетесь и это просто местные рыбаки, они пойдут по своим делам. А если последуют за нами…
– Тогда готовимся к игре «Морской бой», – сказал Огневский, вынимая «Глок» и вставляя магазин.
Увы, обе чужие лодки вскоре тоже изменили направление – они шли теперь прямо за Ум и Огневским. Причем, похоже, моторы у них были помощнее – дистанция сокращалась, и куда быстрее, чем хотелось бы.
Огневский обыскал тело «лодочника», не нашел ничего интересного и перевалил труп за борт.
Андрей попытался оценить тактическую ситуацию. Лодки подбирались все ближе, видно, что в левой два человека, а в правой – три. Что они собираются делать? Ну догонят, а дальше? На абордаж будут брать, как в кино, прыгая через борта? Или устроят перестрелку? Скорее уж второе.
Но тогда ситуация получается очень интересная.
Прицельно стрелять из движущегося транспорта, да еще из лодки, качающейся на воде, очень непросто, даже для подготовленного человека. А если твоя цель – это тоже лодка, которая тоже ходит вверх-вниз вместе с волнами, то выходит вообще максимально сложная задача.
Тогда получается три варианта. Первый, самый невыгодный для Огневского: в этих двух посудинах мастера по стрельбе на пике своей формы, им такие условия нипочем. Тогда они положат Андрея и Ум, как только будут на расстоянии прицельной стрельбы, в метрах двадцати пяти. А если у них автоматическое оружие, то и раньше…
Второй вариант, самый оптимистичный: это какие-то тупоголовые бандиты, ничего в стрельбе не понимающие. Такие начнут палить без толку, изведут большую часть патронов, не имея особых шансов на успех. Это было бы очень неплохо.
Но Огневский не был ни
