раненый парень в северной крепости: он и человек со шрамами, представились парламентерами и всех вырезали, фрагмент забрали. А Инджо говорил, что главарь самой сильной банды «Рамон, такой, весь в шрамах». Теперь понятно: центральную крепость захватил Рамон и оставил своего доверенного, а сам, наверное, сидит в восточной. Интересно, уполномочен ли Мремике принимать решения?
Пожимаем друг другу руки, я представляюсь, и Мремике демонстрирует крайнюю заинтересованность в союзе, расспрашивает, что да как у нас в крепости. Из правды рассказываю то, что они и сами знают: северная крепость взята штурмом, предполагаю, что это сделал кто-то сильный и предлагаю объединить усилия, тем более, фрагментов в центральной крепости нет.
Мремике соглашается не думая, принимает условие, что ему достанется одно место среди четверки моих замов, если мы выиграем. Больше его интересует, сколько нас, как мы вооружены и что можем предложить. Лучше пусть недооценивает нас. Говорю, что шестеро и один раненый, а вот оружия — завались. Водянистые глаза Мремике вспыхивают алчностью, он аж шею вытягивает. Наверняка в его башке зреет собственный план: пробраться с нами, выпилить нас, присвоить фрагмент и окопаться в нашей крепости. Возможно, провернуть это все без ведома Рамона, чтобы составить ему конкуренцию.
Мремике верит моим россказням и принимает правила игры.
— А ты слышал про Рамона, который всех валит? — спрашивает он, мотаю головой, и он начинает меня запугивать, какой Рамон страшный, причем сам запуганного изображает неубедительно. — Тор, — говорит он, обернувшись, — готовь парламентеров в южную крепость.
Пока бородач собирает парламентеров, Мремике рассказывает, что крепость эту они захватили, было четырнадцать человек, осталось девять. Штурмовали, получается, зря: фрагмента-то нет.
— А может, его спрятали за пределами крепости, — предполагаю я.
Он дергает себя за чуб, свисающий аж до носа. Думает пару секунд и изрекает:
— Некому рассказать… Но они, — он указывает на дрона, — видели. И потом это знание могут как-то обыграть. Как-то подкинуть подсказку.
Мысленно показываю наблюдателям неприличный жест. Попробуйте найти мой фрагмент в каменоломнях. Хрен вы до того места доберетесь.
Со мной идут сам Мремике, Кюрикс, Тор. Трое. Что ж, хуже было бы, если б они всей крепостью двинулись с нами. Видимо, оставшиеся здесь решили связаться с Рамоном, получить от него распоряжение и нагрянуть к нам вечером. Я спрашиваю, почему не пошли все, и получаю ответ от Мремике:
— Я должен убедиться в вашей лояльности, что вы не заманите нас в ловушку. Мы пойдем следом за вами чуть позже. Ты бы сам как поступил? Уверен, вообще не стал бы оставлять крепость. Ходу!
В сопровождении троих головорезов я покидаю крепость. Вэра показывается из-за камня, а я подаю заранее обговоренный сигнал тревоги — интенсивно тру бровь. Вэра кивает, обводит взглядом сопровождающих и спрашивает:
— Назад, на юг?
Под маской непроницаемости читается тревога, замешанная на любопытстве.
— Ну а куда же. Союзники должны получить подтверждение, что у нас безопасно… правда, ума не приложу, как наше сотрудничество будет развиваться дальше, — кошусь на Мремике, но он, конечно же, не скажет: «Мы пожалуем в гости, войдем в доверие, а потом, когда никто не будет этого ожидать, откроем ворота нашему союзнику Рамону, и вас перебьют. Что? Фрагмента нет, вы его спрятали? Не беда. Будем пытать, кишки на вилы наматывать, пока не расколетесь».
Все члены банды Рамона, притворяющиеся ягнятами, знакомятся с Вэрой, который пока ничего не знает, просто предупрежден, что есть опасность, и надо быть начеку. Ситуация пропитана ложью и буквально сочится обманом. Интересно, наши враги-друзья тоже понимают, что мы им лжем и просто уводим подальше от крепости, чтобы перерезать глотки? Они начеку или расслаблены?
Киваю на юго-восток, где расположена база гемодов:
— Вы уже были там?
Тор кивает.
— Думали штурмануть их, но дроны обстреливают всех, кто приближается — никак не подойти.
Крепость окончательно исчезает из вида, мы выходим на равнину, усыпанную обтесанными камнями, отделяющую нас от базы гемодов. Огораживающий ее забор сложен из таких камней, за ним ничего не видно, ворот тоже не видно, они, вероятно, с другой стороны.
— Зато мы с ними договорились, — радостно делится жилистый Кюрикс. — Они рассказали обо всех крепостях. Что на востоке сильная команда, на западе отморозки… — видно, что он хочет сказать что-то еще, но Мремике зыркает на него, и он затыкается, делает придурковатое лицо, втянув голову в плечи. Такое впечатление, что его били в детстве, и укоренилась привычка быть жертвой.
— А про нас что говорили? — интересуюсь я.
— Ничего особенного, — бурчит Тор. — Не знают они, кто там, на юге, на контакт с ними не вышли.
— А про запад? Мы же союзники и не должны ничего друг от друга скрывать.
— Гемоды догоняли мясо, а западные отняли добычу и обстреляли их. Еле ноги унесли. Все. Больше ничего им не известно. Но прикиньте, какими надо быть отморозками, чтобы быковать на гемодов с огнестрелом?
— Жаль, что неизвестно. — Я останавливаюсь, окидываю взглядом развалины, усеивающие долину, и вижу останки башни — такой же, где прятались Лекс и Надана.
Неужели тоже вход в каменоломни? Эта долина — руины древнего города, в ее середине находится база гемодов, а значит, теоретически туда можно пробраться по подземельям.
— Чего ты встал? — недовольно ворчит переминающийся с ноги на ногу Тор, стреляет глазами по окрестностям, положив ладонь на рукоять ножа.
Арбалетов у наших сопровождающих нет, у всех ножи, причем посредственные. Мремике, наверное, слюной захлебнулся, увидев лук Вэры, а если бы еще и посмотрел, как карталонец с ним обращается…
— Мне нужно обследовать вон ту башню. — Не дожидаясь одобрения, шагаю к ней. — В прошлый раз в похожей был схрон.
Вэра смотрит на башню, на крепость гемодов, понимающе кивает. Сообразительный у меня напарник! Меня же больше всего тревожит вопрос, как подать ему сигнал и ликвидировать Тора и чубатого Мремике одновременно и по возможности бесшумно. Кюрикс трус, с ним можно будет побеседовать и выведать побольше про Рамона, уверен, он обделается, как только увидит нож, и все выложит.
Сопровождающие не возражают против того, чтобы я изучил схрон. И мы всей толпой идем к башне. Первым ее обходит Тор, качает головой.
— Нет знака, значит, и схрона нет.
Игнорирую его, начинаю разгребать вход, снаружи заваленный мелкими камнями. Вэра наблюдает, стоя чуть в стороне и так, чтобы при необходимости быстро выстрелить во врагов. Замерший за спиной Тор шумно дышит. Мремике и Кюрикс забились в тень полутораметровых развалил башенки.
— Если поможете разобрать завал, быстрее продолжим путь.
— Зачем это тебе? — недоумевает Тор.
— Есть знак, — говорю я, встречаюсь взглядом с Вэрой и долго смотрю ему в глаза, пока до него не доходит, что так я вызываю его на контакт, он становится рядом, и я рассказываю байку: — Это ход в каменоломни. Когда-то здесь жили люди, и в прошлый раз в подземелье мы нашли, во-первых, воду, а во-вторых, золото. Это было до того, как мы захватили твою крепость, Вэра. Вот, видишь, — указываю на завал.
— Вижу, — гудит Вэра, кладет руку на рукоять тесака, я едва заметно киваю, кошу глазом на чубатого Мремике.
— Вон, глянь!
Заинтересовавшийся чубатый подходит ко мне, Вэра сторонится, пропуская вперед Тора. Очень надеюсь, что Вэра понял, что нужно сделать, и выхватит нож одновременно со мной, ведь дать сигнал к действию так, чтобы не насторожить сопровождающих, я не могу. Снова встречаюсь взглядом с Вэрой, и, пока приспешники Рамона пялятся на вход, показываю пальцы: три, два, один. Мы выхватываем тесаки и перерезаем горло сопровождающим, я бросаю дергающееся тело Мремике, поворачиваюсь к Кюриксу, который не успел сообразить, что произошло, бью его апперкотом — он падает, всплеснув руками.
Забрызганный кровью Вэра выцеливает его из лука. Трус садится, вытирает кровь из прокушенной губы и, втянув голову в плечи, вскидывает руки, озирается, его лицо перекошено ужасом.
— Пожалуйста, не… не убивайте! Не надо! Я буду молчать…
Ненавижу вот таких шакалов, хочется подойти и несколько раз зарядить Кюриксу по печени, нога прямо сама тянется. Сопротивляйся, гнида! Борись за свою жизнь. Нет же, лапки сложил и — кверху пузом: «Не бейте, пощадите, все сделаю». Ну а что, тоже стратегия, благодаря ей он, видимо, и выжил. Не удивлюсь, если, когда крепость взяли штурмом, он помогал захватчикам и бил в спины своих.
— Оружие на землю, —
