сего, и правду из меня достанут — существует много средств, чтобы развязать язык. А потом меня просто препарируют, чтоб понять, почему такая полезная программа прижилась именно у меня.
— Не получится, — вздыхаю я. — Идем к себе, сделаем нашу крепость неприступной, пусть задолбаются штурмовать.
По дороге находим оазис, окруженный четырьмя невысокими пальмами. Пока я наполняю баклажки грязной водой, Вэра рубит деревья — для стрел, потому что ресурса, чтобы держать оборону, мало. Особенно мало воды.
В свою локацию возвращаемся мы часа в три дня — так говорит Вэра, умеющий определять время по солнцу. Он вскидывает руку и, пригибаясь, устремляется к холму, где заметил движение, я бегу следом, прикрывая его.
— Отбой. Свои, — гудит он и поднимает руку, приветствуя Эристана, размахивающего связкой змей.
Рядом с ним будто из-под земли появляется маори Тейн с арбалетом, улыбается, обнажая ослепительно-белые зубы. Эристан несется к нам, лицо у него, как у ребенка, который собирается поделиться радостью с родителем.
— Тейн просто демон! Он, прикиньте, взглядом змею останавливает! Если я вижу, мои уползают, а он зырк — и замерла змея! — Морща нос, Эристан чешет щеку и снимает пласт облезающей после ожога кожи. Нос у него уже весь облупился и теперь пятнистый: пятно розовое, пятно бежевое, пятно коричневое, веснушчатое.
Танцующей походкой приближается темнокожий Тейн, все так же улыбаясь.
— Надана вернулась? — спрашиваю я.
— Два часа как, — отвечает Эристан, показывает мне пять змей. — Смотри, какие жирненькие! Теперь точняк с голоду не сдохнем! А у вас там что?
— Идем в крепость на военный совет. Многое нужно обсудить. Далеко до нее?
— Не, вон за теми холмами, Лекс велел далеко не уходить. Таки че, уже назад? — На его детском лице проступает разочарование.
— Ненадолго. Потом продолжите.
Мы с Вэрой трусцой бежим в указанном направлении, охотники по ходу дела прочесывают окрестности. Радостный вопль Эристана свидетельствует о том, что его усилия увенчались успехом.
В крепости вовсю кипит работа: тибетец Инджо катит к распахнутым воротам огромный камень, уперев руки в боки, его ждет какой-то новый мужик, лысый, мускулистый, квадратный. Подойдя ближе, узнаю Аркана. Точнее, программа его идентифицирует, если бы не она, может, так и не узнал бы. Он обрил волосы и бороду и превратился в другого человека. Как и у Эристана, все открытые участки его тела покрыты лоскутами облезающей кожи.
— О, а вот и босс! — радостно восклицает Аркан. — Скажи этому жуку навозному, что такие огромные камни на хрен не нужны, мы ж его потом на стены не поднимем.
Инджо оборачивается, вытирает пот со лба, и мне вспоминается легенда о Сизифе, которую читал в детстве. Шагая к воротам, я говорю:
— Инджо, пока стоп. Срочный военный совет.
Тибетец с радостью бросает свое занятие и топает за мной.
Во дворе Надана и Лекс складывают камни друг на дружку вдоль стены, чтобы можно было протолкнуться во дворе. Только собачились и вот, стоят плечом к плечу… Глазам не верю: эти двое не просто нашли общий язык, они воркуют! Точнее, в Надане проснулось кокетство, и она заигрывает с Лексом, повернутым ко мне спиной, и теперь очень даже понятно, что это женщина, а не мужик. Парень уступает ей размерами, он, наверное, и в весовой категории ей уступает, однако ободряюще проводит ладонью по ее спине, и девушка замирает, млеет.
Аркан хлопает в ладоши:
— Голубята, босс пришел, харэ миловаться!
Надана, улыбаясь, оборачивается. Она буквально светится. Вспоминается прощание с Элиссой, радость посреди войны, вспышка в темноте, счастье с привкусом отчаянья, оттого еще более яркое — очень их понимаю.
— Собираемся в столовой, — говорю я, окидывая взглядом подчиненных, жду, пока войдут охотники, Эристан и маори Тейн, и закроют ворота. — Аркан, ты в дозоре, тебе все расскажем отдельно. Крепость ни на миг нельзя оставлять без присмотра.
Ко мне подбегает Надана, меняя радость на лице на разочарование, собирается отчитаться о том, что удалось разведать, но киваю на модуль.
— Все в столовую, там и поговорим.
Усаживаюсь во главе продолговатого стола. Рядом со мной садятся Надана и Лекс напротив друг друга, затем Эристан, все сдирающий кожу, слезающую кусками. Тейн плюхается напротив него, хлопает рыжего по спине:
— Ты нье выбрасывай кожу-то, пригодится, когда начньется голод. — Похоже, улыбка — это естественное состояние маори, он беззаботен и доволен жизнью.
За Тейном неподвижно, сцепив пальцы в замок, замер тибетец Инджо, карталонец Вэра на правах самого старшего занимает место напротив меня. Надо отдать должное, он самый ценный член команды.
— Надана, что у нас на юге? — начинаю военный совет я.
Женщина радостно демонстрирует огромную ржавую кирку:
— Вот, по пути нашли загрызенного гиеной мужика, подобрали. Пригодится же?
На мой вопрос отвечает Лекс:
— Мы опоздали буквально на несколько минут. Когда мы прибыли на место, переговоры уже велись. Было принято решение отступить. Кто вел переговоры, узнать не представлялось возможным, с вероятностью девяносто процентов — враги.
— Вы все правильно сделали. А теперь — очень плохие новости. Центральная крепость захвачена Рамоном, и те люди, которые вели переговоры — из его банды. В подчинении Рамона тридцать человек, у него предположительно два фрагмента. Третий на юге, четвертый у нас, пятый неизвестно где. Еще хреново, что Рамон заключил мир с гемодами. Тактика у Рамона такая: присылать парламентеров, втираться в доверие, ночью открывать ворота своим. Нас они считают отморозками (гемоды нажаловались) и оставили на закуску. Сегодня-завтра они будут штурмовать южную крепость.
— Так давай ударим в тыл, делов-то? — предлагает Эристан, припечатав кулак к ладони. — Ну, когда они на южных нападут.
Лекс косится на него и говорит:
— Кое-что мы все-таки разведали. Судя по активности в крепости и по тому, как радостно они пошли на контакт, людей там немного: пять-шесть человек. Мы потом полазали по окрестным холмам, послушали, кто и о чем говорит. Мало там людей, это точно. Итого наши совокупные силы пятнадцать человек в лучшем случае и тридцать рамоновцев. Согласитесь, силы неравны? Мы подпишем себе смертный приговор.
— Варианты? — улыбаясь, спрашивает Тейн, он ведет себя так беззаботно, словно не боится умереть, а может, уже простился с жизнью и после моего лечения жадно ловит каждую минуту. — Вдруг рамоновцы пойдут на штурм не полным составом? Тогда на нашей стороне внезапность.
— Кстати, их уже не тридцать, а двадцать семь, — говорю я. — Но если защитников крепости так мало, им могут просто предложить влиться в состав. И тогда представьте, какая толпа пойдет нас штурмовать.
— Да уж, — ворчит Надана. — И что нам делать? Мне видится лишь беспросветный звездец!
Рассуждаю дальше:
— После сегодняшней ночи останется в лучшем случае пятьдесят человек на Полигоне, а может, и того меньше. Как бы мы ни тужились, как бы ни искали одиночек и слабые группы, чтобы усилиться, нас все равно меньше, чем головорезов Рамона. На месте противника я не затягивал бы и напал на нас всеми силами.
— Восемь против тридцати, — задумчиво гудит карталонец Вэра, скрестив руки на груди. — Но у нас преимущество: стены. Если максимально усилиться, они устанут нас штурмовать, ресурса-то у них немного, а с голыми руками даже против летящих в голову камней не повоюешь. Им проще будет взять нас измором.
Он смолкает, а я продолжаю его мысль:
— Вероятнее всего, сделав пару попыток нас штурмануть, они просто окружат крепость и будут ждать, когда у нас кончится еда и вода, а это произойдет скоро.
— То есть нам по-любому трындец? — возмущается Эристан. — А если уйти в каменоломни? Или, там, вести партизанскую войну? И ваще, — он хлопает ладонями по столу, — я не согласен вот так вот сдаться!
— Никто и не предлагает сдаваться, — говорю я. — Мы должны понимать, что будет сложно. Очень, заметьте, сложно… — Смотрю на кирку, прислоненную к стене, и меня посещает лихая мысль. — Кстати, идея с партизанской войной мне нравится! Делаем так. Надана, Лекс, Инджо — таскайте камни и собирайте у стены, часть складывайте наверху. Вэра, Тейн — на охоту. Бьете все, включая насекомых. Эристан, возьмешь Аркана, емкость и все фляги, идете к ближайшему оазису, который мы видели в самый первый день, запасти воды нужно по максимуму. Заполняем все емкости, которые найдем.
Смолкаю, и Надана предлагает:
— Давай с нами камни таскать!
— Я займусь другим. От того,
