куда. Семерых вы поймали…
– Вот оно как! – удивился Мартынок. – Значит, эти усатые дядечки и бравые хлопцы и есть охранники, которые расстреливали детишек?
Женщина молча кивнула.
– Спокойно, Ян! – глянул на Кицака Мажарин, видя, что он опять собирается вскочить и, наверное, произнести очередную гневную речь. – Не надо. Сейчас нам нужны факты.
Ян махнул рукой и опустил голову.
– Что ж, красотуля, на этом пока все, – сказал Мартынок, обращаясь к женщине. – Не скажу, что наша встреча была приятной. Век бы вас не видеть, таких-то… Сейчас тебя отведут в кутузку, и на этом прощай. Хотя, по-хорошему, надо было бы отвести тебя на площадь – на всеобщее обозрение и растерзание. По высшим законам справедливости.
– Я могу рассказать подробности о процедурах, – испуганным голосом ответила задержанная. – Я много чего знаю!..
– Обязательно расскажешь, – усмехнулся Мартынок. – Куда же ты денешься? Да только уже не нам. Уверяю, найдутся у тебя и другие заинтересованные слушатели и ценители твоих признаний.
– А комендант лагеря Ирма Ланг тоже отбыла в Германию? – неожиданно спросил Мажарин.
– Наверно, – сказала женщина. – Не здесь же ей оставаться.
– Итак, что мы имеем на данный момент? – Мажарин поочередно взглянул на Мартынка, Черных и Яна. Павлины не было, она по-прежнему находилась со спасенными детьми. – Мне сдается, не так уж и мало. Во-первых, кучу всяких документов. Бумаги, которые остались в Кракове, бумаги, которые принес Кирилл… Во-вторых, девять задержанных, которые были сотрудниками концлагеря. Их показания. Охранников, правда, мы пока не допрашивали, но и без них картина очень даже ясная. И вывод из этой картины такой…
– Был изуверский концлагерь, и не стало концлагеря, – дополнил слова Алексея Мартынок. – Остались одни строения да вороны на крышах. А доктора в золотых пенсне исчезли вместе с детишками.
– Вот именно, – кивнул Мажарин. – Да оно и черт бы с ними, с этими докторами и прочей сволочью. Детишки – вот самое главное.
– Это да, – проговорил Мартынок, а Черных и Ян, соглашаясь с ним, кивнули.
– И что будем делать? – спросил Мажарин у своего малочисленного войска, а поскольку все молчали, он проговорил: – Жалко детишек. Очень жалко. Пропадут. Помочь надо детишкам.
– Да, надо бы, – согласился Черных.
Мартынок не сказал ничего, лишь одобрительно улыбнулся. Что же касается Яна, то по всему было видно, что он готов мчаться на помощь несчастным детям хоть сейчас, хоть на край света, а не только в неведомый ему немецкий населенный пункт Штайне.
– Да вот ведь какая беда, – развел руками Мажарин. – Где он находится, этот самый Штайне?
– Вроде как в Германии, – сказал Мартынок. – Если, конечно, верить этой милахе, которую мы допрашивали.
– В том-то и дело, что в Германии, – вздохнул Мажарин. – То есть за линией фронта. А это значит, что если, предположим, нам отправиться в этот Штайне, то придется пересекать линию фронта.
– Ну да, – сказал Черных. – А как же иначе?
– Не наше это дело – шастать за линию фронта, – сказал Мажарин. – Будто сами не знаете… У нас – другие задачи. По эту сторону.
– Это, конечно, так, – согласился Мартынок. – Но ведь детишки… Жалко пацанят. Ох как жалко!
– Наше дело – собрать доказательства, – осторожно произнес Мажарин. – Мы их собрали. А помочь детишкам мог бы и кто-то другой.
– И кто же это? – так же осторожно поинтересовался Мартынок. – И, главное, каким таким способом? Что, командование поменяет все свои планы ради какого-то городишки? Отправит армию, чтобы взять его штурмом? Так ведь не поменяет и не отправит. Неужто непонятно? Нет, тут надо действовать каким-то другим способом.
– И каким же? – спросил молчавший до этого Ян.
– Хитрым и коварным, – усмехнулся Мартынок. – Иначе говоря, придумать продолжение операции с красивым названием «Красная ромашка».
– У тебя есть какие-то конкретные предложения? – спросил Мажарин.
– Может, и есть, – не сразу ответил Мартынок. – Да оно, если разобраться, дело нехитрое. Тут, понимаешь ли, просматривается только один вариант.
– Выкладывай свои соображения, – сказал Мажарин.
– А соображения такие, – сказал Мартынок. – Во-первых, нужно установить, где именно находится этот немецкий городишко. Кстати, что означает это слово? Погодите-ка, сейчас припомню… Штайне, Штайне… А, ну да! Штайн по-немецки – это камень. Точно! Слышал я это словечко на фронте. Довелось мне повоевать на Кавказе. Ну, немцы там постоянно и тарахтели – штайн да штайн. Оттого и запомнил. А штайне, наверное, это камни. Много камней. Вроде того…
– А что – это интересно, – сказал Черных. – Коль городок так называется, то, наверно, он и расположен среди каких-то камней? А иначе для чего его было так называть?
– Может, оно так, а может, и как-то иначе, – пожал плечами Мартынок. – Пес их разберет, для чего они так прозвали это местечко! А, да ладно, не в этом сейчас дело. Разберемся. Дело сейчас в другом. – Семен помолчал, подумал и продолжил: – Так вот нам надо как-нибудь половчее подобраться к этому городку. Понаблюдать, разведать… Там ли сейчас лагерь, или, может, совсем не там? А потом уже и действовать, как подскажет ситуация.
– Ты сказал – нам… – глянул на него Черных.
– А то кому же еще? – вздохнул Семен. – Так и есть – нам. Или, может, вы думаете иначе?
Никто на это ничего не ответил.
– Ну, вот видите, – развел руками Мартынок. – Предложение принято единогласно.
– Так ведь не позволят нам – через линию фронта, – вздохнул Черных. – Командир прав – не наше это дело.
– Наше, не наше! – скривился Мартынок. – А чье же тогда? Может, разведчиков? Ну, так ведь и они не обучены вызволять детишек из концлагеря! И кто же тогда это сделает?
Доводы Мартынка были сумбурны, но вместе с тем и по-своему убедительны. Потому что и впрямь – случаются в жизни такие моменты, когда нет нужды рассуждать, кто ты есть на самом деле и что ты умеешь, а чего не умеешь. И в такие моменты надо просто действовать. Сейчас как раз и был такой момент. В самом деле, никто не обучен, как надо спасать детишек из концлагеря, потому что никогда на свете не было такой науки. А просто возникла война, а вместе с нею и образовалась такая страшная необходимость – вызволять безвинных детей из лап смерти. И неважно, кто ты – разведчик, сотрудник Смерша или кто-то другой…
– Значит, так, – сказал Мажарин. – Теперь мы будем думать. Размышлять. Дотошно, по пунктикам…
* * *
Размышляли не так и долго – время поджимало. И в конце концов пришли к единогласному мнению.
Во-первых: всех девятерых задержанных – бывших сотрудников концлагеря – передать в руки местных властей. Обнаруженные в лагере
