Друзья разговаривали шепотом, хотя все, кто мог подслушать, давно ушли.
– К кому пойдем?
– А к кому лучше?
– Ты уверен, что они вернутся?
Крупнер закрыл глаза и наклонил голову.
– Не сегодня, – глухо, словно в себя, произнес он. – Потом. Позже.
– Потом, когда?
Но Крупнер уже стряхнул оцепенение.
– Не знаю, – сказал он. – Чувствую, что пока нам ничего не грозит. Это озарение, проблеск. Думаю, нам все же лучше смотаться. Возможно, даже уехать из города.
Волосатый настороженно покосился на него. Он не испытывал моментов предвидения и не всегда верил Крупнеру.
– Может быть, и так, – сказал он. – Но не будем торопиться. Уехать всегда успеем.
– Не всегда, – печально заметил Крупнер. – Вовремя смыться – это большая удача, а удача – редкая вещь.
По спине Волосатого пробежал холодок.
– И что же? – спросил он.
– Надеюсь, нам повезет, – заключил Крупнер.
Главная их беда заключалась в том, что при обилии знакомых друзьям было некуда пойти.
***
Ночь Семагин провел плохо, честно говоря, не спал совсем. До четырех он мотался по адресам, навещая те, где мог оказаться Крупнер. Это дело было совершенно безнадежным. В трех местах ему не открыли, в одном из-за дверей откровенно послали подальше, а поверхностный досмотр остальных квартир, куда его впустили, испугавшись удостоверения, ничего не дал. О Крупнере там не слыхали с прошлой осени, когда к нему внезапно проявили повышенный интерес то ли уголовный розыск, то ли военные. Словом, наобщавшись с обывателями, сытый по горло совками, Семагин залез в постель и до утра крутился под одеялом, но задремать так и не удалось. Беспокоили его сроки. Недели на поиски человека, которого не могли найти почти год, было слишком мало. И это при том, что подручных шиш, а из технических средств – генеральский "Вольво". Сейчас как никогда были позарез необходимы дополнительные глаза и уши. С утра он начал обзванивать всех, кто мог бы ему помочь, но после опалы таких знакомых осталось совсем немного. Параллельно с ним работала оперативно-следственная группа, но фактически он вел поиск один. Александр Семенович загрустил. Поделиться своими проблемами ему было не с кем, потому что никому не нужны стали его горести и печали. Сказалась усталость, но полковник уже свыкся с мыслью, что об отдыхе до поры до времени придется забыть. Крупнер был проклятием Яшенцева, а теперь это проклятие обрушилось и на него.
Напоследок он позвонил Тернову. Валерий Игнатьевич был на своем месте и обещал содействие, но чем он мог помочь? Впрочем, на него Семагин и не рассчитывал.
***
Андрей прибежал на спортплощадку задолго до появления друзей. Чтобы успокоиться, он сделал пятьдесят отжиманий на брусьях, но это не помогло. Он волновался. Ему срочно нужны были спортсмены, к ним имелась масса вопросов. Вчера отец вернулся ни жив ни мертв и сообщил, что на институт было совершено нападение, а его самого чуть не убили. Памятуя обмолвки, сделанные Володей, Андрей засомневался, был ли его базар пустым трепом. Могли ли ребята совершить вооруженное ограбление? Слава – тот вполне мог, да и Волосатый тоже.
Прождав впустую три с половиной часа, Андрей, злой как черт, отправился в обратный путь. Его подозрения стали перерастать в уверенность. То-то их сейчас нет, затихарились где-нибудь, ждут, пока все утихнет. Или вообще дернули из города, если только их не застрелила охрана. Но трупах отец ничего не сказал. Надо все разузнать, выяснить по возможности наиболее полную картину и тогда на основе этого предпринимать какие-то шаги- Отца он в обиду не даст. В принципе Володя со Славой парни неплохие, но отец говорил, что те, кто вчера напал на институт, в прошлом году убили директора и еще несколько человек. Где гарантии, что теперь не убьют его? Несмотря на прошлые размолвки, Андрей своего отца любил и был готов защищать всеми возможными средствами. Кое-что у него было: из Чечни он привез небольшой арсенал. Осталось дождаться отца и разузнать все по порядку.
Вечером, когда появился Тернов-старший, Андрей дал ему спокойно поесть, а после ужина пошел за ним в кабинет.
– Как дела на работе, папа? – спросил он с искренним участием.
– Плохо, сынок, – за день Тернов утомился: возни со следователем и Первым отделом хватило бы на троих.
– Что, убили кого-нибудь? – как бы невзначай поинтересовался Андрей.
– Убили? Да, убили. – Валерий Игнатьевич щелкнул суставами – артритные пальцы болели. – Одного пациента – неизвестно за что. Говорят, особист застрелил.
– А этот… кто за тобой охотится?
– Крупнер? – Тернов неопределенно взмахнул рукой. – Он ненормальный. Видишь ли, Андрюша, я тебе по секрету только скажу: филиал института, который я сейчас возглавляю, работает с пациентами психбольниц. Один такой убежал в прошлом году и стал терроризировать Центр. Он в буквальном смысле уничтожил несколько человек. Потом он утих, но по весне опять взялся за свое. Весной и осенью люди с нарушениями психической деятельности проявляют особенную активность, Как, впрочем, и все остальные люди, только у особей с развитой патологией и проявления не вписываются в рамки общепринятых норм. Этот Крупнер Вячеслав Сергеевич – настоящий психопат. Он обучался какому-то восточному единоборству и очень опасен. Охрана говорит, что вчера был он, только не один. Нашел еще какого-то ненормального. К счастью, наше местное КГБ взяло дело под свой контроль, так что теперь ни одна мышь не проскользнет.
– Как, ты сказал, Крупнера зовут? – насторожился Андрей.
– Вячеслав, э-э… Сергеевич.
– Знаешь что, папа, – Андрей посуровел. Закладывать кого бы то ни было он, в принципе, не привык, но тут дело могло обернуться непоправимой бедой, и он наконец решился. – Я тут тренировался с одним Славой, с ним был еще один парень, с бородой…
– С бородой? – встрепенулся Тернов.
– Ты знаешь?
– Да, был бородатый. Я сейчас позвоню, ты рассказывай дальше.
– В общем, этот бородатый, его звали Володя, он обронил, что собирается напасть на какой-то Исследовательский центр. Это твой Центр, папа?
– Мой, мы его так называем. А что еще говорили эти ребята?
– Больше ничего особенного. Владимир случайно обмолвился об Исследовательском центре, но мы вместе отрабатывали приемы для атаки здания, а Слава, который с ним, мастерски владеет кунг-фу. Стилем Багуа-чжан и Шаолинь-цюань.
– Это они, – покрывшись от волнения потом, пробормотал Тернов. – Я сейчас позвоню.
Он схватился за телефон и стал набирать номер Семагина. По вопросам, касающимся ЧП, он должен был в первую очередь связываться с ним. Гэбист ответил хмуро и заспанно. Он думал подремать, потому что предстояло работать всю ночь. Полковник составлял план оперативно-розыскных мероприятии и счел нужным отдохнуть.
– Это Тернов, – представился Валерии Игнатьевич. – Кажется, мой, сын видел Крупнера. Он мне только что сказал.
– Когда, где? – Семагин мгновенно включился в работу.
– Когда, где? – Тернов прикрыл микрофон ладонью и пристально посмотрел на Андрея.
– В Сосновке, мы вместе занимались. Ну, где-то часа в два обычно.
– Говорит, днем в два часа, в парке Сосновка. Знаете такой?
– Знаю, – напрягся Семагин, будто сеттер, учуявший добычу. – В какой день: вчера, сегодня, неделю назад?
– Когда ты его видел? – переспросил Тернов у сына.
– Последний раз позавчера, – сказал Андрей. – Вчера они не пришли, сегодня тоже.
– Позавчера, говорит. Вчера и сегодня не было.
– Как он узнал, что это Крупнер?
– Он представился как Слава, – ответил Тернов. – Так, Андрюша? – И, получив утвердительный кивок, продолжил: – А его товарища звали Владимир-
– Владимир? – Запах добычи усилился, у Семагина потекла слюна, как у павловской собачки. Многое начинало сходиться, теперь он был почти уверен, что Тернов-младшнй видел настоящего Крупнера, и даже мог с уверенностью предполагать, у кого он до сих пор жил. А ведь он туда заходил, только никто не открыл. У Семагина загорелись глаза, его буквально распирало изнутри: такое ощущение бывает при игре, когда на руки пошла масть.
"Пруха, – вдруг пришло ему на ум, – пруxa!"
– Да, Владимир. – Тернов снова прикрыл микрофон. – Правда ведь, Владимир?
– Да, – согласился Андрей.
– Не закрывайте вы все время трубку, – попросил Семагин.
– Хорошо, – смутился Тернов. – Не буду.
– Мне бы хотелось знать точно, где именно Крупнер встречался с вашим сыном. Дайте ему трубку.
Валерий Игнатьевич передал телефон Андрею, и Семагин повторил вопрос.
– Как бы вам получше объяснить, – начал Андрей. – Там есть такая полянка у спортивной площадки.
– Где железные снаряды стоят? – уточнил прекрасно знавший парк Семагин.
