В этот день состоялась еще одна встреча, нежданно-негаданное свидание двух расчетливо любящих сердец.
Звонок в квартиру заставил Варвару содрогнуться всем телом. Она тихо подошла к двери, глянула в глазок. На пороге стоял воровато озирающийся Курбан. Она открыла, он торопливо вошел.
– «Хвост» не привел за собой? – озлобленно спросила Варвара.
– Какой «хвост»? – опешил Курбан. – Меня отпустили под подписку о невыезде.
– А я думала, ты сбежал, как граф Монте-Кристо, – без тени улыбки произнесла Варвара. – Ну, проходи, Монте-Курбан…
Курбан снял обувь, явив хозяйке предельно грязные ноги, босиком прошел на ковры.
– А носки где? Чучело! – зажав нос, спросила Варвара.
– В обезьяннике на сигареты поменял, – небрежно пояснил Курбан. – У бомжа…
– Представляю, что за сигареты… – хмыкнула Варвара. – Я вот думаю, как бы они про квартиру на Пионерской не пронюхали.
– Я тебе давно говорил: давай продадим!
– В наше время квартиры продают только идиоты! Тут еще эта понятая Иванова появляется, ох, не случайно…
– Которая? – спросил Курбан.
– Ну, эта, молодая…
– Кондитер?
– Какой, на хрен, кондитер? – повысила голос Варвара. – Она такой же кондитер, как ты – член палаты лордов! Она – журналистка из районной газеты. У нее серия материалов была по «черным риэлторам», ну, по скупщикам квартир. И под меня подкапывалась, мерзавка! Но ручонки коротки оказались!
– Варя, ну давай я по-быстрому эту квартиру продам! – запричитал Курбан.
– Я лучше тебя самого продам: живым весом, с ботинками, – отрубила Шпонка. – И носки в подарок.
К входу в городской парк Савушкин подъехал на машине. Чтобы скоротать время в ожидании Ольги и приглушить проснувшийся голод, купил эскимо на палочке. Только развернул холодную оберточку и впился зубами в шоколадный цилиндрик, как к входу, явно на встречу, подошла молодая привлекательная брюнетка. Никита сокрушенно посмотрел на мороженое, со вздохом опустил его в урну и направился к девушке.
– Девушка, простите, вы не Оля? Савушкин.
– Не-ет! – удивленно протянула девушка.
Савушкин не заметил, как за спиной его вырос здоровенный битюг. Он с ходу попер в атаку.
– Ты чо к девчонке клеишься, пижон? Ни на минуту оставить нельзя! Вы не Оля-я?.. – куражливо передразнил он. – Умней не придумал, как знакомиться?
– Петя, да что ты к нему пристал? – затеребила его за рукав девушка. – Молодой человек просто ошибся…
– Знаем, как ошибся! – продолжал напирать битюг. – Вали в свою деревню, валенок…
– Я вообще-то из уголовного розыска… – предельно спокойно пояснил Савушкин. – И что правда, то правда: простые мы, как валенки. Обуваем наглецов так, что только уши торчат. Но так как ты с девушкой, я тебя прощаю…
– Петя, пойдем, – девушка занервничала в предчувствии мордобоя.
Тут на счастье кто-то дернул Никиту за рукав. Он обернулся, перед ним стояла крошечная девчушка.
– Простите, вы – Никита?
– Да, – ответил Савушкин.
– А я – Оля.
– Слава богу, – сказал Савушкин.
Девушка рассмеялась.
– Пошли, Отелло!
Битюг с озадаченно-тупым выражением послушно поплелся за подружкой.
– У вас что-то случилось? – полюбопытствовала Оля.
– Впервые нюх подвел… – пробормотал Савушкин. – Хотите мороженого?
– Хочу, – не стала отказываться Оля. – Ни разу милиционеры не угощали…
Савушкин взял две порции, они вошли в парк, сели на скамейку.
– Скажите, Никита, есть хоть какая-то надежда найти Машу? – строго спросила Оля, уплетая мороженое.
– Надежда есть… Вы с ней дружили?
– Да… Последний раз встречались где-то полгода назад. Посидели в кафе…
– Чем дальше уходят школьные годы, тем реже встречи… Маша доверяла вам свои тайны?
– Да, но не всегда. Все зависело от ее настроения. – Оля задумалась. – Она очень неровный человек, самолюбива, то вспыхивает, то угасает, теряет ко всему интерес… Иногда впадала в депрессию. И я, как могла, старалась развеять ее. Ездили в Москву, гуляли по Арбату, на Манежной, таскала ее на модные выставки.
– А какие у нее отношения были с мачехой?
– Она на эту тему никогда не говорила. – Оля пожала плечами. – И я не спрашивала. Ясно, что не очень-то любила. Отец умер, осталась чужая тетя…
– А были у нее конфликты с одноклассниками?
– Да нет, особых не было. Характер у нее резкий, колючая, как еж. Сразу иголки наружу…
Тут Оля проглотила большой кусок мороженого, и у нее свело горло. Отдышавшись, она продолжила:
– Да, вот, правда, была история, давно, по-моему, в пятом или шестом классе, когда ее взяли сниматься в кино.
– В какое кино? – удивился Савушкин.
– Да вот, знаете, по телевизору идут документальные серии про бандитов. «Криминальные истории», кажется, называются. Я их сама не смотрю. И Машка снялась вот в таком фильме, «Девочка на цепи» назывался.
– Что?! Как ты сказала? – чуть не подпрыгнул Савушкин.
– «Девочка на цепи»… – повторила Оля. – А вы не знали? Роль, конечно, жуткая… Фильм был про то, как детей похищали. И вот она тоже играла такую украденную девочку; ее вымазали грязью, грим сделали, так что губы как бы потрескались, приковали цепью в каком-то подвале. Очень страшное кино… Я так думаю, это мачеха ее заставила, чтоб денег на ней заработать.
– Одноклассники видели этот фильм?
– Да, и очень многие. Лучше бы она не снималась…
– Почему? – быстро спросил Савушкин.
– Ну, начали ее доставать. А вот, типа, кинозвезда пошла… Потом кто-то придумал кличку: «болонка на цепочке». А у нее волосы тогда были светлые такие, вьющиеся. А один идиот, Гришка Хлопухин, двоечник и дебил, когда Маша появлялась в классе или он встречал ее на улице, так становился на четвереньки и лаял. Все ржали… В общем, у Маши был нервный срыв, она целый месяц в школу не ходила.
– А что же учителя – не знали? – возмущенно спросил Савушкин.
– Да – не знали… – тем же тоном ответила Оля. – И Машу совсем затравили… У нас тогда и классной не было, никто из учителей не хотел брать наш класс под руководство. Мальчишки – одни придурки и отморозки. А вот девчонки – нормальные были.
– Контрастный класс… – оценил Савушкин. – А парень-то есть у Маши?
– Не знаю…
– А о чем вы говорили, когда встречались последний раз?
– Да так, о пустяках. Перебирали девчонок класса, кто как устроился, кто замуж вышел…
– Значит, фильм назывался «Девочка на цепи»? – Савушкин призадумался. – Оля, о нашей встрече, пожалуйста, никому не говорите… Хорошо? Иначе это сильно повредит поискам Маши.
Никита встал первым, за ним вскочила Оля.
– Это так серьезно?
– Да. Всего доброго, Оля. Мой телефон у вас есть. Если еще что-то вспомните, звоните.
– Хорошо. До свидания, Никита.
Оля ушла. А Савушкин в задумчивости побрел по аллее. Вдруг призывно запищал телефон: пришло сообщение. Никита глянул: это была Настя. Он прочитал послание: «Извини, я сорвалась. Давай встретимся?» Савушкин тут же набрал номер.
– Привет, это я! И я тоже сорвался… и лечу в пропасть. И только ты можешь меня спасти!
Настя засмеялась:
– Задачка не из простых. Постараюсь хотя бы замедлить твое падение.
– Ну, что – тогда в нашем кафе? – предложил Савушкин.
– Когда?
– Сейчас.
– Хорошо, – после секундного раздумья согласилась Настя.
– Я за тобой заеду.
Никита буквально выскочил из парка, сел в автомобиль. Подъезжая к месту встречи, позвонил Насте по телефону.
– Настя, я подъезжаю.
Настя ждала на улице. Савушкин остановился рядом, выскочил, открыл дверцу.
– Ты так быстро! – с приятным удивлением произнесла Настя.
– И ты быстро! – с грустью ответил Савушкин.
Настя села в машину, внимательно посмотрела на Никиту:
– Ты какой-то не такой сегодня…
– А ты сегодня – просто неземной красоты… – с романтичным придыханием ответил Савушкин. – И вместе с тобой воспарим над грешной землей.
И случилось то, чего не миновать: Настя и Никита впервые слились в страстном поцелуе.
– Затяжной… – отдышавшись, оценила Настя. – У тебя сегодня – поэтическое настроение?
– С тобой, солнышко, и глухонемой стихами заговорит.
Савушкин тронул машину и, чтобы сократить путь, пересек двойную линию. И тут же попал под свисток инспектора.
Чертыхнувшись в душе, остановил машину.
– Чтоб ты лопнул от взяток! – не удержался Савушкин.
Инспектор вразвалку пошел к машине.
– Инспектор ГИБДД лейтенант Криворулько! – представился он чинно. – Вы грубо нарушили правила дорожного движения: пересекли двойную полосу. Ваши документы!
Савушкин протянул служебное удостоверение.
Инспектор небрежно открыл, посмотрел и вернул. Но вместо ожидаемого: «Езжайте, но так не нарушайте!» – он произнес: «Предъявите удостоверение на право управления автомобилем, товарищ майор!»
Савушкину показалось, что он ослышался.
