Савушкину показалось, что он ослышался.
– Лейтенант, ну ты чего, свои же!
– Вы свидетельство о браке не показываете на проходной в ГУВД? – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, продолжил инспектор. – Не показываете! Вот и на дороге за рулем надо предъявлять удостоверение на право управления!
– Кошмар! – потрясенно произнес Савушкин. – Что тут с вами происходит?
Никита достал права на вождение, техпаспорт, протянул инспектору.
– Месячник у нас происходит: борьбы с нарушителями ПДД в милицейских погонах, – злорадно пояснил инспектор.
– Нашли врагов… – пробормотал Савушкин. – Может, как-то договоримся по-человечески?
Лейтенант не преминул устыдить.
– Мы взяток не берем! И не стыдно предлагать, гражданин майор?
– Уже гражданин?
– В соответствии со статьей 12.15.3 Кодекса об административных правонарушениях «Выезд на встречную полосу», отягощенный пересечением двойной сплошной, наказывается лишением водительского удостоверения, – вынес сурово приговор инспектор и, не медля, положил удостоверение Никиты в планшет.
– Товарищ лейтенант… – взмолился Савушкин. – Гражданин лейтенант! Вы меня задержали, а я ведь опаздываю на служебное задание! А вам вот – непременно надо «палку» в отчетность поставить…
– Ага, по тревоге и с помадой на щеке! – иронично подметил инспектор.
Савушкин глянул в зеркало в салоне, лихорадочно стер ладонью.
– Вот и разобраться надо, кому из нас палку ставить… – добил Савушкина лейтенант.
Он скоренько настрочил протокол задержания, дал подписать Савушкину. Никита с ненавистью подписал, получил свой экземпляр.
– Значит, своим войну объявляете? – покачал головой Савушкин.
– Для закона своих нет: все – чужие! – наставительно заметил инспектор.
Он козырнул и отошел ловить других нарушителей в погонах.
Савушкин тронул машину.
– Ну, ты смотри, что творится! – возмущенно оценил дурацкую историю с гаишником Савушкин. – Просто полный беспредел.
– Ну, ты ведь действительно нарушил правила! – заметила Настя.
– Вот и ты тоже, – обиделся Савушкин. – Весь мир строит козни против нас! А ты: нарушил, нарушил… Гаишница-яичница!
Уже не разгоняясь особо, Савушкин подъехал к кафе, шустро открыл дверцу перед Настей, помог выйти.
Он сразу повел Настю в конец зала. Встретившаяся по пути женщина-администратор пожелала им доброго вечера. Савушкин тут же поинтересовался, есть ли у них ВИП-зал.
– Постараемся найти, – чуть усмехнулась администратор. – Отдельный кабинет.
Тут у Савушкина, как всегда, некстати зазвонил мобильник.
Еще не вытащив из кармана телефон, Савушкин взорвался:
– Да что же вы от меня хотите?
Администратор выпучила глаза.
– Это не вам – телефону… – поторопился объяснить Савушкин и, не глядя, кто звонит, отключил телефон.
– Надо время от времени менять мелодию телефона, – посоветовала Настя. – Помогает.
– А лучше – номера телефонов, – буркнул Савушкин.
Они вошли в кабинет, сели на бархатный диван. Тут же без лишних слов слились в поцелуе. Заглянул официант и сразу исчез.
– Знаешь, какая у меня мечта? – спросил Савушкин. – Уехать с тобой за сотни верст в какую-нибудь глухую деревню, где сохранился патриархальный уклад, где нет ни телевидения, ни мобильной связи, и в этой зоне покрытие осуществляет только местный бугай – своих ласковых буренушек с длинными ресницами. А – каково? Лежали бы с тобой на стоге сена, глядели в небо. А когда гроза – в садовом шалаше укрылись бы. Гром бы разрывал небо, и дождь – сплошная серебряная стена шумящей воды. И пили б парное молоко, которое приносила бы нам хозяйка. Здорово?
– Ты просто угадываешь мои сокровенные мечты, – усмехнулась Настя.
– Правда?
Тут в дверь постучали.
– Можно, – разрешил Савушкин.
– Добрый вечер! – сказал официант, положил меню и удалился.
– Мы по-скромному, ладно? – попросила Настя.
– Как скажешь.
Савушкин открыл меню, пролистал.
– Парного молока нет… Придется пить вино.
– А тебе нельзя! – тут же отреагировала Настя.
– Уже можно, – махнул рукой Никита. – Второй раз права не отберут.
Настя взяла меню, стала перелистывать.
Вновь беззвучно появился официант.
– Бутылку красного вина, – попросил Савушкин. – Сухого. Марочного.
– И какой-нибудь легкий салат, – добавила Настя.
– Два салата и сыр, – уточнил Савушкин.
Официант поклонился и вышел.
– Тебе, наверное, интересно, что нового в деле пропавшей Марии Лихолетовой?
– Да. Как понятая я все же надеюсь на доступ к информации.
– Ладно, раз обещал… Маленькая сенсация, но не для печати… Шесть лет назад Маша снималась в сериале «Криминальные истории». Знаешь, по телевизору гонят?
– Знаю.
– Фильм назывался «Девочка на цепи». Фильм о похищении детей с целью выкупа. Маша сыграла в нем реконструкцию событий. В подвале, на цепи, с гримом и всеми ужасами.
– Представляю, какую психологическую травму ей пришлось пережить.
– Самое ужасное было после премьеры, – продолжил Савушкин. – Девчонку буквально затравили одноклассники. Кто-то придумал ей кличку «болонка на цепи», а один дебил, когда она приходила, становился на четвереньки и лаял.
– И представить страшно…
Настя ужаснулась.
– И вот, Настя, спустя шесть лет кому-то пришла идея сделать ремейк фильма. Если, конечно, труженики метлы и лопаты все это не присочинили. Впрочем, на кого на кого, а на твоих коллег-сочинителей они уж совсем не похожи.
Официант принес салаты, сыр, налил вино в фужеры и, пожелав приятного вечера, тихо удалился.
– За встречу? – предложила Настя.
Савушкин вздохнул:
– Да, Настя, и очень долгожданную.
Похвалив вино, Настя спросила:
– Это мачеха заставила ее сниматься в этом киношедевре?
– Вне сомнений. Можно представить, каково ей пришлось после смерти отца.
– А ты знаешь, отчего он умер?
– Кажется, острая сердечная недостаточность.
– А какая специальность у Варвары, знаешь? – спросила Настя.
– Кардиолог…
Настя кивнула.
– А умер ее отец, знаешь, где? – И, выдержав паузу, ответила: – По пути в районную больницу… И это мужик, который, по отзывам друзей и родственников, никогда не жаловался на здоровье.
– Черная вдова? – усмехнулся Савушкин.
– Ты попал в точку… – мрачно похвалила Настя. – Я наводила справки. Есть препараты, которые в сочетании, например, даже с небольшими дозами алкоголя вызывают острую сердечную недостаточность. Любой кардиолог назовет тебе эти дьявольские таблетки. А своевременно не оказанная медицинская помощь приводит к гарантированному летальному исходу… Отец Маши – Олег Лихолетов – умер в день своего рождения. Человек малопьющий в этот день гарантированно должен был выпить хоть пару рюмок спиртного. И выпил…
– Откуда ты все это знаешь? – Савушкин отложил вилку.
– Четыре года назад я проводила собственное расследование. – Настя взяла фужер с вином и, посмотрев на свет, оценила его багрянец. – У меня было несколько материалов по «черным риелторам». У тебя, наверное, тоже были такие дела: исчезали хозяева квартир, вместо них заселялись новые.
– Было несколько дел, – кивнул Савушкин. – Банда в восемь человек, всех посадили. Трое хозяев квартир до сих пор без вести.
– А я работала в соседнем районе по заданию одной серьезной газеты. Раздобыла списки проданных за последние годы квартир. И решила установить, живы ли прежние владельцы? Каторжный труд, скажу тебе! Выезжала в заброшенные деревни, где опустившимся старикам давали с мизерной до-платой развалюхи – в обмен на их весьма приличные городские квартиры. И вот наткнулась на эту Варвару Шпонку. Восемь лет назад она по завещанию получила четырехкомнатную квартиру, принадлежавшую отцу и матери ее мужа Василия Лаптева. Он скоропостижно умер девять лет назад. Угадай причину смерти.
– Та же?
– Да – острая сердечная недостаточность. У меня буквально волосы дыбом встали, когда я узнала, что с интервалом в полгода умирает свекор, а через три месяца – свекровь. Инфаркт, ишемическая болезнь… Со стариками – было проще. Заставила их написать на свое имя завещание. И она завладевает элитной квартирой, как сейчас помню, на улице Пионерской. Хотя на квартиру мог претендовать и их старший сын. Но не стал. Я встречалась с ним. Пожилой уже человек. Варвара, оказывается, сказала ему: «Смотри, чтоб никаких поползновений на квартиру. А то сдохнешь от инфаркта!»
– И кто сейчас в этой квартире живет? – спросил Савушкин.
– Ее сын от самого первого брака. Ему около 20 лет. До этого он жил у своего отца.
– А этот-то первый муж жив?
– Жив… Обитает в коммуналке…
– Не женщина, а просто вампир, – хмыкнул Савушкин. – Но вот зачем ей надо было устраивать такой спектакль в подвале?
– Смерть от инфаркта 19-летней девушки вызвала бы тучу подозрений, – пояснила Настя.
