Прошло уже девять часов с тех пор, как отряд Лопеса по приказу дона Мигеля все на том же грузовом «мерседесе» прибыл в деревню, и десять, как зарядил предвестник Больших Дождей. Диалог с местным старостой, старым индейским пнем Эустакио Розовым Листом, был краток и категоричен. Видели ли твои люди в окрестностях незнакомых белых людей за последние сутки? Нет, сеньор, здесь никого не было. Это очень злые люди, Эустакио, очень: они убили много добрых людей. И мы пришли, чтобы защитить тебя. Мы подождем немного, хорошо? Если они двигаются другой дорогой, мы уйдем, а если придут в твою деревню, мы их поймаем. Так что распорядись разместить моих людей, Эустакио, накорми и высуши их одежду. Да, и спрячь грузовик. Буэно, сеньор…
Ха-ха, еще бы не буэно, морда носатая! Знает ведь прекрасно, что станет с ним и с его провонявшей тухлой рыбой деревенькой, попытайся он возразить представителю колумбийской власти — не конгресса из Боготы, а истинной. Страх перед потомками великого конкистадора Писарро плещется в крови у всех здешних индейцев…
Но — мало, мало людей у Лопеса. Всего восемь человек. Разумом-то понимаешь, что остальные силы рассредоточены в других местах, где появление русских вероятно не менее, но сердечко-то ноет. Ни точечные посты не организовать, ни прочесывание примыкающего к деревне леса… Приходится сидеть по деревенским хибарам и тупо ждать, что беглецы сами постучатся в дверь — в надежде, что откроет им мирный рыбак. Даже рация у отряда была всего одна — для связи с Диего.
Словно угадав его мысли, в нагрудном кармане запиликало. Он со вздохом достал «Кенвуд», включил, поднес к лицу:
— «Акрил» вызывает «Либру», — сказала рация.
— Да, Диего, слушаю тебя, — ответил Лопес, начхав на позывные.
Сквозь помехи, похожие на автоматную трескотню, — проклятый дождь — донесся голос Марсиа, звук шел как из гроба:
— Как обстановка, дружище?
— Так же, — кратко доложил Лопес.
— Смотри, в такую адову погоду мимо любого поста можно провести слона на веревочке, никто и не заметит. Прикажи своим людям усилить бдительность. Мы не имеем права упустить их, слышишь?
— Слышу, Диего, но плохо: треск стоит.
— Мы переезжаем в Текесси. Запомни, дружище, что…
Лопес положил возбужденно бормочущую коробочку с антенной на стол и отвернулся к окну.
Чтобы занять себя хоть чем-нибудь, он еще раз прокачал в уме возможные действия русских «туристов» — на тот случай, если они все же выйдут к деревне.
Итак, у них две основные задачи: вырваться из окружения и связаться с полицией. Второе невыполнимо: телефона здесь нет и никогда не было, а единственная связь с внешним миром — это такой же, как у ребят Лопеса, грузовой «мерседес», дряхлая раздолбанная колымага, на которой местные раз в неделю возят в Текесси свежемороженую рыбу, а из Текесси — продукты, шмотки и прочую необходимую в быту ерунду.
Позарятся ли русские на этот вид связи и средство выскользнуть из кольца? Вряд ли: они не идиоты, они понимают, что единственная дорога наверняка блокирована. Слон на веревочке или нет, но шум мотора выдаст их с головой.
Втихаря двинутся лесом вдоль дороги, минуя деревню, прочь от побережья? Это более вероятно: карты у них нет, до ближайшего населенного пункта может быть и десять километров, и все триста, но все же дорога — это какое-никакое, а направление к людям, к цивилизации, к телефону… А на самом деле — направление точнехонько в руки людей Мигеля Испартеро.
Рация наконец замолкла, и Лопес вернул ее в карман.
Что еще?
Рыбацкие лодки. Наиболее притягательный для беглецов вариант. Уйти подальше в море — и там тебя сам дьявол не найдет. (Упомянув дьявола, Лопес поискал глазами распятие над кроватью, не нашел и мелко перекрестился на окно.) Проще отыскать десять долларов в пустом кармане, чем лодчонку в бескрайних прибрежных водах… и даже пограничники здесь не помогут: такую лоханку ни один радар не зафиксирует. Но чтобы выйти в море, нужно лодку захватить. Поэтому на лодках Лопес разместил самых толковых своих бойцов.
Все.
Других вариантов нет. И быть не может.
Если они пойдут в деревню, то из деревни им уже не выбраться.
И все равно на душе у Лопеса было неспокойно — именно из-за логичности своих предположений. А после позорного случая с джипом на лесной дороге он убедился, что «туристы» со своей загадочной русской душой способны на вовсе уж непредсказуемые поступки. Непредсказуемые, нелогичные, противоестественные — и тем не менее действенные. Поэтому предугадать, что они сделают в следующий момент, не было никакой возможности…
Матерь Божья, пусть они пойдут другой дорогой и напорются на другую засаду, не мою…
Хотя он и слабо верил в счастливый исход: недаром Диего Марсиа направил сюда именно его, Лопеса…
Дождь прекратился только к рассвету. Тусклое пятно солнца, похожее на растекшийся желток в яичнице, медленно выползало из-за горизонта, не очень-то и пытаясь пробиться сквозь вездесущий туман.
— Вот тут, — негромко сказал Алексей, когда они со всеми своими нехитрыми манатками, прячаясь за деревьями, добрались до озера. — Направление вроде бы подходящее…
— Умыться бы, — почти простонала Татьяна, глядя на ровную гладь воды. Вода была мутная, пахучая и какой-то разновидностью ряски поросшая.
— После, дорогой товарищ, мыться будем, — без тени улыбки ответил Леша. — Не время сейчас, родина в опасности… Ну, что скажешь, Борисыч? Реально?
— Может, тут рыба есть? Пожарили бы, жрать охота, — сказал Вова.
Борисыч посмотрел сначала на озеро, потом на деревеньку, скрытую туманом и редколесьем, покрывавшим склон, потом на рукотворную, метра два высотой плотину, на гребне которой они расположились.
— Как думаешь, сколько здесь воды?
Леша задумался.
— Зависит, конечно, от глубины… но тонн на пятнадцать — двадцать тысяч потянет.
— Шиза, — кратко прокомментировал идею Лешки Михаил.
— Предложи что другое.
— Или лучше дальше пойдем? — несмело попросила Люба. — Вдруг не получится, тогда нам точно конец…
— Куда дальше? — огрызнулся Алексей. — В джунгли эти? Под ливнем? Не-ет, Борисыч прав: нам лодка нужна, Любаша.
— Солнце светит, россияне, да не греет! — сообщил Вовик, сидя на борту лодки и обхватив себя за плечи. — Это ж не Южная Америка, это ж Северный полюс какой-то…
В самом деле, было зябко. Ночь беглецы провели под лодкой, под непрестанный грохот дождя, забылись неспокойным сном, тесно прижавшись друг к другу. А едва рассвело, Алексей приказал передислоцироваться вместе с лагерем и чуть ли не пинками погнал команду на осмотр места предполагаемого проведения акции — к озеру. И вот теперь, невыспавшиеся, грязные, злые, трясущиеся от сырости, россияне мрачно разглядывали фронт предстоящих работ.
— А по-моему, может выгореть. — Борисыч ухватился обеими руками за сваю в верхнем ряду, покачал туда-сюда. — Уклон здесь градусов двадцать, потечет за милую душу… Главное ведь что для нас? Для нас главное — неожиданность.
Озеро поместилось в некоем подобии кратера, то есть его уровень находился значительно выше уровня земли, и со стороны деревни берег на протяжении метров двадцати был дополнительно укреплен двойным заграждением: через каждый метр в землю были вкопаны сваи, выструганные из цельных стволов деревьев толщиной в руку и связанные между собой веревками и лианами, — по типу плетня, в несколько рядов, расположенных в шахматном порядке друг над другом. Между этими «заборчиками» селяне щедро набросали земли и камней, где надо положили бревна, так что плотина получилась добротной и на вид солидной.
— Шиза не шиза, но часа три проколупаемся, верняк, — хмуро отметил Михаил. Помолчал и добавил: — А начинать надо вон там, пониже, где атмосфер больше, чтобы уж хлынуло так хлынуло. — И он сплюнул к основанию плотины.
— Ты что, раньше таким занимался? — осведомилась Люба.
— В кино видел, — ответил Михаил.
На первый взгляд от задуманного Лешей и в самом деле попахивало бредом — разрушить плотину, заботливо возведенную рыбаками, чтобы вода хлынула на деревню. Под шумок, пока паника, пробраться на лодку… ну и дальше действовать по обстоятельствам. Если опять ливанет с неба, то совсем хорошо будет, но, как назло, небеса, похоже, решили взять тайм-аут.
Увидев несущийся на них селевой поток, жители наверняка подумают, что плотину просто размыло, бросятся спасать скарб и самое ценное, солдаты, буде таковые в деревне все-таки окажутся, тоже засуетятся — и в суматохе будет, ох, будет шанс в обход пробраться на борт, нейтрализовать часовых и… и…
О том, что делать дальше, пока предпочитали не задумываться.
— Повторим еще раз, — напряженно сказал Леша. — Как только пойдет вода… Борисыч, что делаешь, когда пойдет вода?
