Андрей с трудом удержался, чтобы не выдать своего состояния. Карта была со сбитого вертолета, но почти не обгоревшая. Это могло означать, что в момент взрыва либо тело летчика, либо планшет с картой выбросило далеко в джунгли. И там карту нашли люди из деревни. И возможно, наблюдатель самого Оклонго. Была мысль, что «вертушку» все-таки сбили не неизвестные бандиты, а люди Оклонго, но Истомин решил, что поисковая группа, приехавшая на место трагедии, разобралась бы в ситуации. Сам он ничего сейчас узнать не мог. Он попросил оставить его с бойцами одних в хижине. И когда местные ушли, достал спутниковый телефон.
– Как дела, докладывай! – сразу же потребовал Ломашевский.
– След горячий, – сказал Андрей, – но есть и осложнение. Пришлось вступить в бой с бандитами, захватившими деревню. Подоспели местные, все обошлось.
– Черт! Это плохо. Если вы начнете там ввязываться в отношения между враждующими кланами и районами, то у вас скоро земля под ногами гореть будет. Вы там в любом случае чужаки. Что за осложнение?
– Мы потеряли проводника. В принципе с местными договорились, и нам дали проводника и даже карту.
– Ты им веришь?
– Как вам сказать. Теоретически верить можно, но я не верю.
– Правильно! Максимум осторожности. Какие твои ближайшие планы, что удалось узнать об объекте?
– Была тут, ее захватили неизвестные. Но сначала вы мне скажите, что вы знаете о сбитом российском вертолете.
– Понятно, вы его нашли. Была у меня мысль на этот счет, и я навел справки, но ты спросил первым. Никто мне открыто и прямо ничего не сказал. Есть официальная версия, что вертолет искал в джунглях площадку для посадки и разгрузки гуманитарного груза для населения. Но мне не удалось найти в планах миссии именно этого района в ближайшие недели.
– Значит, я прав, значит, наши коллеги из смежного ведомства подключились. А она на связь так и не выходила?
– Нет.
– Ладно, по крайней мере вы меня успокоили, что это были не американцы. Я имею в виду вертолет. Ребята погибли?
– Да… четверо.
Юго-западная часть Судана. Национальный парк ДиндерПарк Диндер получил лет двадцать назад даже международный статус. Этот факт способствовал получению серьезных грантов от мирового научного сообщества на изучение биосферы, а гранты помогли освоить и организовать туристический бизнес в этом районе. Сам парк состоит из трех значимых экосистем, которые местные ученые умудрились сохранить, а местами восстановить почти в первозданном виде. Это прибрежные полосы, это леса и особая экосистема майя – пойменное озеро. Парк благодаря стараниям суданских ученых и постоянно работающих тут иностранных специалистов стал настоящим домом для целых двадцати семи видов крупных млекопитающих, сотен видов птиц, а также десятков видов рыб и мелких млекопитающих, летучих мышей, рептилий и амфибий. И это еще не считая мигрирующих два раза в год других видов птиц.
По парку совершенно свободно, даже под защитой и надзором человека, разгуливают, живут своей дикой жизнью, питаются и размножаются леопарды, львы, жирафы, шакалы, бегемоты, антилопы, обезьяны. Наибольший наплыв туристов в парке бывает в первой половине года – с января по апрель. Сейчас же большинство отелей и кемпингов были не заполнены, множество машин в прокатных пунктах стояли без дела, а гиды разбрелись по отпускам.
Это было не самое удобное время года, потому что туристические группы были редкостью и остаться незамеченными было сложно. Но Андрей рассудил, что группа белых туристов – отличное прикрытие и не вызовет подозрений. А еще туристам присуще любопытство, поэтому расспросы будут вполне уместны. До Национального парка им оставалось пройти еще пару десятков километров, и Андрей гнал группу с редкими остановками на отдых. Он шел вторым, и его бойцы только и слышали спереди резкие выкрики: «Faster! Faster!»[16]
Проводником, которого спецназовцам дал Оклонго, оказался немолодой мужчина с короткими седыми волосами. Невысокий, молчаливый и даже хмурый, он двигался в джунглях быстро и практически бесшумно. Он нырял под лианы, обходил кусты, упавшие деревья и не терял скорости. Это напоминало движение лыжника на склоне слалома. Благо чем дальше они продвигались на север, тем реже становились заросли.
Звали проводника Гут, что не могло быть его настоящим именем. Впрочем, по-английски он вполне сносно изъяснялся, и на первом же привале Андрей решил Гута разговорить. Это было еще на территории Южного Судана. Разговора не получилось, но кое-какое представление о личности Оклонго спецназовцы получили. Гут отвечал неохотно и короткими фразами. Скорее всего, дело тут было не в слабом владении английским, а в манере общения. Оклонго умный. Оклонго храбрый. Оклонго справедливый, и в деревнях его любят. Оклонго никогда не воевал с белыми, Оклонго понимает, что только белые люди могут помочь его стране. Вот практически и все, что удалось выжать из Гута. В остальное время он или бежал впереди, или сидел во время отдыха, прислонившись спиной к дереву, и жевал травинку. Он то ли дремал в эти минуты, то ли напряженно прислушивался.
Потом Гут обрадовал, заявив, что впереди граница с Суданом и Южный Судан заканчивается вон за теми деревьями. И еще он добавил, что Оклонго приказал довести белых до нужного им места. Правда, Коля Рыськин предположил, а не отравит их Гут на очередной остановке, потому что не верится в бескорыстность живущих в этих дебрях людей. Однако Андрей его не поддержал, полагая, что Оклонго выгоднее дружить со многими, чем наживать себе врагов. Тем более не станет Оклонго ссориться с белыми, кто бы они ни были.
Переночевав в лесу, группа на рассвете вышла к небольшому поселку, на окраине которого красовался огромный щит, оповещавший, что дальше идет охраняемая территория Национального парка Диндер.
Андрей сделал расчет на жадность, присущую любому человеку, когда тот видит дармовые деньги. Перед ними сейчас находился туристический поселок с кемпингом, рестораном, баром, прокатом туристического инвентаря и автомашин. В любом заведении Европы, Америки и Африки, если ты заселяешься в отель, если ты арендуешь что-то, ты обязан предъявить документ, удостоверяющий личность. У спецназовцев документов не было. Если без них и можно было обойтись, то все равно следовало сначала осмотреться, понять, что за люди обслуживают этот туристический комплекс, какие здесь порядки, имеется ли собственная служба безопасности, наведывается ли сюда полиция.
Для начала спецназовцы должны были разыграть бесшабашных туристов, которые любят выпить и повеселиться. Они шумно прошли между почти одинаковыми домиками из досок и из больших глиняных блоков и оказались перед длинной верандой, заставленной столиками и креслами с плетеными спинками. Это был ресторан с баром. Несколько чернокожих завтракали, но были и двое по виду арабов.
Через несколько минут спецназовцы все с тем же шумом устроились возле барной стойки и заказали холодное пиво. Потом они перебрались за крайний столик и навалились за тушеное мясо с овощами. Администратор бара, увидев приличную пачку долларов у одного из европейцев, стал увиваться возле них, стараясь угодить еще больше. Узнав, что у гостей сломалась машина и что они добрались сюда пешком, он хотел броситься вызывать автопомощь, но его успокоили тем, что неисправную машину уже увезли на транспортировщике, а туристы желают отдыхать и развлекаться. Им хочется нафотографироваться со львами, леопардами и жирафами.
И посетители ресторана, и официанты, и даже администратор щеголяли тут в коротких штанах и плетеных сандалиях на босу ногу. А вскоре появился чернокожий, одетый в таком же стиле, но с бейджиком на груди, из которого следовало, что он возглавляет тут службу безопасности. Белые навалились на него, заставляя пить с ними. С трудом отбившись от такого напора, безопасник пояснил, что он отвечает в том числе и за безопасность туристов во время поездки по Национальному парку, и за эвакуацию в случае какого-либо несчастья. И он рекомендует господам не спешить, а отдохнуть в отеле и лишь на следующий день в сопровождении инструктора тихо и мирно выехать на экскурсию.
Гут смотрел на весь этот спектакль равнодушно, не особенно налегая ни на еду, ни на алкоголь. Создавалось впечатление, что блага цивилизации ему знакомы. И что он, наверное, умеет и машину водить, и телефоном пользоваться, и клозетом. Большей частью он разглядывал людей да поглядывал в сторону джунглей, куда уходила широкая укатанная дорога.
Безопасника, уставшего отбиваться, но усердно старавшегося быть любезным с богатыми туристами, наконец разговорили. Он охотно рассказывал об особенностях экскурсий в парк, о всяких случаях и неприятностях, которые иногда происходят, о других туристах, особенно белых. Разыгрывавший из себя самого пьяного Маштаков лез обниматься и расспрашивал о белых женщинах и о том, как часто они сюда забредают. Давал понять, что не имеет ничего против местных красоток, но все же предпочитает близких по крови дам.
