– Да, Виктор, слушаю тебя.
– Комадор, ты сейчас где? Общаться можешь? Случаем, не на женщине?
По голосу Иван понял, что Витя слегка пьян.
– Я в кино.
– На последнем ряду?
– Пока еще в фойе.
– Брось ты свое кино, давай к нам. Мы со Светкой тебя приглашаем. У нас сегодня – дон Педро.
Родин ожидал услышать что угодно, только не приглашение.
– Какой еще дон Педро? Посланник сицилийской мафии?
– Кастильской... Приезжай, увидишь. Оценишь по достоинству! – наседал с пьяным оптимизмом Виктор.
– Я вижу, ты развинченные нервишки подвинтил...
– Ты о чем, командор. Эт-то была просто детская шалость.
Опасаясь, чтобы Приходько не наговорил по телефону лишнего, коротко бросил, «хорошо, еду» – и отключил.
Приходько жил на улице несостоявшегося руководителя «Финляндской Демократической Республики» Отто Вильгельмовича Куусинена.
Дверь открыла Светлана. Последний раз Иван видел ее года три назад, когда Виктор ушел из армии и искал работу. Они тогда втроем встретились в кафе. Иван предложил Приходько заняться промышленным альпинизмом, но Светка, как хозяйственным тесаком, отрубила: «Хватит мне твоего экстрима. Натерпелась!» Иван тут же предложил место в охранной службе. Тут уж Виктор отказался: «Не по моей натуре!» Помыкался он, помыкался и, в конце концов, устроился охранником – в клуб для извращенцев. Было стыдно, потом прошло. И за вредность доплачивали. Вернее сказать, за особенности – строгая конфиденциальность и безусловная толерантность.
– Привет, заходи, – по-простому пригласила Света, будто виделись только вчера. Со скептической улыбкой оценила ведро попкорна, поблагодарила за букет роз. Светлана не изменилась, если не считать высветленных до бела волос, из-за чего она приобрела сходство с актрисой Светличной.
Тут и хозяин пришлепал. Он был весел и бледен, из чего Иван сделал вывод, что Витек основательно приложился к бутылке. С укоризной принял пакет с вином и коньком, прикупленные Иваном по дороге.
Попкорн Иван вручил выглянувшим из второй комнаты пацанам лет двенадцати и четырнадцати. Они с восторгом утащили ведро в свою комнату.
– Много не ешьте, желудок сорвете, – бросила недовольно Светлана, проходя в кухню.
– Не сорвем! – донеслось из комнаты.
– Решил я, значит, от нечего делать кино какое-нибудь на Пресне посмотреть, – пояснил Иван. – А в кинозал без попкорна, понимаешь, неприлично заходить.
– А зачем так много купил? – Виктор подтолкнул гостя в большую комнату.
– А затем! Если бы рядом со мной сидела девушка, я б ее угостил. И мы бы вот так познакомились.
– Представляю девушку, которая ведро попкорна схрумает. Значит, Ваня, я разбил твою хрустальную мечту.
Из детской комнаты послышались крики:
– Куда лапы суешь, свинья малаханская!
– Тебе, что ли, дали, урод!
– Давай, мою половину отсыпь!
– На, сам отсыпай... Ну-ну, хватит, а то харя треснет!
Виктор поморщился, распахнул дверь. Шел дележ попкорна.
– А ну, тихо, придурки, а то сейчас заберу эту... гадость.
– А чего он жлобеет!
– Сам жлоб, недорезанный.
Виктор решил отложить воспитание, закрыл дверь, усадил Ивана за стол, на котором преобладали овощные закуски, налил водки из графина, покосился на дверь. Там воцарилась тишина.
– Давай, за нас!
Иван закусил квашеной капустой и соленым огурцом. Вошла Светлана, аккуратно, даже с изяществом, налила мужчинам водки, объявила:
– Вас ждет «дон Педро», – и ушла на кухню.
Виктор уточнил:
– Лично мной отбитый, с кровью.
– Света еще не знает про клуб?
– Пока не говорил. Сейчас вечерние новости включим, и узнает.
В детской послышалось шуршание, возня, сдавленный выкрик, потом нарастающий, как сирена, рев; дверь с треском отрылась, из комнаты выскочил старший брат, за ним – младший, обсыпанный с головы до ног попкорном и пустым ведерком в руках.
– Гад, собака, урюк, я тебе сейчас дам! – верещал младший.
Старший, заливаясь смехом, убегая, стал нарезать круги вокруг обеденного стола.
– Вы что, совсем с ума посходили? – рявкнул Приходько.
– А он мне ведерко на голову надел, – проскулил Васька.
Борька, воспользовавшись заминкой, скрылся в туалете и стал там победно укать.
Родин глянул в открытую настежь детскую комнату. Попкорн был повсюду: на полу, кроватях, письменном столе.
Приходько простонал:
– У-у, отморозки!
Он поднялся и с силой захлопнул дверь.
* * *
Тут появилась совершенно невозмутимая хозяйка с деревянным подносом, на котором лежал, благоухая, запеченный в фольге кусок мяса. Виктор мгновенно переключился, причмокивая, развернул серебристую «одежку», отрезал ножом несколько дымящихся кусков говядины с сочащейся изнутри кровинкой. Это, действительно, было произведение искусства, блюдо, достойное лучших ресторанов. Бронзовая корочка истекала золотистыми каплями жира, а букет специй навевал грезы о знойной Кастилии и Андалузии.
Вкусив «дона Педро», между тостами и рюмками Иван оценил:
– Я теперь понял: твое призвание – это кулинария. Предлагаю партнерство: ты готовишь, а я со своими промальпами доставляю блюдо на любую высоту, прямо в окна. Специальное предложение для романтиков! Дон Педро – прямо в постель!
Света засмеялась.
– А что, я согласна на такой расклад. У меня тоже имеются кое-какие кулинарные изыски для романтиков. Только с условием, Витек, с земли ни шагу. Ни метра, то есть. А то я знаю вас, мужиков: вслед за Педро и сам в постель прыгнешь к какой-нибудь шалопутной дамочке.
Виктор усмехнулся, посмотрел на настенные часы.
– Сейчас будут московские новости. Криминальные новости. Давай, посмотрим.
– Тебе это надо? – досадно глянула на мужа Светлана. – Нечем больше гостя развлечь?
– А сейчас по телевизору меня будут показывать, – хохотнул Приходько.
– Тебя?! Мне кажется, тебе уже хватит на сегодня, муженек, – с сожалением посмотрела Светлана.
– Давай поспорим на коньяк.
– Я не пью.
– Хорошо, – не унимался Приходько. – Тогда, если я выиграю, с тебя коньяк. А если ты, то с меня десять страстных поцелуев.
– И даром не надо такое счастье.
– Пацаны, Борька, Васька! – тут же переключился Виктор, – идите сюда, вашего папку будут по телевизору показывать.
Света покачала головой, вопросительно глянула на Ивана. Иван пожал плечами.
Мальчишки тут же ворвались, будто подслушивали, аккуратно прикрыли за собой дверь.
– Садитесь за стол, мясо будете? – спросила мать.
– Не-а... – отмахнулся Борис.
– И я не буду, – тоже отказался младший сын.
– Не надо было эту химию есть, – не преминула заметить Света.
Все промолчали.
Братья плюхнулись на диван, Васька уточнил:
– А, правда, тебя покажут?
– Правда, правда...
После затянутого интервью мэра о перспективных нанопокрытиях на московских дорогах, первой новостью была о теракте в клубе «Шесть поцелуев». Ведущий программы с ироничной интонацией поведал: «Сегодня в 18.30 в кафе-клубе «Шесть поцелуев» неизвестными лицами был совершен террористический акт. Устройство, по предварительным данным безоболочного типа, было взорвано в туалете. О готовящемся взрыве злоумышленники предупредили, позвонив по телефону администратору заведения. После эвакуации посетителей клуба взрывное устройство было приведено в действие. Клуб «Шесть поцелуев» известен как место отдыха лиц мужского пола с нетрадиционной сексуальной ориентацией. По мнению оперативных источников на месте происшествия был сообщник преступников, который координировал их действия. Телегруппа нашей программы была первой на месте происшествия, и вот что удалось узнать о происшествии. Наш корреспондент взял эксклюзивное интервью у одного из охранников, который лично участвовал в организации эвакуации гостей клуба.
Виктор откинулся на стуле, самодовольно хмыкнул.
– Смотрите, сейчас будет!
На экране появилось крупным планом дымящееся заведение. Пожарные, не суетясь, заливали пеной выбитые взрывом окна, входную дверь. Милиция удерживала на расстоянии любопытных. Потом на фоне клубов пены камера показала Приходько. Он был, словно на облаках, и строго взирал на мирскую суету.
Увидев папу, сынишки взревели от восторга, а Света с ужасом глянула на мужа:
– Это что – в твоем клубе случилось?
Виктор кивнул и – заговорил уже с телеэкрана.
– Где-то в 18.30 администратору позвонил неизвестный, сообщил, что в туалете заложена бомба. Ну, и как положено по инструкции по антитеррористическим мероприятиям, провели эвакуацию гостей клуба. Ничего особенного. Служба. Жертв нет, разрушения есть.
Корреспондент спросил:
– Скажите, а ваш клуб имеет какие-то особенности, ориентацию?
Виктор нахмурился, отрубил:
– Особенность тут одна: пострадало заведение, могли погибнуть люди. А ориентация должна быть одна: как можно быстрей найти этих негодяев...
Иван посмотрел на ухмылявшегося Виктора и расхохотался. Понял, что сглупил, прикусил губу.
