Для муровцев бывший заключенный Александр Зубов был козырной картой в расследовании последнего дела. За ним постоянно следила отборная бригада «топтунов», и куда бы Зуб ни выходил, его сопровождало несколько человек, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств.
В неброской серой «девятке», стоявшей в конце двора, сидели трое оперативников. Они практически жили в ней, следя за Зубом. Каждое утро оперативники менялись, развязки ждали со дня на день.
Это утро не принесло ничего нового. Сменившиеся оперативники ушли, другие заняли места в нагретом салоне. Время текло, стрелки часов приближались к полудню.
– Кого-то надо отрядить за чебуреками, – сказал старший группы. – Время обеда.
– Ясное дело, кого, – усмехнулся невысокий худой парень с лицом в точках оспинок, – самого молодого.
– Опять самого молодого, – возмутился юный сыщик с ярким румянцем на щеках. Он хотел что-то добавить, но не успел: к подъезду дома, где жил Зубов, подкатила вишневая «Вольво». Из салона машины выбрался Суслов, с ним трое крепких, коротко стриженных парней в кожаных куртках. Четверка поспешно скрылась в подъезде.
– Ни фига себе, сходил за хлебушком, – вымолвил бессмертную фразу старший и тут же потянулся к рации.
– Центр, я Пилигрим, прием, Центр.
– Слушаю, Пилигрим, – прорвалось сквозь шуршание в динамике.
– Только что к объекту приехал Валет с компанией. Вызывать спецназ?
– Нет, продолжайте наблюдение, о любых изменениях немедленно докладывайте. – Связь тут же оборвалась.
Бодун сидел на скамейке в скверике, недалеко от дома, в котором жил Зубов. Бывший телохранитель приходил сюда каждый день, он ждал развязки. Он уже вычислил машину с «топтунами», из чего сделал вывод, что бывшего Анселя милиция пасет плотно.
Держа в одной руке бутылку пива, в другой сигарету, Бодун поглядывал через дорогу. Увидев вишневую «Вольво», подъехавшую к подъезду, и четверых братков, он все понял. Оставив у скамейки початую бутылку пива, встал и не спеша направился к темно-синему «Фольксвагену», взятому напрокат у родственника Абрама Самуиловича.
Сев на водительское место, Бодун достал небольшой черный ящик с кнопками, шкалой регулировки – это был приемник подслушивающей аппаратуры. Нажав красную кнопку включения, Игорь повертел ручку настройки, и тут же в динамике раздался неясный шум, потом послышались голоса.
– Какими судьбами, Валет? – голос старого знакомого.
– Ну, ты и с-сука, Зуб, – раздалось в ответ.
Дальше слушать Дроздов не стал, как будут развиваться события, он знал заранее. Достав из кармана мобильный телефон, Игорь набрал номер другого мобильника, который сейчас был у Прапора.
– Алле, – услышал Дроздов голос Владимира Гаранина.
– Это я, Прапор. Можешь сказать пацанам, все в порядке, бобик сдох. Сейчас дуйте на точку, я туда подъеду.
– О’кей. – Гаранин отключился.
Докурив сигарету, Игорь сунул окурок в дверную пепельницу, затем включил зажигание. Пока мотор прогревался, мысли Дроздова были заняты иудой Анселем. Запущенный Зубовым бумеранг описал круг и врезался ему в лоб.
Глава 20. Наш ответ Чемберлену
«Копейка» Прапора неслась по трассе, глотая километры, двигатель машины работал как часы. Чувствовалось, что хозяин машины был фанатом техники.
Сидящий за рулем Виктор Савченко испытывал двоякое чувство. С одной стороны, его душа ликовала: он один за рулем и едет домой. Как часто он мечтал въехать в родной город на машине. Конечно, жаль, что это не его машина, но ничего, всему свое время. С другой стороны, на душе был паскудный налет от мысли, что сейчас, когда он уезжает все дальше от Москвы, его друзья в опасности. Он уезжал, а они добровольно совали голову в пасть смерти.
В Новино он приехал после обеда, машину сразу загнал в гараж. Аппаратуру выгружать не стал: кто залезет в гараж на охраняемой стоянке?
Времени до последней электрички оставалось еще прилично. Виктор на мгновение задумался: следовало бежать на квартиру к Сэнсэю, взять меч и возвращаться в Москву, но что-то его влекло домой, он соскучился по родителям.
«Забегу на минутку, – настраивал себя Виктор. – Только посмотрю на них, попрощаюсь и бегом: меч, электричка, Москва. Когда еще увижусь с ними?»
Так размышляя, Савченко пересек парк, вышел на свою улицу Текстильщиков, зашел в свой дом и, насвистывая веселую мелодию, поднялся на второй этаж. От мысли, что сейчас он встретится с родителями, сердце его учащенно билось, душа ликовала. Открывать дверь он не стал, позвонил.
Открыла дверь мама, еще молодая, не утратившая привлекательности высокая женщина.
– Витя, сынок, ты? Но откуда? – Мать удивленно смотрела на сына, который два месяца назад уехал на заработки за границу.
– Мам, я всего на секундочку, вас повидать.
Весело улыбаясь, Виктор вбежал в комнату, но, к его удивлению, там не оказалось отца, зато в кресле у дверей сидел участковый милиционер, держа на коленях свою фуражку. В другом кресле у окна сидел капитан-танкист из военкомата. Увидев вошедшего, капитан радостно оскалился:
– Вот и нашлась пропажа. А родители говорят, нет его, уехал на стройки капитализма, а он, как беспризорный, по городу бегает. Время твоей беготни закончилось, сынок, пора отдавать долг Родине.
Виктор все понял – как некстати пришли за ним из военкомата. Он сделал шаг назад, но тут же почувствовал за спиной еще кого-то, обернулся. Дверной проем заслонил своей могучей фигурой прапорщик морской пехоты.
– Вот, сынок, сбылась твоя мечта, – проговорил басом прапорщик. – Писал заявление, что хочешь служить в морской пехоте, твой шанс, не упусти.
Виктор понял, что влип. Теперь ему не вырваться. «Ну что с меня взять, Пистон и есть Пистон», – чуть не плача, подумал Савченко. Ему на плечо легла тяжелая рука морпеха.
– Идем, хлопче, маманя тебе уже вещички собрала.
– А не сбежит? – спросил с подозрением капитан. – А то вот такие орлы с каждого призыва бегут. Мцыри, мать их.
– У меня не убежит, – почти ласково проговорил прапорщик, – я лично его проконтролирую. Ну, пошли, хлопче, пора.
«Волга» покачиваясь на ухабах, заехала на заброшенную стройку. Этот объект специально был выбран налетчиками для передачи своей добычи представителю РУБОПа.
Когда машина въехала во двор, из недостроенного корпуса вышел Бодун с зажатой в зубах сигаретой.
– Загоняйте «Волгу» туда, – указал Дроздов в направлении бетонного забора. Заметив, что вместо Савченко сидит Палыч, удивленно спросил: – А куда Пистона дели?
– Домой отправили, – ответил Сэнсэй, – надо кой-какие проблемы там решить. Да и зачем пацана лишний раз под пули подставлять?
– Ух ты, – опешил Дроздов. – Значит, броневик брать можно, на офис идти можно, а сейчас нельзя. Странные двойные стандарты, братец.
– Тогда на нашей стороне были два преимущества: все было просчитано до мелочей и внезапность. Сейчас у нас нет ни того, ни другого.
– Но и у гражданина начальника не будет времени подготовиться по всем правилам милицейской тактики, мы почти на равных в такой ситуации.
– А машину зачем прятать? – спросил Гном, выбираясь из салона «Волги» с большой спортивной сумкой.
– Нельзя же преподнести десять миллионов на блюдечке с голубой каемочкой просто так. Нам нужна гарантия безопасности, – ответил Дроздов. – Деньги и дискеты мы передадим, когда ее получим. Ну, а если нет, здесь можем попытаться отбиться, не подвергая риску наши сбережения. Если не получится с милицией, будем искать другой выход, и при бабках это сделать будет легче.
Машину Прапор загнал в указанное место, потом вернулся к месту общего сбора. Гном раскрыл сумку, достал автомат, который тут же повесил себе на плечо, остальным стал раздавать пистолеты.
– Мне давай два, – сказал бывший телохранитель.
– Это почему? – поинтересовался Трофимов.
– По кочану, – отрубил Дроздов, сунув за пояс под куртку два «макарова», а в карманы куртки несколько запасных обойм. Раздав оружие, Гном достал со дна сумки три запасных автоматных рожка и с сожалением сказал:
– Эх, жаль, гранаты кончились.
– Для кого кончились, а у кого еще есть, – улыбнулся Прапор и продемонстрировал рифленое тело «лимонки».
– Вовик, на хрена она тебе, – масленым тоном заговорил Гном. – Ты же все равно дальше своего носа ее не бросишь.
– А ты собрался гранату на Арбат зашвырнуть? – с усмешкой спросил Гаранин.
– Пошел ты, – огрызнулся Трофимов, обидевшись, что не удалось заполучить любимую игрушку.
– Ладно, хорош вам грызться, лучше определимся на местности, – произнес Дроздов. Он уже окончательно встал во главе команды. Впрочем, никто не возражал.
– Я останусь здесь и буду вести переговоры. Ты, Павлик, со своим автоматом давай на левый фланг. – Он указал строение из нагромождения бетонных плит. – Устроишься на третьем этаже, в случае чего, прикроешь огнем, а заодно и присмотришь, чтобы кто-то не подъехал к нам с тыла. Мало ли как повернется ситуация. Вы давайте-ка направо, укроетесь в той будочке. Если что не так, я буду отходить к вам.
