– Добрый день, Захар Николаевич, – водитель вышел из салона с улыбкой и попытался открыть дверцу перед пассажиром, но тот его остановил:
– Не суетись.
Платов сам открыл дверь, с удобством разместился в комфортабельном салоне и спросил:
– Какие у нас на сегодня планы?
– На сегодня? – парень на мгновение задумался и тут же отчеканил: – Я вас должен доставить на место, а там вас встретят и все объяснят.
– Ладно, – понимающе улыбнулся Платов. – Раз такой скудный план развлечений, дуй на «точку». Надеюсь, с ветерком...
Два больших остроносых катера, оставляя за собой высокие шлейфы буруна, неслись к берегу, несмотря на стремительное приближение береговой полосы, скорость глиссеров не снижалась.
Наконец у самой кромки прибоя катера разошлись в разные стороны, подняв большую волну, и остановились. С левого катера прямо в воду спрыгнули двое мужчин среднего возраста и побрели к выстроившимся египтянам.
Пассажирами второго глиссера оказались шестеро молодых людей. Европейцы были одеты в одинаковые, из натурального льна просторного покроя костюмы. Парни встали шеренгой за спинами старших.
Виктор Ангелов, одетый в обрезанные до колен выгоревшие на солнце джинсы, стоял чуть в стороне от общей толпы селян и попыхивал самодельной сигаретой с крепким табаком, зажав ее в ладони. Появление незнакомцев он воспринял совершенно спокойно, к Сулейману часто заезжала разная левая публика: гангстеры всех мастей, контрабандисты и наркодилеры. Дешевые наемники всем нужны для грязной работы.
Но когда незнакомцы стали приближаться, Ангел, забыв о тлеющей сигарете, стал пристально всматривался в лица незваных гостей. Один из них показался ему знакомым. Прикрыв левой ладонью глаза от солнца, он убедился в своей правоте – к берегу приближался Михаил Панчук, старший брат его бывшего ротного Владимира.
Незнакомцы остановились перед главой местной братвы, сопровождавший Панчука мужчина заговорил с Сулейманом на арабском. Тот стоял с гордо поднятой головой и свысока смотрел на прибывших. В глазах Виктора главарь выглядел как непреклонный вождь краснокожих, вот только на голове не хватало султана из разноцветных перьев.
Наконец европеец замолчал и вопросительно уставился на Сулеймана. Египтянин оглянулся на Ангелова, на какое-то мгновение их взгляды встретились, потом снова посмотрел на незваных гостей и отрицательно покачал головой.
Незнакомец вновь заговорил, теперь в его голосе явно звучало напряжение, что вызвало лишь пренебрежительную улыбку на лице Сулеймана. Он что-то гортанно выкрикнул, и тут же вперед вышли два толстых араба, выполнявшие при вожаке роль телохранителей. Главарь быстро заговорил. Обращаясь к незнакомцам, он несколько раз кивал в сторону «русского квартиранта», потом выразительно провел ребром ладони по своему горлу.
Этот выразительный жест Виктор понял мгновенно, даже не слыша слов. Для того чтобы показать свое могущество, главарь готов отрезать запросто так ему голову, если незнакомцы не согласятся на его условия.
«Да, цивилизованного развода у нас не получится», – с сожалением подумал Ангел, наблюдая, как к нему походкой сытых бегемотов приближаются телохранители Сулеймана. – Все как дома, без примитивного мордобоя стороны полюбовно не расходятся». Он сунул окурок в рот и перехватил его двумя пальцами. Сделав глубокую затяжку, Виктор почти с любовью посмотрел на распускающийся алый огонек на конце сигареты.
Телохранители приблизились почти вплотную к «квартиранту», один из толстяков попытался ухватить Ангелова за плечи и вывернуть ему руки. Второй выхватил из-за пояса нож с широким коротким лезвием, похожий на кухонный тесак. Счет пошел на мгновения.
Окурок тут же впечатался в левый глаз ближнего телохранителя, тот взвыл по-звериному, обеими руками хватаясь за лицо. Виктор в следующее мгновение с разворота ударил ребром ладони второго отбойщика. Правая рука повисла плетью, тесак упал на песок. Следующий удар ребром ладони пришелся по толстой, в складках жира шее. Голова телохранителя неестественно завалилась на бок, а сам толстяк стал заваливаться на спину.
Ангелов присел и молниеносной подсечкой сбил с ног воющего белугой циклопа. Когда тот рухнул, ударом локтя вогнал крупный мясистый нос глубоко в череп. Раненый араб странно всхлипнул и затих, дернув напоследок ногами, как будто пытался оттолкнуться от земли. Все это произошло настолько быстро, что Сулейман не сразу сообразил, что происходит, а когда понял, хотел дать команду остальным своим людям. Но его опередил незнакомец, ведший с ним переговоры. Он выхватил из-под полы пиджака короткоствольный пистолет «кольт» и выстрелил главарю в голову.
Толпа египтян, еще мгновение назад с интересом наблюдавшая за ходом переговоров и за поединком «квартиранта» с телохранителями, в одну секунду превратилась в агрессивную массу, готовую растерзать голыми руками убийц своего вождя.
Шестеро молодых людей, сопровождавшие переговорщиков, как по команде извлекли из-под одежды портативные автоматы и дали несколько очередей над головами египтян. Грохот выстрелов и свист пуль заставил всех броситься на песок.
– Вот так бы сразу, – сплюнул Михаил Панчук и, пожимая руку подошедшему Виктору, без лишних слов заявил: – Мы за тобой, пропащая душа. Бери свое барахло и айда.
Ангелов широко улыбнулся.
– Как говорят здешние борцы за веру – «шахиду собраться, только подвязаться». Поехали отсюда быстрее.
Они успели дойти только до кромки берега, когда их догнал сын покойного Сулеймана Мустафа. Мальчик ничего не говорил, только смотрел на Виктора черными как антрацит глазами.
– Вот ты и стал вождем своего народа, – тихо произнес Ангелов.
– Да, – так же негромко сказал мальчик, потом глухим голосом проговорил: – Мне очень жаль, что ты уезжаешь. Живи спокойно, я не буду тебе мстить. Отец сам устроил свою судьбу.
– О'кэй, дружище, – задумчиво кивнул недавний «квартирант», круто повернувшись, он поспешил в сторону катера, в который уже забирался старший Панчук.
Едва на борт поднялся последний из незваных гостей, как оба глиссера взревели мощными моторами и, густо взлохмачивая зеленую морскую воду, стали стремительно удаляться.
– Ну что, падший ангел, с возвращением в цивилизацию, – разглядывая Виктора, с усмешкой произнес Михаил, когда они спустились в небольшую уютную кают-компанию. Полковник отворил дверцу холодильника, достал бутылку «Смирновской», которая тут же запотела, взял пиалу с красной икрой и початую пачку пшеничных галет. Наполнив два толстостенных стакана, Панчук предложил тост: – За удачное завершение нашего рискованного предприятия.
– За удачное, – эхом повторил Ангелов. Они оставили за собой три трупа, а сами уходили без потерь, и это действительно было большой удачей. Экстремал одним глотком осушил свой стакан, зачерпнул галетой из пиалы немного алых зерен и с удовольствием стал жевать. Прожевав, несколько мгновений с явным удовольствием наслаждался гармонией вкуса, потом выдохнул и, глядя на запотевшую бутылку, сказал: – Можно повторить.
– Легко.
Вторая порция алкоголя прошла без словесного сопровождения. Закусив, Виктор спросил:
– Как вам удалось меня разыскать в такой глуши?
– Очень просто. Твоя длинноногая подруга поведала о курортном происшествии и месте, где скрывается борец с несправедливостью. Вот по этому следу я и пришел, – запросто объяснил старший аналитик ГРУ.
– А что, группу поддержки тоже из Москвы захватил? – Ангел кивнул в сторону, где параллельным курсом следовал второй глиссер, на котором находились шестеро боевиков.
– Нет, – Панчук взял бутылку и вновь наполнил стаканы. – Сейчас в мире сколько угодно филиалов развивающегося российского бизнеса. И за рубежом этот бизнес следует защищать не меньше, чем в родных пенатах. Так что нет никакой надобности через полмира вести своих бойцов, главное, знать волшебные слова.
– Угу, – кивнул Виктор и, вспомнив слова из бессмертного «Маугли», добавил: – Мы с тобой одной крови. Ты и я...
– Вроде того, – Михаил опрокинул третью порцию водки и стал энергично пережевывать галету.
Ангелов пить почему-то не стал, а задумчиво проговорил:
– Ну, раз такие силы брошены на мое освобождение, то все это не ради моего российского паспорта. Ставка больше, чем жизнь.
– Рад, Витя, что ты не все мозги отбил на своих экстремальных видах спорта, – серьезно произнес старший Панчук. – Для тебя действительно нашлась ответственная работа. Но сначала мы вернемся домой, а то тебя здесь, не дай бог, еще зарежут обиженные египетские абреки.
– Не зарежут. Мустафа сказал, что за отца мстить мне не будет, – уверенно сказал Виктор.
– Слово мусульманина для христианина ничего не значит.
– Они не мусульмане, а копты, – видя недоумение в глазах собеседника, Ангел пояснил: – Это одно из направлений православной веры. Кстати, исповедуют ее только настоящие египтяне, а мусульмане – арабы.
