– Они не мусульмане, а копты, – видя недоумение в глазах собеседника, Ангел пояснил: – Это одно из направлений православной веры. Кстати, исповедуют ее только настоящие египтяне, а мусульмане – арабы.
Михаил Панчук скептически усмехнулся и хотел поинтересоваться, отчего же у этих православных мусульманские имена, но вовремя передумал и только произнес:
– Иногда ты, Ангел, меня поражаешь своими познаниями. За это надо выпить...
Четверка «Скорпионов», отстреляв на горном полигоне седьмой дивизии ВДВ «Дарьял» обязательную программу по уничтожению наземных целей при наступлении и обороне десантных частей, перешла к произвольной.
Еще в темноте бронеколонна покинула расположение полевого лагеря и выдвинулась на огневой рубеж.
«Скорпионы» синхронно развернулись и встали в шеренгу, задрав к небу тонкие длинные стволы. Возле боевых машин суетились бойцы, группа старших товарищей готовилась фиксировать результаты стрельб.
Начальник вооружения дивизии взглянул на свои наградные часы в золотом корпусе и коротко приказал, сопровождая команду взмахом руки:
– Начинайте.
Отработка произвольной программы заключалась в уничтожении высокоскоростных и маневренных мишеней.
В небе то и дело, как кометы, мелькали выпущенные с разных направлений реактивные снаряды, каждый из которых через несколько секунд разлетался в клочья, попав в облако взрывов артиллерийских снарядов.
– Этот балет хорош только для показательных выступлений, – буркнул один из офицеров.
– Это почему же? – поинтересовался стоящий рядом Магамедин Бекбаев.
– А что здесь непонятного, – снисходительно усмехнулся десантник. – Экипаж боевой машины не может состоять из двух человек, где командир выполняет роль многостаночника. Он обязан следить за полем боя и выбирать цели, которые должен уничтожать наводчик-оператор. В данном случае, наблюдая за небом, запросто можно пропустить болванку с земли в борт.
– Командиру не всегда нужно пялиться в небо, – возразил конструктор. – В основном эта обязанность автоматики систем наведения.
– Ну да, прямо на боевых я понадеюсь на железку бездушную, – зло ответил офицер – чувствовалось, он знает, что говорит.
И тем не менее Бекбаев был уверен в своей правоте.
– В данном случае, товарищ майор, в этой машине автоматика надежная. Это уменьшенная копия флотской системы «Абордаж», причем несколько месяцев мы на стенде ее доводили.
– На стенде, – ухмыльнулся десантник.
– Товарищ майор, я готов поспорить на ящик коньяка, что «Скорпион» и без экипажа уничтожит любую воздушную мишень, – громко, чтобы его все слышали, заявил Бекбаев.
На наблюдательном пункте повисла неловкая тишина, все присутствующие уставились на спорщиков. Майор встал со своего стула, оказавшись на две головы выше конструктора. В его глазах появилось ехидное выражение.
– А что, ящик коньяка – это заманчиво. Согласен, – и он протянул широкую ладонь.
Дальше испытания пошли веселее, теперь все с нетерпением ждали результатов спора. Бекбаев взял микрофон радиостанции и вышел на связь с головной машиной.
– «Скорпион 1», я «Центр», как слышите?
Рация хрипло ответила:
– «Центр», я «Скорпион 1», слышу хорошо.
– Боеприпасов для тридцаток много осталось?
– Добрая треть, «Центр».
– Хорошо, ставьте систему на автомат и покидайте машину. Как понял, «Скорпион 1»?
– Вас понял, «Центр». Выполняю.
Через минуту из боевой машины проворно выскочили оба испытателя в черных комбинезонах и танковых шлемах.
Наблюдая за четкими действиями экипажа, майор-десантник заподозрил что-то неладное, особенно не понравилось ему, что, оставшись необитаемым, «Скорпион» задергал артиллерийскими стволами то вверх, то вниз и по небольшой амплитуде стал разворачивать башню из стороны в сторону.
– Я это, пойду к операторам, проверю, как там они управляют пусками, – ни к кому не обращаясь, проговорил офицер и покинул наблюдательный пункт.
– Ну, держись, Кулибин, сейчас Серега сам сядет за пульт управления, а в стрельбе ПТУРами он ас, – засмеялся начальник вооружения, обращаясь к Бекбаеву. Тот лишь неопределенно передернул плечами.
– Это не мои проблемы.
Прошло долгих десять минут, когда наконец раздался хлопок выстрела противотанковой ракеты «Фагот». Вращающаяся вокруг своей оси ярко-светящаяся комета молниеносно рассекала пространство, то и дело виляя из стороны в сторону и меняя высоту.
«Скорпион» засек цель, его стволы дернулись, как будто принюхиваясь к жертве, и уже в следующее мгновение загрохотали выстрелы. Наперерез «Фаготу» устремилась розовая цепочка трассеров, и тут же раздался взрыв, разметавший горящие осколки ракеты в разные стороны.
– Лихой пассаж, – покачал головой главный оружейник, выпрямляясь во весь рост. Подошел к изобретателю и спросил: – А скажите, вашего зверя можно научить так же работать по наземным целям?
– Вряд ли, – честно признался Бекбаев и, видя недовольную физиономию полковника, добавил: – В зенитном варианте системы наведения заложен предохранитель-опознавание «свой-чужой». В наземном режиме такого предохранителя нет, можете себе представить, что этот терминатор натворит, если его поставить в автономный режим.
Начальник вооружения в задумчивости поджал нижнюю губу, потом проговорил:
– Да уж, действительно «свой-чужой». – Интерес к создателю чудо-оружия сразу пропал не только у полковника, но и у остальных офицеров. После «позорного» проигрыша десантники чувствовали себя не особо уютно. В случае победы майора они бы весело отмечали окончание испытаний, а так победа досталась испытателям, и, значит, на предстоящем празднике жизни они будут в роли бедных родственников.
Неожиданно Бекбаев оказался в вакууме полного безразличия. Он решил по рации обратиться к другим экипажам, но тут его окликнули.
– Великолепный фокус, – за спиной конструктора раздался незнакомый голос. Он резко обернулся – перед ним стоял крепкий, спортивного сложения мужчина в цивильном костюме. – Здравствуйте, Магамедин Ингомович.
– Если вам будет удобно, называйте меня на русский манер Михаил Игоревич, – раздраженно проговорил Бекбаев. Потом с недовольством посмотрел на незнакомца. Логически он понимал, что посторонний на полигон попасть никак не мог, и тем не менее спросил: – А вы, собственно, кто такой?
– Извините, не представился, – спохватился мужчина. Перед лицом изобретателя тут же была раскрыта красная корочка служебного удостоверения. – Полковник Федеральной Службы Безопасности Мальцев Олег Петрович.
– Я вас слушаю, Олег Петрович, – рассеянно кивнул Бекбаев. Сейчас его голова была занята продолжением боевых испытаний «Скорпиона». – Только как можно короче.
– Всего два предложения. Во-первых, я привез вам привет от ваших боевых друзей и их предложение поучаствовать в очередном сафари. Где заодно сможете познакомиться с новейшей отечественной военно-морской техникой. – Немного помолчав, чекист тихим голосом заговорщика добавил: – Совершено секретной техникой. Ну а детали вам раскроют на месте, я всего лишь гонец.
После изучения досье Бекбаева Олег Мальцев решил сделать упор на профессиональное любопытство конструктора, и удар точно достиг цели.
Михаил немного подумал и с сожалением произнес:
– Я бы с удовольствием, но у меня испытания, сроки необходимо выдержать. Руководство «Феникса», которое финансирует наш проект, поставило жесткие сроки.
– На этот счет можете не переживать, с Георгием Вахтанговичем Гергадзе была проведена соответствующая беседа, и он не возражает против вашего отсутствия на полигоне. Тем более, что здесь собралась отличная команда специалистов и они самостоятельно смогут завершить испытания.
– Ну, раз так, – медленно цедя слова, заговорил Бекбаев, с подозрением глядя на полковника сквозь узкие щелочки глаз, понимая, что все вышесказанное правда, а это значит, что ситуация сложилась крайне серьезная и потому последовал такой натиск и оперативность со стороны госбезопасности. – Раз так, я отдам необходимые распоряжения своим подчиненным и мы можем ехать.
Мальцев, пряча в карман служебное удостоверение, лишь молча кивнул...
Чем выше поднимаешься по служебной лестнице, тем больше получаешь прав и привилегий, но в то же время спрос с тебя становится непомерно выше и строже.
Перед рядовым сотрудником полно различного начальства, но сам сотрудник отвечает только за небольшой участок работы. А тот, кто стоит на самом верху, видит все, отдает всем распоряжения, но и самая большая ответственность ложится на его плечи и на его совесть.
Над генерал-полковником Журавлевым был всего один начальник, но его ответственность была велика, как смертный грех. Потому что пустяками «Комитет информации» не занимался.
Сегодня, несмотря на выходной день, Андрей Андреевич находился на своем рабочем месте. По телефону правительственной связи он докладывал о проделанной работе.
