– Простите, – Зарина смущенно потупилась, – кажется, я сказала ужасную глупость. За несколько дней, проведенных в этой стране, я напрочь отвыкла кому-либо верить. Даже себе самой, – она улыбнулась. – К тому же вы не только партизан, но и единственный из нас, кто знает, где продается кофе.
Вскоре комната опустела. Лишь Джакомо немного задержался – сперва он решил остаться, но чуть позже вышел следом за остальными.
Петерсен сказал убежденно:
– Джордже, я действительно лицемер и лжец. Даже когда молчу. Я ощущаю это.
– Понимаю вас, Петер. Иногда моя совесть тоже поскуливает тоненьким голоском, и тогда трубный глас долга становится слегка хрипловатым. Сава!
– Да, генерал.
– Подойдите к окну и проследите за дорогой. Если они неожиданно возвратятся, предупредите меня. Я буду наверху и дам знать, когда будет можно прекратить наблюдение. Это займет буквально несколько, минут.
После обеда отдохнувший и посвежевший. Петерсен, проспавший перед этим четыре часа, подошел к сидевшим у окна на лавке Лоррейн и Зарине.
– Лоррейн, пожалуйста, не волнуйтесь, – сказал он. – Для беспокойства нет повода. Джордже и я хотим с вами поговорить.
Лоррейн прикусила губу.
– Рано или поздно это должно было произойти. Можно... можно со мной пойдет и Зарина?
– Конечно, если она не будет охать, ахать и сжимать кулаки и называть меня монстром. – Петерсен посмотрел на Зарину. – Обещаете?
– Обещаю.
Майор проводил девушек наверх, в комнату, где за столом уже сидел генерал. Перед ним стояла огромная кружка с пивом, а на полу, у ног, – большая бутыль в плетеном чехле.
– Мы готовы, – сказал Петерсен.
– Да-да, – отозвался Джордже. – Вас не смутит, если я во время беседы буду утолять жажду?
– Мне показалось, что за обедом вы основательно ее утолили.
– Это послеобеденная жажда, – с достоинством объяснил генерал. – Так сказать, продолжение молитвы.
– Беседа будет короткой и безболезненной, – обратился Петерсен к Лоррейн. – Я не дантист, так что не бойтесь. Как вы, должно быть, уже догадались, нас все известно. Обещаю – и Джордже подтвердит это – что ни возмездие, ни наказание вам не грозит. Вы жертва, а не злодей, и действовали, находясь под жесточайшим давлением, неосознанно. Все сообщения состоят из фраз, значение которых вы не понимаете. Слово Джордже на военном совете имеет значительный вес. К моему мнению тоже прислушиваются, особенно в таких случаях, как этот. Ничего плохого не произойдет ни с вами, ни с Карлосом, ни с Марио.
Лоррейн кивнула почти успокоенно.
– Вы, конечно, знаете о нашем сыне.
– Да. Когда его похитили?
– Полгода назад.
– У вас есть соображения насчет того, где его содержат?
– Нет... Смутные... – Лоррейн недолго была спокойной. – Марио где-то здесь, в этой стране. Майор Киприано хотел вывезти его из Италии. Не знаю почему.
– Его можно понять, – сказал Петерсен. – Есть определенные вещи, за которые в Италии пришлось бы нести ответственность даже Киприано. Откуда вы знаете, что сын находится именно в Югославии?
– Они позволили Карлосу дважды увидеться с ним. Второй раз они пошли на это, когда я отказалась работать на них – была уверена, что Марио мертв. Но где он сейчас, не знаю.
– Да. Хорошо. Это неважно.
– Неважно?! – глаза Лоррейн наполнились слезами.
Джордже вынул изо рта свою зловонную сигару.
– Петер хотел сказать, что Киприано сам расскажет ему об этом.
– Киприано... – Лоррейн невольно содрогнулась и замолчала.
– У нас в руках ваша шифровальная книга, Лоррейн, – сказал Петерсен. – Мы изъяли ее, когда вы были на утренней прогулке.
– Вы обыскивали нашу комнату? – возмущенно воскликнула Зарина. – Какое право...
Петерсен встал, распахнул дверь:
– Вон.
– Простите. Я забыла... Я...
– Вы обещали.
– А вы никому не даете шанса исправиться? Петерсен, не ответив, вновь закрыл дверь, повернулся к столу и, усевшись на стул, продолжил:
– Двойные подкладки в рюкзаках давным-давно считаются анахронизмом. Вероятно, Киприано не допускал и мысли о том, что вы можете попасть под подозрение. В шифровальной книге нет имен, но они нам и не нужны. Там есть кодовые клички агентов, ваши позывные и время вашего выхода в эфир. Потребуется очень мало времени, чтобы заманить шпионов в ловушку...
– А затем? – не удержавшись, спросила Зарина. Джордже выпустил в потолок струю дыма.
– Не задавайте глупых вопросов.
– Почему, Лоррейн, вас послали к четникам? – спросил Петерсен. – Не задумывались? Не для чего, а почему? Киприано звал, что вы служили личной секретаршей у Харрисона и пользуетесь доверием Джимми, Киприано, естественно, считал, что бывший шеф не заподозрит вас в приеме сообщений шпионов-четников, внедренных к партизанам, и в передаче тех же сообщений в Рим, откуда информация шла в штаб генерала Мурдже. Но подлинная причина вашего появления на горе Прендж, конечно же, в том, что мы уничтожили оба шпионских передатчика, способных напрямую поддерживать связь с Римом. Итальянцам понадобился человек, который мог принимать радиограммы агентов из Бихача, работающих на рациях небольшого радиуса действия. Гору Прендж и Бихач разделяет всего двести километров. Вот вроде бы и все, – майор улыбнулся, – Еще один вопрос, Лоррейн, сугубо личный. Где вы познакомились в Карлосом?
– На острове Уайт. Я там родилась. Это недалеко от Суэца.
– Конечно, конечно. Он говорил, что часто бывал там до войны. Надеюсь, у вас будет возможность побывать на родине и после ее окончания.
– Майор Петерсен, а Карлосу... С ним все будет в порядке?
– Если вы обращаетесь к генерал-майору по имени, то простого майора тем более можно называть «Петер». Почему с Карлосом должно что-то случиться? Он же не нарушал ни военные, ни гражданские законы Италии. Если нам чуть-чуть повезет, то, возможно, завтра мы с ним увидимся.
– С Карлосом?! – лицо Лоррейн изменилось. Петерсен взглянул на Зарину.
– Вы были правы на все сто процентов, – майор не стал уточнять, в чем именно та оказалась права. – Да, с Карлосом. Он ничего не замышлял и ни в чем не был замешан. А вот завтра ему придется принять решение.
Казалось, Лоррейн не слышит его, но даже если она слышала, мысли девушки были заняты совершенно другим.
– Он все еще в Плоче?
– Да.
– И не вернулся в Италию?
– Увы. Какой-то не очень законопослушный гражданин подсыпал в дизельное топливо сахар.
Лоррейн внимательно посмотрела на майора и улыбнулась.
– Это был один из тех надежных солидных граждан, о которых вы говорили? Петерсен улыбнулся в ответ:
– Я не отвечаю за действия всех надежных солидных граждан.
Сбежав по ступеням лестницы, Зарина за руку задержала майора.
– Спасибо, – признательно сказала она, – большое спасибо.
Петерсен озадаченно посмотрел на девушку.
– А что вы от меня ожидали?
– Ничего. Но это было замечательно. Особенно то, что вы сказали в конце беседы.
– Выходит, сегодня я не людоед? Не монстр? Зарина засмеялась и покачала головой.
– А завтра? – спросил Петерсен. – Когда я поймаю Киприано и буду выяснять, где находится сынишка Лоррейн? Вы понимаете, что я хочу сказать?
Девушка перестала улыбаться. Петерсен грустно кивнул.
– Знаете, что Франциск I нацарапал бриллиантом на стекле своего бокала? «Женщина переменчива – и весьма глуп тот, кто ей верит». Это любит повторять Джордже.
Зарина фыркнула и вновь улыбнулась.
Во второй половине дня, ближе к вечеру, Петерсен и Черны, с головы до ног увешанные ручными пулеметами и автоматами, вошли в комнату.
– Замена оборудования, – сказал майор. – Раз уж капитан разоружил нас, так пусть теперь и вооружает. Скоро отправимся в путь. Иван, Сава и Эдвард поедут с нами, – Петерсен посмотрел на часы. – Выходим через двадцать минут. По известным причинам желательно пересечь Неретву засветло, а прибыть на место, когда стемнеет.
– Я не переживу этой ужасной дороги, – пробормотала Зарина.
