— Елки-палки, — восхищенно произнес вполголоса Щеголев, — вот это чудеса. Если бы сам не увидел сейчас, ни за что бы не поверил.
— Крутые ребятки, — констатировал Клюев — Хорошо, что мы не обнаружили свое присутствие. Однако все же интересно получается: этот туннель, судя по всему, единственный, который ведет в район станции метро «Смоленская». А в конце туннеля — железная дорога, прямо как в лачужке у папы Карлы. Выходит, проводник про эту дверцу обязан знать?
— Если доберемся назад, спросим, — сказал Щеголев. — А сейчас не мешало бы взглянуть, что же находится за дверцей папы Карло.
Они очень осторожно, останавливаясь и прислушиваясь после каждых пяти-шести шагов, добрались до стальной двери. Она была выкрашена в темно- серый цвет и почти не отличалась по внешнему виду от таких же серых стен, потолков и пола. Да и покрытие ее было толстым, шершавым, так что вполне вероятной представлялась возможность принять дверь за участок стены в конце тупика. На стенке справа от двери в небольшой нише не сразу можно было отыскать металлическую пластину с двумя кнопками — все имело тот же темно-серый цвет.
— Почему кнопки две? — сказал Щеголев. — Не нравится мне это.
— А почему не нравится? — поинтересовался Клюев.
— А вдруг одна из них включает нечто вроде сигнала оповещения? Или свои сообщают: вот, дескать, мы прибыли. Или чужак, забредший сюда, обнаруживает себя, нажав на кнопку.
— Хм — резонно, — покачал головой Клюев, рассматривая две кнопки-близнеца. — Однако мы не услышали никакого сигнала, перед тем, как эти ребята туда входили.
— Сигнал может звучать достаточно далеко от этой двери — если он действительно звучит. Я имею в виду, что он может быть световым или еще каким-то, — подал голос доселе молчавший Бирюков. — Только мне кажется, что никакой сигнал отсюда не подается, а вторая кнопка, то есть, одна из двух, служит для снятия некоторой блокировки. Надо нажать кнопки в определенной последовательности, и только тогда дверь поднимется. Знать бы только, какова эта последовательность.
— А что, если нам тоже попытаться сейчас проникнуть внутрь, — предложил Клюев.
— Отчаянный ты мужик, — покачал головой Щеголев.
— Отчаешься тут, — согласился Клюев. — Сегодня приключения как с утра начались, так до сих пор и не кончаются. Попробуй-ка, понажимай на кнопки.
Они со Щеголевым встали напротив двери, вскинув автоматы.
Бирюков наугад нажал сначала верхнюю кнопку, потом нижнюю. Никакого результата. Потом он нажал на кнопки в обратном порядке. Дверь не двигалась с места. Затем последовала комбинация из двух нажатий на верхнюю и одного на нижнюю. Дверь не отреагировала, Бирюков нажал на обе кнопки одновременно, это тоже не помогло.
— Н-да, — прокомментировал результат экспертизы Бирюков. — Так можно нажимать до морковкиных заговен. Есть здесь какой-то секрет, очевидно.
— Это точно, есть, — согласились его партнеры по безнадежному, похоже, предприятию.
— Куда теперь двинем? — спросил Бирюков.
— А неплохо было бы попытаться выяснить, откуда эти типы шли, — у Клюева, судя по всему, любознательность подавляла все остальные желания и эмоции.
— А не заблудимся? — бодро хохотнул Щеголев. — Без проводника-то?
— Клубочек надо было бы с собой взять, — в тон ему прибавил Бирюков.
— Пошли, что ли? — Клюев говорил об этом, как о чем-то уже решенном.
* * *
Они появились совершенно неожиданно — в пятнистой форме, с автоматами, в масках, оставляющих открытыми только глаза. Было их человек пятнадцать. Когда Кирилл Беклемишев, находившийся в офисе, принял сигнал тревоги по переносной рации и спустился на лифте на первый этаж, там его встретили, перехватили, не дав самостоятельно добраться до гаража, откуда и поступал сигнал тревоги.
Короткие, просто миниатюрные какие-то автоматы сразу привлекли внимание Беклемишева, несмотря на то, что ситуация вроде бы не располагала к проявлению любознательности. Эти автоматы напоминали американские складные «Фолдинг Саб-машинган».
Один из налетчиков (а фиг их знает, кто же они такие на самом деле, ведь сейчас богатая форма и суперсовременное вооружение не обязательно означает принадлежность к госслужбе) приказал Беклемишеву:
— Руки за голову!
Конечно, Кирилл мог послать его куда подальше, мог потребовать от него назвать организацию, которую он представляет, но он знал — как по собственному, достаточно богатому опыту, так и по рассказам коллег, работающих в спецохране — что это бессмысленно: риск схлопотать пулю в лоб очень велик, а толку, даже если будешь знать, кто тебе тычет стволом в спину, немного. Никто из родственников охранников, раненных, травмированных или даже убитых в результате подобных акций спецорганов или бандитских налетов не добился, чтобы были найдены и осуждены виновные (хотя вялые попытки милиции и прокуратуры, конечно, предпринимались чисто автоматически), и не получал компенсации со стороны государства — компенсации от частных фирм, если и поступали, не в счет.
Так что если сейчас перед Беклемишевым были члены так называемого незаконного вооруженного формирования, то любые разговоры были тем паче бессмысленны.
Беклемишев медленно, словно бы равнодушно, обвел взглядом людей в масках. «Профессионально встали, сволочи», — отметил он. Ни один не находился за спиной у того, что скомандовал поднять руки, зато все расположились так, что каждый из них мог отреагировать на начало любого действия Беклемишева выстрелом в голову — Кирилл видел, что черные зрачки автоматов смотрят немного вверх — абсолютно при этом не рискуя задеть товарища.
Старший группы подошел к Беклемишеву и сноровисто обыскал его. «Стечкин» в подмышечной кобуре был найден, извлечен оттуда быстро и профессионально — он только вытянул руку, чтобы вытащить пистолет из кобуры, но сам держался на некотором расстоянии от великана, которого обыскивал.
Беклемишев заметил, что посторонних — в данный момент ими являлись бы обычные посетители — в вестибюле не было. Зато у входа на ступеньках расположилось еще несколько парней в «камуфляже» и черных масках.
— Вперед, — человек, только что разоруживший Беклемишева, сделал два широких шага в сторону, освобождая ему проход к двери.
Матерясь про себя за то, что он дал себя сцапать так легко, Кирилл пошел к выходу.
Выйдя на широкое крыльцо перед входом, он заметил еще нескольких автоматчиков в самом низу, у стены здания.
По Калининскому проспекту проносились автомобили, текла разношерстная толпа, оттуда доносился привычный шум, а тут происходило нечто среднее между вооруженным ограблением (хотя грабить было, собственно, нечего — в помещении офиса находились только бумаги) и эпизодом государственного переворота.
Беклемишева повели в узкий закуток, огороженный высоким железобетонным забором — там находился их гараж.
И там же уже находилась вся охрана банка. В таком же точно положении, как и Кирилл. А некоторые даже в худшем — у водителя управляющего банком кровоточила губа и уже начинал заплывать глаз.
Но худшее ожидало всех впереди — в нижнем этаже, в полуподземном боксе было найдено оружие: пять АКСов, гранатомет, несколько запасных магазинов к автоматам.
Все понимали, что это явная провокация — никто из охраны, а тем более обслуги гаража не мог быть таким идиотом, чтобы прятать оружие в боксе. Место — неудобнее не придумаешь. Во-первых, отовсюду далеко добираться в случае необходимости быстро этим оружием воспользоваться. А во-вторых, гараж расположен как бы в конце огражденного тупика. Что начинать наступать отсюда, что держать здесь оборону — дело гиблое.
Похоже, что прогнозы сбывались: эти типы в масках — люди Коржакова. Из Главного управления охраны. Несколько странноватая экипировка? Нет, ничего странного — их лица не обязательно видеть каждому встречному. Но почему в таком случае они с самого начала не объявили о своей принадлежности?
О том, с какой целью делается эта провокация, Беклемишев знал: кого-то из руководства России не устраивал управляющий банком Гусляков. А скорее всего, управляющий не устраивал самого Коржакова.
И что же налетчики собирались предпринять дальше? Кирилл догадывался, каким может быть ответ на этот вопрос, но все же надеялся, что, возможно, события будут развиваться несколько по-другому.
Увы! Через несколько минут люди в масках втолкнули в гараж еще пятерых охранников — как раз тех, кто еще оставался в помещении офиса банка. Их поставили вместе со всеми — лицом к стене бокса.
— Хреново, Кирюха, — громким шепотом произнес один из только что обезоруженных и плененных, — они там шмон устраивают, в бумагах роются.
— Эх, ешь твою мать, — вполголоса выругался Беклемишев. — Ведь знали же мы, что такое может произойти, а в результате так лажанулись.
