– Если к вечеру наши требования не будут выполнены в полном объеме, мы взрываем груз, – оборвал Иса, и Брук отключил связь.
Главарь обвел восторженным взглядом людей:
– Теперь вы почувствовали нашу силу. Они, конечно, думают, что обманут нас. Затянут время. Возьмут измором. В городе больше не стреляют. А мы обманем их, уйдем, и самолет взорвется, когда мы будем уже далеко.
Тарик, бывший вторым человеком после Исы, взглянул на часы и заспешил к выходу – предстояло перевести таймер бомбы на новый отсчет. Брук проводил его взглядом и чуть заметно кивнул Исе. Именно Тарик больше других не доверял торговцу оружием, а с того момента, как Иса стал заигрывать с Бруком, и самому главарю.
– Тарик до моего возвращения остается командиром, – властно произнес Иса, открывая дверцу «Хаммера», – я проверю, сдержали американцы слово или нет. Дорога на восток от города должна быть свободна. Если мы не вернемся до пяти вечера – взрывайте бомбу.
Брук сел рядом с Исой. Машина взревела мотором, перевалила за бетонку, и пыльный шлейф потянулся за ней.
Тарик уже открыл в полу грузового отсека самолета люк – слишком узкий, чтобы залезть в него головой, – запустил туда руку, нащупал укрепленную под настилом бомбу. Заслышав шум мотора, повернул голову и увидел за опущенной рампой пронесшийся на скорости «Хаммер». Он выбежал из самолета. Машина, удаляясь, пылила по пустыне.
– Кто поехал? – заранее зная ответ, спросил у часовых Тарик.
– Иса и еще кто-то с ним, стекла толстые, блестят, не рассмотрел.
Тарик сделал несколько нерешительных шагов к складу, первым желанием было взять вторую машину, догнать Ису, но времени и так оставалось немного – если не переставить таймер, бомба взорвется через пять минут. Скрежетнув зубами, Тарик забежал в грузовой отсек. Руки его дрожали, он боялся выпустить бомбу из непослушных пальцев. А потом через узкий люк до нее можно было и не дотянуться. Тарик вспомнил, что умеет дышать, только когда бомба уже лежала перед ним на рифленом полу отсека. Таймер показал три минуты и продолжал обратный отсчет времени. Пластиковый ключ вошел в прорезь, мелькание цифр на дисплее остановилось. Дрожь в пальцах немного унялась. Надежно спрятав пластиковый ключ от таймера, боевик распрямил затекшую до боли в пояснице спину.
Тарик зашел в кабину пилотов, глянул на пустыню через стекло кабины. «Хаммер» был уже на горизонте, и если бы не пыльный шлейф за ним, то он бы не сразу отыскал его взглядом.
«Поздно, не догнать. Куда Иса поехал? Почему не остановился? – Тарику не хотелось верить в худшее, грело душу только то, что ключ остался у него. – Ключ никому не передам, пока он у меня, я хозяин положения, – твердо решил он, взглянул на часы, – еще пять минут прошло. Не успеешь назад вернуться, как снова в самолет идти. Час – с одной стороны, это много, но с другой… Если Иса мне ничего не сказал, уехал, то и я могу сделать так, как считаю нужным».
Уже никуда не спеша, почти не нервничая, насколько это было возможно, когда держишь активизированную бомбу в руках, Тарик переставил таймер на два часа задержки взрыва.
«Меньше бегать придется».
Следовало поменять место установки. Казалось, что самолет такой большой и подходящих мест – уйма. Но, как всегда бывает в таких случаях, Тарик представил себя на месте того, кто хочет отыскать бомбу. И, конечно же, любое место казалось ему ненадежным. Он прошелся по отсеку, боязливо поглядывая на оставшиеся в нем ящики с артиллерийскими снарядами. Ближе к кабине пилотов стояло несколько рядов пассажирских кресел, откидной столик с так и не убранными картами. Боевик присел, надеясь отыскать какой-нибудь лючок в полу. У самой стенки, под кронштейном крепления кресла, он увидел что-то прямоугольное, тонкое, размером с небольшую картину, замотанное в оберточную бумагу. Осторожно вытащил, война приучила его к всевозможным сюрпризам. Зашелестела бумага. Тарик положил на сиденье металлический плоский кейс. Отбросил замки, поднял крышку. Внутри лежали какие-то деловые бумаги на русском и английском. В углу поблескивала трубка мобильного телефона. Боевик взял ее в руку, осмотрел. Странная это была трубка, казалось, что она вырезана из цельного куска металла, во всяком случае, ни одного винтика Тарик не обнаружил, только гравировку «003». Синело сапфировое стекло. На кнопках ни одной цифры, только рельефные точки, чтобы ориентироваться по ним в полной темноте.
Тарик провел по корпусу острием ножа – не осталось даже царапины, зато острие из закаленной стали слегка затупилось. Трубка внезапно ожила, сапфировое стекло залил ультрамариновый свет, по дисплею пробежала линия-змея. В наушнике послышался голос, говоривший на непонятном ему языке. Тарик испуганно положил «телефон» в кейс и захлопнул крышку, приложил к ней ухо. Голос пропал. Сделав маленькую щель под крышкой, Тарик глянул внутрь. Экранчик уже не светился.
«Это не мобильник, – правильно рассудил боевик, – а что? Шайтан только знает!»
Зашелестела бумага. Кейс вернулся на прежнее место. Тарик ножом отвернул винты, крепившие решетку на канале вентиляции, и спрятал бомбу поглубже в узкий короб из нержавеющей стали. Решетку приставил к отверстию и только наживил винты, чтобы потом не мучиться, выкручивая их снова.
У самолета, кроме часовых, уже собралось несколько боевиков. При появлении Тарика разговоры тут же смолкли.
– До возвращения Исы ты командуешь отрядом, – сказал один из них. – Командир поехал проверить дорогу вместе с русским. Приказал, если он не вернется до пяти, взрывать самолет.
Тарик молча выслушал эту новость. Он стоял, глядя на горизонт, за которым уже исчез «Хаммер». Со стороны Неджефа виднелась тоненькая полоска дыма, но не доносилось ни звука. Если бы не она, пейзаж был бы совсем мирным.
– Тарик, что ты скажешь?
– Если командир так решил, так оно и будет, – ответил он.
Заместитель начальника президентской охраны сидел за рабочим столом. Мерно качался золоченый маятник высоких напольных курантов, чуть слышно щелкал механизм старых часов. Куранты достались Ивану Антоновичу от предшественника, хотя наверняка и не он их тут поставил. Часы были еще трофейными, немецкими. В глубине корпуса, если заглянуть сквозь стекло, можно было разобрать серебряную надпись «Breslau» – сегодняшний польский Вроцлав. А на задней стенке красовалась сделанная под трафарет черной краской надпись «SS» в виде двух молний. Когда наступал полный час, куранты отбивали какую-то знакомую мелодию, но что это, откуда она, кто ее написал и где слышал ее раньше, Борейша вспомнить не мог. У кого ни спрашивал, ответа так и не получил. Да и откуда людям, вхожим в президентскую охрану, разбираться в музыке? У них другие цели, другие задачи, другое образование.
Иван Антонович не мог сейчас разгадать «кроссворд» совсем другого рода. Два часа тому назад ему доложили, что GPS-маяк, встроенный в спецтелефон пропавшего Клима Бондарева, подал короткий сигнал в Ираке, а потом снова исчез. Точку засекли с точностью до десяти метров. И вот теперь перед Иваном Антоновичем лежала карта страны, в которой он ни разу не бывал, с жирной точкой у города Неджефа, в котором американцы уже вторую неделю подавляли восстание, и снимок, сделанный из космоса. Коробки складов, еле различимая полоса бетонки и крестик самолета на ней. Специалисты уже определили, что это «Ан-24» в транспортном исполнении. Получалось, что сигнал, исчезнувший в Карелии, пришел теперь прямо из самолета, находящегося в американской оккупационной зоне. И если бы не то, что двое его людей, посланные на поиски, погибли при взрыве в доме владельца «Африкаэротранса», все это могло показаться бредом или идиотским розыгрышем.
На осторожный запрос, что же происходит поблизости от Неджефа, американцы прислали ответ, который можно было легко составить, посмотрев телевизионные новости.
«Что или кто у нас там может быть поблизости?» – задумался Борейша, пробегая глазами еще одну бумагу, в которой шла речь о странном заявлении не известной до этого никому организации боевиков, сопротивляющихся в Неджефе, переданном большинством западных телеканалов.
«Какое-то супероружие… скорая победа… – пробегал глазами строчки перевода Борейша. – Обычный блеф проигрывающих войну. Но почему это пустили в эфир? Если одно странное событие происходит в каком-то месте, это может быть случайностью. Если странные события происходят в разных местах – то же самое. Но если случается несколько странных событий в одном месте – это уже закономерность».
* * *
Тяжелый «Хаммер» мчался по пустыне. За сиденьями булькали канистры с бензином. Весь капот машины был покрыт пылью, густой, словно иней морозным утром. Но в герметически закупоренный салон не проникали ни жара, ни пыль. Из решеток на приборной панели стекал приятно-прохладный, пропущенный через фильтры воздух. Чуть слышно шипела пневматическая подвеска сидений. Иса не без помощи Брука уже хорошо разобрался с управлением машиной. Он даже не держал ноги на педалях. Выставил скорость и включил «круиз-контроль». Теперь бортовой компьютер сам поддерживал заданные параметры. Стрелка на спидометре приросла к цифре тридцать миль в час, оставалось только придерживать руль одной рукой.
