– Яр… – он перевернул Свантуша.
Бывший голкипер «Стальных Беркутов» раздвинул губы в улыбке.
– Я собирался сегодня на свидание, – сдавленно произнес он.
– Еще не вечер, братишка, – Баркетов приподнял ему голову. – Успеешь на свое свидание… Ты, главное, держись. Хорошо?
– Я сделал все правильно, Макс, – голос Свантуша угасал с каждой секундой. – Им не место в спорте. И мне не место…
– Глупости!
Чех покачал головой:
– Я бездарный голкипер, Макс. Я умею только сливать. Это у меня очень хорошо получается…
– Ярый, ты…
Но договорить Максим не успел. Человек, которому должны были адресоваться слова поддержки, закатил глаза, шумно выдохнул и безжизненно повис на руках бывшего одноклубника.
Росляков тем временем уже стремительно прошел к двери, ведущей в гостиную, рывком распахнул ее и, держа оружие перед собой, влетел внутрь.
– Всем стоять! – выпалил он.
Трофимов уже отступил к столу. Пистолет Рубаева упирался Игнату Артемьевичу в живот. Свободной рукой вице-президент «беркутов» сжимал выуженный из пиджака Трофимова диктофон. Симбулатов остался стоять у камина, придерживая за ошейник скалящую зубы разъяренную пуму. Рубаев обернулся к вошедшему Рослякову. Его губы кривила язвительная усмешка.
– Брось пушку, урод! – процедил сквозь зубы Антон Степанович. – Брось, или я выпущу ему кишки!
Сотрудник Роскомспорта замер в дверном проеме. Его «марголин» был нацелен точно в левый глаз Рубаева. В глазах Алексея плескалась решимость.
– Диктофон, Антон! – подал голос чиновник из ФХР. – Уничтожь этот гребаный диктофон! Черт с ним, с Трофимовым! Стреляй в диктофон!
Рубаев на мгновение застыл, затем резко оттолкнул от себя Игната Артемьевича и прижал дуло пистолета к корпусу диктофона. Однако Росляков опередил его. Он выстрелил дважды: один раз в кисть Рубаеву, второй раз в голову. Диктофон упал на пол. Кровь брызнула на зажмурившегося от ужаса Трофимова. Главный тренер «беркутов» бухнулся на колени. Рядом с ним завалился на пол и Антон Степанович с простреленным навылет черепом.
– Взять! – коротко скомандовал Симбулатов и спустил готовое к атаке дикое животное.
Пума молниеносно прыгнула вперед. Росляков не успел развернуться. Он спустил курок еще раз, но его пуля лишь со свистом взрезала воздух. Гигантская кошка кинулась Алексею на грудь, но сбить жертву с ног не сумела. «Марголин» выскользнул из пальцев Рослякова, и он тут же ухватился двумя руками за морду животного, не позволяя тому впиться себе в горло. Острые когти скользнули по плечам Алексея, раздирая не только ткань куртки, но и тело под ней.
Симбулатов пулей метнулся к оброненному Рубаевым диктофону, но Игнат Артемьевич находился ближе и первым накрыл ладонью бесценную улику. Чиновник из ФХР ногой ударил его в лицо. Трофимов с разбитым носом опрокинулся на спину, однако диктофон остался у него в руке. Симбулатов бросился на него сверху, и мужчины покатились по полу, матерясь и осыпая друг друга проклятиями…
Росляков продолжал удерживать пуму, но силы покидали его с каждой секундой. Рукава куртки насквозь пропитались кровью. Острые блестящие клыки зверя с капающей слюной клацали в каких-то нескольких сантиметрах от лица Алексея…
Баркетов вбежал в гостиную, остановился, мгновенно оценил ситуацию и, двинувшись к сражающемуся с пумой Рослякову, решительно вскинул оружие. Ни раздумий, ни колебаний у Максима не было. Он навел ствол «магнума» на голову дикой кошки и выстрелил. Пуля прошла по касательной, опалив шерсть за ушами. Однако пума резко дернулась, перестав клацать зубами, и тут же переключилась на новый объект. К Баркетову с грозным шипением развернулась огромная черная морда. Изготовившись к атаке, пума свирепо распахнула пасть. Но Максим не предоставил ей такого шанса. Протолкнув еще дымящийся ствол между клыков, он вторично спустил курок. Рослякову в лицо брызнули ошметки мозга, перемешанного с кровью. Пума повисла на руках Алексея, он отпустил ее, и тело животного с изуродованным черепом приземлилось на пол. Баркетов все еще держал «магнум» в вытянутой руке. Пальцы дрожали от нервного напряжения. Бессознательно, неизвестно по какой причине, он нажал на спусковой крючок еще раз, затем еще… Но «магнум» лишь сухо щелкал. Патроны в обойме закончились. Росляков мягко отобрал у хоккеиста оружие и, когда тот бессильно опустил руки, вновь вложил «магнум» ему в ладонь. Затем задрал свой свитер и вытер им лицо.
– Максим! – окликнул сотрудник Роскомспорта Баркетова. – Эй! Все в порядке?
Баркетов несколько раз сморгнул и лишь после этого сумел сфокусировать взгляд на собеседнике. Зрачки нападающего «беркутов» были расширены настолько, что глаза казались черными.
– Твою мать! – на выдохе произнес Максим. – Мне… Мне никогда еще не было так страшно. Стыдно признаться, но я чуть не обделался.
– Где Ярослав?
Баркетов скривился так, словно ему дали под дых.
– Он мертв.
– Помогите! – прохрипел Трофимов, корчась на полу под оседлавшим его чиновником из ФХР. Заветный диктофон Игнат Артемьевич бережно прижимал одной рукой к груди, а второй в это время старался заблокировать удары противника. Симбулатов целился жертве кулаком в лицо. Один раз попасть у него получилось. Из разбитого носа Трофимова тянулась тоненькая струйка крови.
– Я тебя урою, сука! – истошно вопил Ринат Мартынович.
Он полностью утратил над собой контроль и продолжал размахивать руками даже после того, как Росляков с Баркетовым вдвоем оттащили его от Игната Артемьевича. Симбулатов попытался поддеть лежащего ногой.
– Успокойтесь, – посоветовал ему сотрудник Роскомспорта. – Какой уже смысл, Ринат Мартынович? После драки кулаками не машут. Смиритесь и поймите, что теперь для вас все кончено.
– Нет! – зло выкрикнул Симбулатов и обернулся к нему. – Вы еще не знаете, с кем связались, засранцы! Я вас сгною! Ясно? Вы у меня…
Баркетов ударил его рукояткой «магнума» по зубам.
– Не надо, – вразумил хоккеиста Росляков, а затем протянул Максиму наручники. – Лучше надень-ка на него вот это.
Сам же Алексей склонился над главным тренером «беркутов», протянул ему руку и помог подняться. Забрал диктофон. Отмотал запись назад и включил кнопку воспроизведения.
«То есть на выездных встречах слитых матчей не будет?» – отдаленно, но вполне разборчиво прозвучал голос Игната Артемьевича.
«Нет. Только на домашних играх», – это уже говорил Симбулатов.
Росляков улыбнулся, выключил диктофон и сунул его в карман куртки. Баркетов к этому времени уже справился с чиновником из ФХР, заломив ему руки за спину и надежно сковав их металлическими самозатягивающимися браслетами. Ринат Мартынович угомонился. Он с болью смотрел на поверженную пуму, приобретенную им когда-то за баснословные деньги. Трудно было сказать, о чем больше жалел Симбулатов – о питомице или о напрасно потраченных сбережениях.
Росляков придвинул к себе стул и устало опустился на него. С окровавленными лохмотьями на рукавах сотрудник Роскомспорта в этот момент был похож на большую раненую птицу…
Телефонный звонок разбудил Чуйкина. Следователь протер глаза, бросил взгляд на стоящий в изголовье будильник и только после этого потянулся к мобильнику. Жена недовольно заворочалась под правым боком, но не проснулась. Чуйкин глянул на высветившийся номер, затем нажал кнопку отбоя и неохотно выбрался из-под одеяла.
Заснуть вчера удалось очень поздно. Чуйкин ворочался без сна, мучимый мыслью о том, что очередной такой же, как и он, коллекционер, с которым они договорились об обмене карточками через Интернет, скорее всего «кинул» коллегу. Письма от него не было уже больше месяца. А ведь при помощи этих карточек Чуйкин надеялся закрыть очередную коллекцию. Теперь придется вести переговоры с нуля, и уже с другими людьми…
Вместе с мобильником следователь вышел в смежную комнату, закрыл за собой дверь спальни и, буквально упав в кресло, перезвонил по последнему входящему номеру. Чуйкин знал, кто домогался его в столь ранний час.
Росляков ответил сразу:
– Разбудил, что ли?
– А ты на часы смотрел, Леша? – парировал старший следователь районной прокуратуры. – Чего с петухами вскакиваешь?
– Да с какими петухами? – Росляков усмехнулся, но веселости в его голосе не было. – Я и не ложился еще, Володя. Не до того было. А звоню тебе потому, что новости есть. И работенка для тебя, не терпящая отлагательств.
– Побойся бога, Леша, я только глаза продрал! Какая тут работенка?
– Мы Симбулатова взяли.
На мгновение Чуйкин утратил дар речи. Росляков был не склонным к юмору человеком, да и ослышаться следователь никак не мог. Остатки сна как рукой сняло. Чуйкин встрепенулся и распрямился в кресле. Машинально понизил голос до шепота.
– Как взяли? – переспросил он.
– С поличным, конечно. Покушался на жизнь человека. Могу лично засвидетельствовать. Но не это самое главное, Володя. У меня в наличии аудиозапись, из которой следует, что именно уважаемый Ринат Мартынович стоял за всеми этими аферами со «Стальными Беркутами». Улика железобетонная, не подкопаешься. Он признается во всем содеянном, в том числе и в убийстве Олега Осина.
