Вашингтон взглянул на конверт.
— Приз в студию! Этот человек способен читать чужие мысли.
— Господи, — пробормотал Боб.
— А что? Кто такой Уорд Бонсон, черт возьми?
— В свое время это был самый эффективный советский шпион, внедренный в Центральное разведывательное управление. В тысяча девятьсот семьдесят втором году Бонсон, уволившись из разведки военно-морского флота, некоторое время успешно работал брокером на Уолл-стрит, дожидаясь, когда управление обратит на него внимание и пригласит на службу; разумеется, вскоре так и случилось.
— Ты его знал? — поинтересовался Вашингтон.
— Я его убил, — сообщил Боб.
Каждый день в половине девятого утра Ник подавал заявление об отставке, и каждый день в половине девятого утра директор ФБР отвечал ему отказом.
— Я не позволю этим болванам учить меня, как надо заведовать Бюро, — говорил директор. — Возвращайся к своим обязанностям, Ник. Расколи это дело, ради меня. Как можно быстрее.
— Мы стараемся.
После ежедневного ритуала с отставкой Ник вкратце докладывал об успехах следствия, теперь взявшего новое направление: из девяноста семи подозреваемых оперативная группа «Снайпер», вместе с прибывшим подкреплением, уже отсеяла сорок одного человека. Однако шестнадцать из первого отсева потребовали дополнительного внимания: повторные беседы, проверки в архивах, сопоставление временных интервалов, контакты с иностранными службами. В итоге оставалось более пятидесяти человек, до которых пока вообще не дошли руки.
А скандал тем временем упорно не затихал. Как правило, новости в Вашингтоне умирают быстро, не получая свежей подпитки, однако Дэвид Банджакс рьяно взялся за дело, составляя подробное описание жизни и работы специального агента Николаса Мемфиса, героя и козла отпущения Талсы, штат Оклахома, который теперь возглавлял оперативную группу Бюро, расследующую преступления снайпера. Для изложения истории Мемфиса и его первой жены Майры, ставшей по его вине калекой, Банджаксу отвели четверть первой полосы «Таймс». Одни в истории Ника видели свидетельство благородства, где Ник казался чуть ли не сказочным принцем, другие, наоборот, считали случившееся доказательством предвзятости Мемфиса к снайперам и их жертвам, в том числе к трагической личности меткого стрелка, состоящего на службе у правоохранительных органов.
Затем последовал рассказ о том, как год назад под руководством Мемфиса был предотвращен захват инкассаторского бронеавтомобиля в Бристоле, штат Теннесси, когда одному агенту удалось внедриться в банду жестоких преступников, помешать попытке ограбления, свести к минимуму жертвы среди мирного населения и задержать всех злоумышленников, которые теперь прохлаждались или за решеткой, или на кладбище (были убиты шесть человек).
Однако у этого героического поступка, по версии Банджакса, имелась обратная сторона. Некоторые источники приписывали заслуги исключительно неназванному агенту ФБР, который проник в банду и участвовал в перестрелке. Мемфис же появился на сцене в самый последний момент и присвоил себе все заслуги своего подчиненного, поступив крайне несправедливо с безымянным героем, чью личность нельзя раскрывать, поскольку наверняка он выполняет очередное секретное задание. К тому же при внимательном рассмотрении видна определенная небрежность, и конечный благоприятный исход кажется уже не вполне закономерным, а то и просто случайным. Если агенту удалось внедриться в банду, почему федералы дождались собственно ограбления и лишь тогда захлопнули ловушку? Сотни выстрелов были сделаны в запруженных людьми окрестностях Бристольского автодрома, и лишь по милости Господа никто не погиб и не получил увечья. Чрезвычайные меры, которые потребовались для восстановления общественного порядка, обошлись местным правоохранительным органам в миллионы долларов (не говоря про расходы на медицинское обслуживание раненых и травмированных сотрудников полиции). Неужели нельзя было избежать подобного? Кроме того, кое-кто, раздраженный высокомерным обращением Бюро с местной полицией, сообщил, что якобы человеку, который являлся истинной целью операции ФБР, наемному убийце, использовавшему в качестве орудия преступления свой автомобиль, удалось уйти и он до сих пор разгуливает на свободе, вольный как птица. И наконец, была еще проблема с вертолетом, сбитым снайпером ФБР, который подчинялся Мемфису. И снова лишь по счастливой случайности, по крайней мере так утверждалось, катастрофы не случилось; поврежденный летательный аппарат мог запросто упасть на жилой дом, на автобус, на школу или больницу, а не на пустые трибуны автодрома, что в конечном счете привело к захвату пилота и всех членов банды Грамли. Почему Мемфис не ответил за все это?
А уже на следующий день Банджакс взял интервью у некоего Говарда Д. Юти, бывшего главы новоорлеанского отделения Бюро, который когда-то являлся непосредственным начальником Мемфиса и вместе с ним участвовал в неудачной операции по обезвреживанию грабителя в Талсе. Юти, ныне преподаватель основ общественной безопасности в муниципальном колледже в Огайо, поведал журналисту, как неправильная оценка ситуации Мемфисом привела к тому роковому выстрелу в Талсе, а через несколько лет по вине все того же Мемфиса в Новом Орлеане скрылся преступник, подозревавшийся в убийстве сальвадорского епископа. Это громкое дело так и не получило разумного объяснения, и случалось, что какой-нибудь суетливый журналист, ищущий легкой сенсации, доставал его с полки.
Одним словом, Ник Мемфис описывался как никудышный агент, который приложил руку ко многим провалам Бюро, однако необъяснимым образом неуклонно идет вверх по карьерной лестнице, словно его поддерживают какие-то очень влиятельные люди, имеющие тайные побуждения.
Как-то Рон Филдс, ближайший помощник Ника, ставший в последнее время угрюмым и раздражительным, сидел в одиночестве в ресторане «У Коси», расположенном на И-стрит, неподалеку от твердыни имени Гувера, и уныло ковырял вилкой в салате. Подняв взгляд, он увидел, что кто-то с неумолимостью хищника приближается прямо к нему. Это была молодая агент Джин Чендлер, она же Старлинг, напарница Филдса по рейду в жилище Карла Хичкока несколько недель назад, благодаря чему и было раскрыто дело, по крайней мере тогда им так казалось. Филдс не горел желанием общаться с Чендлер. Он был в подавленном состоянии, у него раскалывалась голова, впереди ждала долгая вторая половина рабочего дня, а Ник утром держался еще более замкнуто. К тому же следовало избегать неожиданных встреч таких старых звезд, как он, и новичков вроде Чендлер; и на то имелись причины: Рон опасался сплетен, будто он взял над Чендлер шефство, — они бы означали, что он не уделяет должного внимания остальной молодежи; и уж совсем лишними были слухи об отношениях во внеслужебное время и тем более о сексуальной связи — в пуританских кабинетах Бюро подобные вещи быстро разбивают карьеры. Но в то же время Рон не хотел показаться грубым.
— Старлинг, — кивнул он. — Как неожиданно.
— Не слишком ли низкого пошиба заведение для такого гения сыска, как великий Рон Филдс? — спросила девушка, что прозвучало довольно легкомысленно, поскольку отношения между старшим агентом и просто агентом должны быть очень щепетильными, как между полковником и лейтенантом, между Хемингуэем и Майлером, между Джетером и Кабрерой, между Конаном и Энди.[40]
Филдс натянуто улыбнулся.
— Обычно я обедаю в нашем буфете. Это позволяет мне оставаться скромным, что очень нелегко, учитывая блистательные способности, которыми наградила меня природа.
— Послушайте, специальный…
— Можешь называть меня Роном, по крайней мере в неформальной обстановке. Мы вместе вломились в дом Хичкока, затем на протяжении последних шести недель сидели в одном кабинете, в двадцати пяти футах друг от друга, хотя и разделенные стеклянной перегородкой, и вкалывали без перерывов и выходных, в самом буквальном смысле. Уверен, что вскоре мне предстоит работать под твоим началом, так что моя карьера нисколько не пострадает, если меня увидят с тобой.
Чендлер подсела за столик.
— Некоторые считают, что вы сами тормозите собственную карьеру, держась за Ника. Вы могли бы пойти к начальству и вылить на Ника ведро грязи. Его сняли бы, а вы, если бы правильно разыграли карты, заняли бы его место.
— Кто угодно может добиться успеха благодаря предательству, — заметил Филдс — Это излюбленная вашингтонская традиция, освященная временем. Я же предпочитаю действовать по старинке, лизанием задниц и тупым послушанием. Я жульничаю. Я шлюха ФБР, разве ты не слышала? А сейчас позволь догадаться: мне кажется, ты выследила меня не для пустой болтовни, ты явилась с какой-то целью. Как-никак я детектив. Так что рассказывай.
