– Послушай меня. – Хруст подошел к нему вплотную. – Это не люди, с ними нельзя говорить. Они понимают только силу.
– Дело в том, что мы заранее оговорили количество бойцов, которые будут участвовать в обмене, – нашелся Грек. – С каждой стороны по десять.
– Ничего. Ты пятерых здесь оставишь, а я пятерых дам, – словно успокаивая, тронул его за плечо Хруст.
Сидя на ящике, Балун ловил каждое слово. Такое развитие событий оптимизма не прибавляло. В конечном итоге припертые к стенке ополченцы могут попытаться прорваться на свою сторону с боем. В этом случае Балун для них лишь обуза, и наверняка его просто пристрелят. Одновременно не упустит случая и Хруст. Поэтому, как ни крути, Балун отсюда живым не выйдет.
– Хорошо, уговорил, – неожиданно согласился Грек. – Только общее руководство обменом все равно буду осуществлять я.
– Сугроб, это Хруст… – поднес станцию к губам подполковник.
– Слушаю тебя, комбат, – прохрипела помехами станция.
– У меня на участке «азовцы» обмен затевают. – Он покосился на сидящего на ящике Балуна. – Одного «колорада» на бойца из спецбатальона.
– И что?
– Собираюсь им праздник испортить.
– Хорошее дело, – хрипела станция. – Привыкли в тылу баб гонять да водку пить.
Хруст испуганно посмотрел на Грека. Балун догадался, этот самый Сугроб тоже недолюбливал гвардейцев из спецбатальонов и по-своему понял Хруста.
Грек сориентировался мгновенно. Переменившись в лице, он подскочил к Хрусту и вырвал у него станцию:
– Слушай сюда, Сугроб, с тобой говорит Самоса…
– Самоса, – эхом повторил невидимый Сугроб.
– Мне все равно, кто ты, – продолжал хрипеть Грек. – Я за такие слова инвалидом тебя сделаю.
– Приходи, и сделай – равнодушно ответила станция. – Напугал ежа голой задницей.
– И приду! – Грек всучил станцию Хрусту и махнул разведчикам рукой: – Все, хватит разговоры разговаривать. Время.
– Погоди! – засуетился Хруст. – Ты же обещал! Мне людей подготовить надо. – Он не ожидал такой выходки от непредсказуемого «патриота Украины».
– В другой раз, – огрызнулся Грек.
Разведчики двинули к полю. Шли гуськом. Тайшет поднял над головой палку с белым куском материи.
– Только бы не хватились, – волновался идущий за Балуном Форос.
Шли не торопясь. Для наглядности Тайшет стал махать флагом из стороны в сторону. Где-то бухнуло, на левом фланге раздалась пулеметная очередь. Но все это было далеко.
– Под ноги смотрите, – инструктировал Грек. – Здесь мины могут быть.
Балун оглянулся. Хруст стоял на бруствере окопа для миномета и напряженно смотрел им вслед.
– Сейчас увидит, что навстречу к нам никто не выдвигается, и прозреет, – утер рукавом со лба пот Грек.
Глава 53
Ковчег на колесах
– Все сели? – не оборачиваясь, спросил Никита и повернул ключ в замке зажигания.
– Так точно! – бодро отрапортовала Катя.
Никита включил свет и чертыхнулся. Одна фара была разбита при выезде, но и той, что осталась, было много для езды по тылам карателей.
Он заглушил двигатель и повернулся на сиденье:
– Катюха!
– Здесь я! – В окошке снова возникла голова девушки.
– Пластырь поищи!
– Ты что, поранился? – раздался испуганный голос Риты.
– Нет, я цел и невредим, – успокоил он ее, – просто надо немного свет приглушить.
– Как это?
– Фару до половины заклеить чем-то, – пояснил Никита и открыл вещевой ящик. Среди разного хлама там лежала какая-то книжка и скомканный пластиковый пакет… Стоп! Это что? Упаковка американского сухого пайка. То, что надо.
– Зачем его искать? – Катя все же исчезала, и через мгновенье в окошко просунулась рука: – Держи! Я с собой еще и бинт прихватила.
– Молодец, – похвалил он, открывая дверцу.
Из темноты доносились вопли и стоны раненых карателей:
– У‑оо!
– Шева, – вопил Хитрук, – кинь ремень!
– У, сука, – шипел Шева. – Боольно!
– Шева! – вновь захрипел Хитрук. – Мне жгут наложить надо… Я кровью истекаю!
– У‑у, – снова завывал дружок.
– Убью! – срывающимся от отчаяния и боли голосом пригрозил Хитрук.
Не обращая вынимания на стенания, Никита на свету разорвал найденную в кабине упаковку из-под сухпайка.
– Помочь? – раздался за спиной голос Кати.
Никита внутренне вздрогнул. Как он мог забыть? А если бы вместо нее подкрался каратель? До оставленного ими лагеря, как и до деревни, рукой подать. Наверняка везде слышали выстрелы.
– В следующий раз, как встанем, сразу всем из машины. – Он приложил к нижней части фары кусок пластика и протянул ей пластырь: – Клей.
Она сразу сообразила, что от нее требуется, и ловко приклеила его скотчем.
– Сейчас у мужчин спросишь, кто умеет пользоваться автоматом, – приклеивая второй кусок, давал последние наставления Никита.
– Я умею, – заявила Катя.
– И в человека выстрелишь? – бросил он на нее недоверчивый взгляд.
– Глазом не моргну.
– У нас их теперь целых четыре, – улыбнулся Никита. – И мы превратились в полноценное мобильное подразделение.
Любуясь результатами своего труда, он отступил на шаг. Теперь свет фары проникал лишь через узкую щель между обрывками пластика. Светомаскировка удалась.
– По местам! – скомандовал Никита и взялся за руль.
Снова двинули в путь. Теперь едва тащились. Света хватало только на то, чтобы подсвечивать дорогу на два-три метра. Не видно было даже обочин, только левую колею. Но и этого много. Объезжая деревню, они долго петляли по лесу.
– Слышишь, Сусанин, – позвала из салона Катя. – Ты куда едешь?
– Куда надо! – огрызнулся Никита.
– Я серьезно, – не унималась она. – Ты что, дорогу знаешь?
– Не мешай! – попросил он.
Никите не нужны были ни карты, ни навигатор. Вернее, карта пригодилась лишь раз, перед тем как ехать сюда. Достаточно было лишь посмотреть на нее, и все.
Вскоре, как он и предполагал, выехали на шоссе, по всем расчетам, как раз между двумя блокпостами. В бледном свете уцелевшей фары были видны редкие деревья и кусты. Потянуло сыростью. Все верно, справа должно быть водохранилище. Значит, передний край где-то в километре. Никита съехал с дороги и надавил на тормоз.
– Что? – осипшим голосом спросила Катя.
– Всем выйти из машины! – устало скомандовал он.
На севере гремело, а небо то и дело озарялось всполохами разрывов.
Никита оглядел свое «войско». Восемь человек, не считая Кати и Риты. Из них четверо мужчин, у двоих в руках оружие.
– Я думаю, вы уже поняли, что домой вам возвращаться нельзя, – заговорил он. – И конечно, не надо объяснять, куда и с какой целью вас собирались везти.
Все молчали.
– Вариантов, как быть дальше, несколько, – продолжил Никита. – Либо всем вместе искать брешь в боевых порядках и уходить на занятую ополченцами территорию, либо двигать к границе с Россией и искать возможности уйти туда.
– Все? – зачем-то спросил бритый наголо парень.
– Почему? – удивился Никита. – Если у кого-то есть возможность переждать этот кошмар у родственников на Украине, я не держу. Еще можно разбиться на мелкие группы и осуществить переход раздельно.
– А ты что предлагаешь?
– Я хотел бы сначала вас послушать. Вы лучше знаете, как здесь обстоят дела с охраной границы и каким способом можно проехать, например, в тот же Донецк.
– Как же мы в Россию без документов? – робко спросила невысокая женщина.
– А у вас других вариантов нет, – честно сказал Никита. – Домой идти – самоубийство.
– У меня в Холодном родня, – заговорил рослый мужчина с бородой. – Есть катер.
– Холодное? Это на берегу моря?
– Здесь рукой подать, – показал себе за спину мужчина, – на машине за час доедем. День можно пересидеть, а там по морю совсем ничего.
– Хорошо, – согласился Никита. – Но машину придется оставить здесь.
– Почему? – удивился бородач.
– Сейчас здесь ее только ленивый не будет искать.
– Понятно, – вздохнул кто-то.
– Как рассветет, ее найдут. Наверняка решат, что мы будем пытаться перейти линию фронта именно здесь, поэтому нужно как можно дальше уйти от этого места.
– Наши сейчас голову ломают, что за процессия, – раздался негромкий голос Тайшета.
– Не знаю, как наши, а вот взгляд Хруста мне затылок жжет, – признался Грек. – Сейчас дойдем до лесополосы и «рассосемся».
Опасаясь наступить на мину, Балун старался идти след в след за Уралом. Ноги тряслись от напряжения, пот застилал глаза. Повсюду, среди воронок, валялись осколки от мин и снарядов.
– Грек, – позвал Форос, – а у тебя на этом участке есть знакомые?
– А шут его знает, – на ходу пожал тот плечами. – Почему спросил?
– Поставь себя на место тех, кто сейчас из окопов за нами наблюдает. Идут «укропы» с белым флагом, вроде как на переговоры, – стал объяснять он. – А перед самым передним краем вдруг ныряют в лесополосу.
