Впрочем, нашему водиле до этого не было абсолютно никакого дела, и вообще, напрасно я озаботился насчёт «фокуса внимания».
Он был весь нацелен на предстоящее мероприятие: возбуждённо раздувал ноздри, как будто в предвкушении крепкой драки, глазёнками сверкал не по-детски, в разговоре частенько употреблял междометия, достойные лексикона Эллочки-Людоедки. Типа «Ухх!» «Ну — ваще!» «Отпад!» «Улёт!» и так далее.
Между тем из краткой характеристики, данной Серёгой накануне, следовало, что Аркадий происходит из интеллигентнейшей семьи, имеет университетское образование, энциклопедически начитан (у большинства Серёгиных друзей эти три черты присутствуют в обязательном порядке) и, хотя и выглядит молодо и весьма легкомысленно, является коммерческим директором одного из филиалов некоего солидного предприятии, которое торгует оргтехникой…
Мы правильно сделали, что приехали рано: несмотря на то, что до декларативно заявленного времени сбора оставалось часа полтора, Смотровая была забита едва ли не «под завязку»! Значит, не одному Аркадию скучно сидеть дома и выжидать до назначенного срока.
Публика вовсю тусовалась. Кстати, когда накануне смотрел в Интернете материал по гонкам, машинам и тюнингу, везде встречал упоминание о том, что товарищи круто тусуются, но нигде не было объяснения, как именно они тусуются. А реплики участников, наподобие тех, что я слышал от Аркадия — «…собираемся в кучу, тусуемся, музон слушаем, девчонки там, всё такое…» — и выражения из лексикона Эллочки, сами понимаете, мало что объясняют.
Докладываю для тех, кто в ближайшие выходные на такую тусовку не попадёт, но кому вдруг стало интересно, что же это за зверь такой.
Машин тут полно самых разных — от допотопных «тазиков» с самопальными наворотами, до самых дорогих и эксклюзивных. Примечательно, что владельцы первых чувствуют себя на равных с владельцами последних и вообще, все разом чувствуют себя очень вольготно, и никаких намёков на чью-то ущербность либо, напротив, безусловное господство, я не заметил.
Не сказать, чтобы тут была явная демонстрация мощности качественных стереосистем, но музыка наяривала вовсю. Машины рычат и катаются, иногда с риском для окружающих: некоторые товарищи демонстрируют класс вождения, умудряясь делать «полицейские развороты» и «восьмёрки» на пятачке семь на восемь, кто-то почти без разгона, используя бордюр как трамплин, ставит свою «тачанку» на два колеса. Отчаянные хлопцы! Люди громко общаются, смотрят тачки, объясняют и показывают, кто где что взял и как поставил (это вообще очень мудрёное для «чайника» дело — я совершенно ничего не понял, утонул в терминологии), кто-то пьёт кофе, кто-то жуёт бутерброд, повсеместно довольно много девчат, и, как ни странно, присутствует едва ли ни взвод гаишников. Или гибэдэдэшников — это уж как хотите. Одних только машин с мигалками я насчитал шесть штук. Как потом нам объяснили, тут несколько клубов, у каждого свой флаг, атрибутика и традиции, поедут в разные места, всё обговорено заранее, если шесть патрульных машин — значит, будет три колонны.
Характерно, что пьяных не было совсем. То есть при достаточно большом скоплении изрядно возбуждённого народа не было даже никаких намёков на присутствие алкогольных паров. Прикиньте: трезвая тусовка! Это, я вам доложу, своего рода раритет.
Но орали все, как на базаре. И лексика была соответствующая: один в один как Аркадий, только местами с заметными отягощениями.
Аркадий тут же откололся, сказал, что пойдёт общаться насчёт Юры Логинова. Тут его многие знали. Аркадий, кстати, заявил, что тоже с ним был знаком, но шапочно. Может быть, найдутся друзья, которые захотят нам помочь.
— Между прочим, вся публика — из приличных семей, — заметил Серёга, воспользовавшись отсутствием нашего гида. — Все с образованием, положением и достатком. Просто тут они отрываются. Неделю вкалывают до седьмого пота, а на выходных вот таким образом оттягиваются. И знаешь что?
— Комо? Ке а дичо?
— Да ладно тебе, не слышит же никто! Вон как все орут… Я почему-то думаю, что вот эти люди — наше будущее.
— В каком смысле?
— Когда они вырастут из коротких штанишек и займут соответствующие места в разных сферах, они не станут терпеть, что нами все, кому не лень, пользуются как им в голову взбредёт. Думаю, они попробуют разобраться в некоторых вещах.
— Например?
— Ну, начнут с малого — почему все наши рынки принадлежат неместным ребятам в кепках…
— Да чего тут разбираться? И так всё понятно…
— Это тебе понятно. У нас девяносто процентов населения об этом даже никогда и не задумывалось! А потом, под занавес, их вряд ли устроит, что принадлежащий нам всем ресурс без нашего ведома рекой течёт за бугор.
— Тоже попробуют разобраться?
— Попробуют, помяни моё слово.
— Хочешь сказать, что они исключительные? Типа того, из другого теста, не такие, как все?
— Нет, не хочу. Исключительные — это мы с тобой. Мы получили кавказскую прививку, привыкли смотреть опасности в лицо и знаем, как она, опасность, выглядит. Таких немного. А эти ребята — они по сути своей все гонщики. Понимаешь?
— И что?
— Ну, они — как ваш Ростовский.
— То есть чемпионы?
— Не чемпионы, но хотят ими стать. И поэтому по жизни не дадут никому себя обогнать. Выложатся, костьми лягут, но постараются прийти к финишу первыми. И не постесняются при этом бортануть конкурента так, чтобы он вылетел в канаву. И уж тем более не позволят никому на себе ездить, свесив ноги, или сливать на халяву бензин…
Да, вот такая патетическая философия. Видимо, обстановка влияет. Тоже сидит, ноздри возбуждённо раздувает, как будто принюхивается к чему-то.
Тусовочная бацилла — штука весьма прилипчивая и всепроникающая. Я психологически очень устойчивый тип, однако же сдался буквально с ходу. Почувствовал вдруг себя частичкой этой напористой, задорной, ничего не боящейся и уверенной в своих силах массовки. Я понял, почему они все так рвутся сюда, приезжают на полтора часа раньше и всю неделю в своих респектабельных офисах только и делают, что ждут, когда наступят выходные.
Обыденная серая жизнь осталась внизу, у подножия Воробьёвых гор. Тут было другое измерение: яркое, сочное, «оттюненное» до упора, залитое тремя тысячами слоёв винила, приподнятое на всевозможных «крыльях» и подсвеченное со всех сторон «ангельскими глазками» «скайлайнов». В этом измерении водила пятиштучного «тазика» мог при случае и благоприятном раскладе обогнать обладателя «эксклюзивной тачилы» за полмиллиона баксов. Здесь ни в кого не стреляли, не заставляли платить налоги и не отбирали квартиру за неуспех в бизнесе. В этом измерении люди отдыхали душой и имели возможность побыть самими собой, выплеснуть накопленные за неделю эмоции, разрядиться, вообще — оторваться на всю катушку. Это было очень заразительно. До того тут было здорово, что не хотелось никуда уезжать. Даже вовсю бесновавшийся ветер, пытавшийся сорвать клубные флажки, не мешал — на него просто никто не обращал внимания.
Всё, решено: как разбогатею, куплю себе «Октавию», попрошу Глебыча, чтобы он извратил её до неузнаваемости, и буду каждую пятницу кататься сюда наравне со всеми остальными безобразниками…
Увы, увы — недолго длилось приобщение к этому чудесному и пока что неизведанному миру. И сразу скажу: на гонки мы так и не попали. Потому что минут через десять Аркадий притащил целый выводок приятелей Юры Логинова, под управлением какого-то вертлявого долговязого типа в задом наперёд нахлобученной сетчатой бейсболке (а ветрено и студёно было — впору шубу и шапку-ушанку надевать).
Приятели, несмотря на эйфорию, держались насторожённо, с ходу стали задавать вопросы на предмет: с какой целью интересуетесь?
Серёга быстренько объяснил: Юра, помимо всего прочего, входил вот в этот загадочный Объединённый комитет европейских ассоциаций стритрэйсеров. И был там застрахован на кругленькую сумму. В июне истекает год со дня его гибели и наступает момент страховых выплат членам семьи. Как положено, за квартал до истечения срока проводится расследование на предмет присутствия в происшествии страхового события. Проще говоря, решается вопрос: платить — не платить. А решает вот этот тип. Я, то есть.
Настороженность сразу пропала: умеет наш вундеркинд найти путь к душе себе подобных.
Тип в бейсболке владел обстановкой по связям Юры Логинова и запросто с нами поделился: Юру знали все, он был — супер, приятелей у него было полно, но друг — всего один. Зовут друга Володя Кудрин, живёт он на Соколе, адрес такой-то, жену зовут Мариной, сам он классный механик. Нет, не просто классный, а — супер. Ас, мастер, самоделкин всех времён и народов. Делал тачки таким людям, таким людям — жуть! Вот фамилии…
Фамилии не привожу — некорректно будет, но на самом деле, если это не эйфория от обстановки («супер», «жуть» и всё такое прочее), то люди довольно известные и с положением.
