Резон в словах учителя был. Батяня и его спутники остались в доме родителей раненого мальчишки. Перекусили, несколько часов отдохнули и уже с вечера стали готовиться к рейду. С наступлением ночи они выдвинулись из деревни в долину. Альварес, вызвавшийся быть проводником, шел первым. В руках у него была автоматическая винтовка. Он изъявлял готовность лично поквитаться с бандитами за весь беспредел, творимый ими в провинции. За ним следовали Лавров, Амаранта, Слепцов, а замыкал цепь Середа. Идя под покровом ночи, они могли почти не таиться. По крайней мере, большой отрезок пути по деревне шли в полный рост и никуда не прятались. Правда, при этом никто не разговаривал, а оружие держали наготове. На любую провокацию в дороге они бы без раздумий ответили огнем. Других вариантов и быть не могло. Однако все обошлось. В деревне никто им дорогу не перешел, не окликнул их, не начал стрелять. Лишь на самой окраине в темноте раздались возгласы. Группа моментально ощетинилась стволами в сторону, откуда возгласы слышались. Правда, через несколько секунд выяснилось, что там громко толковали местные крестьяне. Учитель даже сумел узнать их по голосам. После громких реплик те затянули заунывную индейскую песню и побрели в глубь деревни.
Группа начала спускаться в долину. Игнасио предложил небольшую пробежку до оврага. «Метров двести всего лишь», – заметил он. О какой-то тактической либо другой важности перемещения бегом до оврага ранее речи не было. Однако Батяня не стал возражать. Темнота темнотой, но группа находилась, по сути, в чистом поле. Двести метров – не такое большое расстояние. Но ведь у бандитов мог быть прибор ночного видения. А значит, группа рисковала быть замеченной задолго до прибытия на место. С учетом этого командир и согласился на пробежку. Больше всего этой новости была недовольна Амаранта, что и побурчала в ответ на команду Андрея. Тот хитро улыбнулся и сказал: «Если придешь к оврагу первой, то кое-что получишь от меня в качестве приза». Вот эта фраза подействовала на девушку, словно волшебное заклинание. Она рванула быстрее всех. Ясно, что Лавров мог в два счета обогнать ее. Но он нарочно медлил, давая колумбийке уйти вперед. А вот учитель ей спуску не давал. Бежал быстрее ее и к тому же приговаривал, что обгонять его не следует. «Еще свалишься ненароком и шею себе свернешь», – предупредил он. Девушка послушалась. Далее они бежали почти рядышком. Альварес лишь немножко был впереди.
Учитель остановился у самого оврага и подал сигнал остальным. Амаранта тут же заявила Батяне о своей победе. Тот сразу же поцеловал ее в щечку и с улыбкою сказал:
– Вот тебе приз.
Девушка вместо того, чтобы возмутиться, обвила его шею руками и впилась губами в губы. После продолжительного поцелуя она то ли игриво, то ли с иронией промолвила:
– А это тебе утешительный приз.
– Хватит целоваться. Мы сюда не за этим пришли, – подал голос Альварес, который уже успел спрыгнуть на дно оврага. – Давайте по одному сюда. Здесь не глубоко. Я помогу спуститься, если надо.
Менее чем через полминуты все были в овраге. Батяня напомнил план дальнейших действий. Группа должна была по оврагу подобраться к каменному сараю, где бандиты держали русских врачей. После этого следовало выбраться на поверхность, обогнуть сарай, напасть на часовых и устранить их. По возможности сделать это нужно было бесшумно, чтобы не привлечь внимания остальных бандитов. Тех, кто находился в домике. Насчет домика был еще вопрос: выставили ли там отдельного часового или нет. Гадать было бесполезно. Ответ можно было получить только на месте. Исходя из того, насколько бесшумными окажутся действия у сарая, планировались дальнейшие действия. В случае удачи с часовыми предполагалось вывести пленных врачей под прикрытием здания и через овраг увести в деревню. В качестве временного убежища учитель предложил свое подворье. В случае же излишнего шума и начала столкновения с остальными громилами, врачи должны были оставаться в сарае вплоть до окончания боя. То, что это сооружение было возведено из камня, играло освободителям на руку. Гораздо меньшей была вероятность того, что бандитские пули пройдут сквозь стены и ранят кого-нибудь из медиков. Но это так лишь представлялось участникам группы. В реальности все пошло иначе уже с момента прибытия к сараю.
Оказалось, что в домике горел свет. Оттуда слышались голоса бандитов. По ним можно было понять, что некоторые расхаживали под окном. Другим неприятным сюрпризом оказалось то, что часовые стояли не у двери сарая, а с противоположной стороны. Прямо возле оврага – как раз там, где планировался выход на поверхность. Батяня и его спутники не знали, что это главарь после попытки русских устроить подкоп выставил дополнительную охрану. Впрочем, из реплик болтающих громил это вскоре стало понятно. Без подробностей, но все-таки понятно. И если комбат сразу собирался устранить этих двоих, стоящих на углу, то теперь пришлось от такого намерения отказаться. Ведь те другие, что стояли в дверях, могли запросто превратить пленников в заложников, а то и вовсе в мертвецов.
Стало очевидным, что бесшумный вариант отпадает. Любые действия будут замечены со стороны домика. Группа разделилась на две части. В одной были Лавров, Слепцов и Амаранта, в другой – Середа и Альварес. Первые осторожно двинулись вперед к небольшому мостику, проложенному над оврагом. Вторые остались на месте. Батяня показал напарникам, что надо поднять автоматы, и сам сделал то же. Затем он стал скрести рукой о землю, специально вызывая характерный, раздражающий слух звук. Часовые сразу оживились.
– Что там такое? – подал голос один из них.
– А хрен его знает. Может, грызун какой-нибудь, – предположил второй.
– Или русские докопались до оврага.
– Да черта с два они бы докопались.
Бандиты медленно подошли к самому оврагу, чтобы посмотреть своими глазами на источник непрекращающегося звука. Один из них включил фонарик. Его луч тут же вырвал из темноты тройку вооруженных людей. «Ку-ку, епта», – язвительно бросил Батяня и нажал на курок. То же сделали Виктор и Амаранта. Громилы не успели опомниться, как были изрешечены тремя автоматными очередями.
Эти выстрелы послужили сигналом для Антона и Игнасио. Они спешно выбрались из оврага в районе мостика и тут же открыли огонь по уже взволнованным часовым возле дверей сарая. Те сразу упали на землю, начав сопротивляться нападавшим. Русский и колумбиец сделали то же самое. Завязалась перестрелка. «Главное, не дать им возможности открыть двери и зайти в сарай», – говорил Середа, выпуская по часовым новую очередь. Ответные выстрелы часовых не заставили себя долго ждать.
Стрельба по обе стороны от сарая не могла остаться без внимания остальных бандитов. Правда, выбегать из домика они не спешили. Первыми отреагировали те, кто находился за его пределами. Да и к тому же из окна вовсю горлопанил Сальваторе, приказывая уничтожить противника. Двое громил поспешили в сторону оврага – к тому месту, где раздалась первая группа очередей. Они бежали туда, стреляя на ходу. Надеялись, что таким образом либо зачистят участок вслепую, либо попросту не дадут напавшим возможности не то что выйти, а даже высунуть голову. Однако Батяня и его спутники уже успели уйти с прежнего места и перегруппироваться. По сути, овраг для них стал подобием окопа. Правда, опыт окопного боя имелся только у Лаврова. Он быстро проинструктировал Амаранту и Слепцова. Они заняли боевые позиции подобно настоящим солдатам. И когда пара бандитов на всех парах уже летела к оврагу, комбат и его спутники открыли по ним огонь со стороны. Для тех это оказалось полной неожиданностью. Оба бандита сразу же получили ранения и рухнули на землю. Сопротивление, однако, не прекращали. Перенаправили стволы своих автоматов в сторону стреляющих и стали поливать огнем. Бой здесь затягивался.
Перестрелка другой части группы с часовыми тоже продолжалась. Казалось, что у бандитов безграничное количество патронов. Перевеса не могла добиться ни одна сторона. Понимая странность ситуации, Середа решил что-то сделать для ее перелома. Поинтересовался у учителя, как дальше идет овраг. Оказалось, что тот дальше уходил петлей. Нет, он не огибал прилегающую к сараю территорию. Однако по нему можно было незаметно пройти и выйти метрах в двадцати восточнее сарая. В темноте можно было оказаться совсем незаметным. Антон передал Игнасио один свой автомат и подался назад в овраг. Учитель имитировал стрельбу пары. Капитан же рванул по оврагу, передергивая на ходу затвор второго автомата. Достигнув нужной точки, он выбрался на поверхность. Оба часовых, подсвечиваемые выстрелами, были для него как на ладони. Мелкими перебежками Середа приблизился к ним метров на пять и затем нажал на курок. Стрельба была почти что прицельной. Шансов спастись у часовых не было.
Антон прокричал, оповещая учителя об удачном исходе затеи с обходным маневром. «Хорошо! Я помогать остальным!» – крикнул тот в ответ, развернулся и уполз в сторону оврага. Оказавшись там, он сразу оповестил об этом Батяню, чтобы не попасть под «дружественный огонь».
