– Слушайте меня внимательно, – строго и тихо произнес Сержант. – Не дергайтесь и врубите мозги! Ведите себя так, будто все путем. Жаль, что испорчу сейчас вам настроение, но, похоже, мы влипли. За нами наблюдают. Пока я вижу одного, но, думаю, здесь их больше. Молите Бога, чтобы это была полиция, а не люди из мафии. Мы вломились в крупную игру, ребята, поэтому нам может обломиться по полной программе. – Сержант подумал о том, насколько легче работать в одиночку, тогда действительно невидим, сливаешься с толпой. А четыре человека – это уже толпа. – Не верти головой, – яростно прошипел Сержант Лешему, – и держи ладони на коленях, как паинька. Уверен, если мы начнем вибрировать, кто-то из нас не поднимется с этой скамейки. Лично мне этого бы не хотелось, поскольку на моем счету в швейцарском банке кругленькая сумма.
И тут Сержант увидел, что тип, который с них глаз не сводил, направился прямо к ним. Сержант пристально следил за его руками, но тот, похоже, не собирался делать резких движений. Он шагал вразвалочку и, как отметил Сержант, явно не намеревался доставать пушку.
– Если не ошибаюсь, вы мистер Голан? – спросил синьор на ломаном русском языке, одарив Юрьева доброжелательной улыбкой.
После такой улыбки отправлять человека сразу на тот свет грешно, решил Юрьев. Итальянец сильно коверкал русские слова, но он его понял. Странно было другое: откуда тот мог знать его под именем Голана? Именно так он представлялся в Южной Америке, когда служил последний год в легионе. И это обращение по-русски… Значит, он раскрыт полностью.
Сержант сохранил невозмутимость.
– Что вам угодно? – переспросил он по-английски. – Я американец и не понимаю.
– Не надо притворяться, говорите на родном языке, – продолжал улыбаться синьор. – Нам известно о вас больше, чем вы думаете, и одно ваше неосторожное движение может всем четверым стоить жизни. Но мы не хотим никаких неприятностей ни для вас, ни для ваших коллег. Поэтому выслушайте меня внимательно. Мы знаем обо всех ваших передвижениях, знаем, что именно вы совершили неудачное покушение на дона Валаччини. Нам это на руку, – улыбался незнакомец, тщательно подбирая русские слова, – мы к вам не в претензии. Более того, мы предлагаем вам свое сотрудничество. Вы должны убить одного человека, за эту работу получите сто тысяч долларов наличными. Думаю, это неплохая сумма!
– Кто такой? – спросил Сержант, помедлив. Он понимал, что у него нет другого выхода. Во всяком случае, пока это лучшее из всех вариантов. А там посмотрим…
– Это вам знать совсем не обязательно. Вы его убираете, мы с вами рассчитываемся, и все. Если нет… В общем, решайте!
Час назад скамейка скрывалась в тени раскидистой кроны каштана, однако за это время солнце переместилось, и они сидели на самом солнцепеке. Встать бы или по крайней мере подвинуться, но это может быть неверно воспринято, и поэтому Сержант терпеливо сносил пекло. Итальянец сидел рядом, и, судя по всему, полуденная жара его не беспокоила.
– Хорошо, мы согласны. – Сержант глянул на примолкшего Лешего. – Где и когда?
– План операции простой, – перешел громила на английский. Русский давался ему с трудом, и ему уже надоело подбирать нужные слова, а его собеседник отлично говорил по-английски. – Это должно произойти за городом, на сто двадцать третьем километре. Вы уничтожите серый «мерседес» с черными полосами на дверях. После этого сразу получите обещанную сумму.
– Мы бы хотели иметь аванс.
– Нет, – категорически отрубил тот. – Выполняете наш заказ – получаете деньги.
– Можно вопрос?
– Задавайте!
– Если план операции, как вы сказали, простой, тогда почему бы вам не нанять своих людей?
– Мы думаем, что эту работу вы сделаете лучше. Вы профессионал высочайшего класса, и нам повезло, что мы напали на ваш след. Ну как, договорились? Как вы это будете делать, в смысле: динамит, пулемет – не важно. Важно, чтобы никто из пассажиров не остался в живых.
– В котором часу появится машина?
– Где-то в промежутке от шести до семи.
– Где мы получим деньги?
– На повороте у сто двадцать первого километра есть отель, у входа вас будут ожидать двое. Они с вами и расплатятся. Может, вам нужно оружие?
Сержант усмехнулся:
– Спасибо. У нас все есть.
– Да, я хотел бы вас предупредить: если думаете, будто вам удастся смыться, то зря. При попытке улизнуть вас изрешетят, – улыбнулся громила как можно любезнее. – А теперь разрешите откланяться, дела, понимаете ли.
Он шагал размеренной походкой, и Сержант видел, как подрагивают его жирные бока. Обжора! Спагетти да пиццы… Жрут одну муку. Вишь, гусь! Идет и не обернется, хотя уверен, что его заплывшая жиром спина притягивает взгляды. Точно, не один. В парке их целая бригада.
Сержант ощущал на себе враждебные взгляды – сейчас за ним наблюдали две-три пары глаз. Жизнь висела ( на волоске.
– Что вы на это скажете? – невесело поинтересовался Сержант.
Он спросил это потому, что нужно было что-то сказать и выиграть время для того, чтобы все обдумать. Он, конечно, поступит по-своему.
– А может, все-таки ломанем? – предложил Леший.
– Не получится. Я знаю, с кем мы имеем дело. Если удастся оторваться, то ни за что не удастся скрыться. Не пройдет и часа, как будет подключена вся полицейская служба Европы. И неизвестно, что хуже. Придется подчиниться их требованиям.
– А если это ловушка? – спросил Коновал.
– Я не исключаю этот вариант, поэтому будем начеку. Но может случиться и так, как они сказали: отвалят нам бабки и, как говорится, по домам.
– А как быть с Валаччини?
– Эта задача нам пока не по зубам. К нему сейчас подобраться так же трудно, как к президенту Соединенных Штатов.
– А если попробовать к его вилле?
– Это тем более невозможно. Лес, где находится вилла Валаччини, просматривается телевизионными камерами на десяток километров.
Сержант оказался прав, когда предполагал, что за ними ведется слежка. Филеров было четверо. Из расчета на каждого по одному. Несмотря на жару, все четверо были в джинсовых куртках, и Сержант не сомневался, что правые карманы оттягивают тяжелые «кольты». Они не наступали на пятки, но, как принято говорить, дышали в затылок. Шли следом неотступно. Останавливался Сержант, останавливались и они.
После трех часов бестолковых хождений по улицам города, когда стало ясно, что им не оторваться, Сержант предложил раскинуть мозгами.
Выбрали небольшое тихое кафе, где кроме них было еще три пары. Едва они заняли места, как к ним подлетел мускулистый араб, сияющий белозубой улыбкой.
– Пива, – бросил Сержант, поглядывая на дверь, – и чего-нибудь пожевать.
Дверь так и не распахнулась. Видно, филеры топтались снаружи.
А не попробовать ли уйти через черный вход? – подумал Сержант. Но, поразмыслив, отбросил эту затею. Четверка наверняка сообразила это раньше него. Пристрелят, как миленьких!
Мафия слов на ветер не бросает. Сказано – сделано! Это у них железно. Впрочем, так и надо.
Зазвучала мелодия. Легкая, расслабляющая, больше располагающая к задушевной беседе, чем к разговору, который рвал нервы.
– В общем так, ребята, мы с вами попали в крутой переплет. Позавидовать нам может только псих ненормальный. Как-то раз выбрасывали меня в пустыню без жратвы и воды, но там я чувствовал себя гораздо лучше, чем сейчас. Во всяком случае, я полагался на собственные силы и знал, что моя жизнь зависит от моей воли и выносливости. В данный момент за нас все решили, нам не оставили даже права выбора.
В кафе вошел человек, и Сержант умолк, рассматривая незнакомца. Тот поднял палец вверх и заказал виски.
Сержант подумал о том, что если бы их захотели ухлопать, то лучшего места, чем это кафе, просто не найти.
– В пяти минутах отсюда камера хранения, где я сховал винтовку с оптическим прицелом. В нашем распоряжении ровно полтора часа, чтобы выбрать место, откуда мы будем стрелять по машине.
С Сержантом произошла странная метаморфоза – он волновался. Давно он не испытывал мерзкой слабости в мышцах. Ему не понравилось это состояние. Отхлебнув большой глоток, он надеялся унять дрожь, но она не прошла. Сейчас важно, чтобы его состояние не почувствовали ребята.
– Будем надеяться, что все пройдет удачно.
У входа их ожидала троица. Все ясно! Как он и думал, одного поставили у запасного выхода. И, как только они свернули в переулок, все трое последовали за ними.
Сержант впал в легкую панику, когда ячейка после набора цифр не захотела открыться. Он всегда набирал одну и ту же комбинацию – год своего рождения – для того, чтобы не копаться в закоулках своей памяти. И этот набор цифр прочно засел в его голове, как собственное имя. Вот будет дело, если не сможет открыть и придется попросить об этой услуге полицейского. Сержант представил, как тот обалдеет, когда вместо электробритвы и пары рубашек увидит в его кейсе оптическую винтовку последнего образца. Но замок щелкнул, и дверца отворилась.
