Лицо китайца оставалось неподвижным, не показывающим эмоций. Чун хорошо владел собой.
– Я же пообещал прийти быстро. Вот и пришел. Ты этим недоволен?
– Для боя с тобой мне нужно специально тренироваться. Я ждал схватки с капитаном.
– Я же не готовился специально для боя с тобой. Значит, мы в равных условиях. Кроме того, мы с капитаном представляем практически одну школу. Выходи на ковер. Я готов.
Старший прапорщик передал солдату оружие, снял экипировку и обнажился до пояса. Внешними физическими кондициями он никого не поражал, как и капитан Вьюгов, который так и стоял в углу ковра, пытаясь разобраться, что происходит.
Он уже понял, что его освободили из плена и драться с Чуном ему уже не придется. Поэтому капитан оделся, натянул на голову краповый берет и без страха поднял с земли свой автомат. Никто в него не выстрелил.
Однако беспокоило капитана другое. Он не знал, кто тот отчаянный смельчак, вызывающий китайца на поединок. Ему казалось странным, что Чун вроде бы как-то неохотно согласился на поединок, хотя только что рвался драться с Вьюговым. К тому же прозвучали слова о реванше. Значит, они уже встречались и победа была не на стороне Бумажного Тигра. Но Вьюгов все-таки волновался, прямо как болельщик перед спортивными соревнованиями.
Чун поймал взгляд Азамата Тимирбекова. Амир ждал схватки. Это было видно по его лицу. Тогда китаец не снял, а сорвал с себя бушлат и тоже обнажился до пояса. Брюс Ли смотрел на всех с груди Чуна. Да и сам китаец чем-то походил на прославленного бойца и актера. Он был таким же жилистым и жестким.
– Тем хуже для тебя, если ты готов. – Бумажный Тигр, кажется, обозлился. – Знай, что своими ногами ты отсюда не уйдешь. Я приготовил для тебя немало сюрпризов.
– Ты про свой бесконтактный бой? Оставь такие сказки тем, кто в них верит. Меня этим не прошибешь. – Старший прапорщик был спокоен и уверен в себе даже больше, чем китаец.
Это первый шаг на пути к победе.
– Откуда ты знаешь про бесконтактный бой? – спросил Бумажный Тигр, занимая позицию в углу ковра. – Что ты вообще можешь обо мне знать?
– Ты разыскивал меня, но забыл узнать самое главное. Ты не поинтересовался, чем именно я занимаюсь.
– Я считал, ты занимаешься боями.
– У меня другая профессия. Я служу в спецназе военной разведки. Она иногда может добывать важную информацию. Поэтому я быстро узнал о тебе все, что только хотел. Бесконтактный бой не поможет.
Чун промолчал, прикрыл глаза, и без того узкие, сосредоточился, потом сделал несколько медленных движений руками. Архиереев понял, что это нечто из дыхательной гимнастики ушу. Чун управлял внутренней энергией организма, направлял ее туда, куда ему хотелось.
Старшему прапорщику все эти жесты были чужды. Он представлял другую традицию, согласно которой боевой дух живет внутри человека точно так же, как и Царствие Божие. Архиереев только перекрестился, мысленно прочитал молитву и решил доверить Господу исход этой схватки.
По мнению Алексея Александровича, никакие человеческие силы не могли соперничать с высшими энергиями. Попытки поставить человеческую сущность выше Божьей давно уже были отражены в словах: «Восстала тварь на своего Творца».
– Бойцы готовы? – спросил Тимирбеков.
Он не покидал центра ковра, не собирался расставаться с обязанностями рефери. Амир демонстрировал свое хладнокровие в такой критический для его отряда момент.
– Готов.
– Готов.
Жест рефери разрубил невидимую преграду.
Архиереев шагнул вперед и принял примерно такую же стойку, как и «краповый» капитан. Китаец продолжал движения раскрытыми ладонями, подбираясь к старшему прапорщику. Потом он резко сократил дистанцию и обрушил на спецназовца целый град стремительных ударов. Алексей Александрович оказался готовым к этому. Он отбивал все удары противника и стремился нанести свои. Однако Чун точно так же заботился о защите.
Со стороны можно было подумать, что бойцы заранее сговорились бить друг друга только по рукам. Такой вот обмен ударами продолжался не меньше минуты. Но любой организм, даже самый тренированный, имеет ограниченный ресурс. Руки, работающие так активно, не могут не устать.
Китаец утомился первым и отступил на шаг. Архиереев ждал продолжения. Ладони Чуна снова пришли в движение. Он словно толкал воздух на противника, а потом переворачивал его. Однако на старшего прапорщика эти действия не произвели никакого впечатления.
Он шагнул вперед, показывая, что будет бить лоу-кик, но придержал его и ударил прямым левым в тот момент, когда Бумажный Тигр остался на одной ноге. Китаец стремился выставить блок от мнимой атаки Архиереева. Каким чудом Чун не упал, было непонятно, но он отскочил и удержался. Ошибка китайца заключалась в том, что он при этом опять занял неустойчивое положение.
Архиереев немедленно опять атаковал. Старший прапорщик использовал тонкий психологическим момент. Он знал, что человек, защитившийся от нападения, всегда расслабляется, считает, что и противнику следует поступить так же, чтобы подготовиться к новой атаке. Но если твой враг владеет навыками темпового боя, то такое расслабление просто опасно.
Архиереев знал все эти премудрости и вовремя продолжил атаку. Он застал Бумажного Тигра врасплох. Тот пропустил несколько сильных ударов и искал спасения в клинче. При этом Чун даже попытался ударить головой. Видимо, амир Азамат учил его этому.
Но старший прапорщик ждал такой атаки удара, убрал голову в сторону и подставил под лоб противника плечо. Он тут же оправдал прозвище, которое дали ему на турнире в Китае. В клинче старший прапорщик нанес несколько ударов, чем-то напоминающих движения кошачьей лапы.
Короткие, резкие атаки с доворотом кулака шли с обеих рук, в голову, в корпус, по ребрам. Если перед этим китаец сам стремился войти в клинч, то теперь он стремился его избежать. Архиереев сначала не давал ему этой возможности, прилип к противнику как муха к меду и продолжал наносить свои кошачьи удары.
В перчатках, может быть, они и не были бы такими чувствительными. Но голый кулак рассекал кожу. Лицо Чуна уже покрывала кровь, которая заливала глаза и мешала видеть. Потом старший прапорщик внезапно отступил и опять вывел противника из равновесия.
Тогда последовал уже настоящий лоу-кик сбоку в колено. Тот самый удар, которым в свое время славился Азамат Тимирбеков. Бумажный Тигр сразу поджал под себя ногу. Когда он опустил ее, Архиереев по движению противника понял, что китаец не сможет сделать шаг. Чун, по сути дела, стоял на одной ноге. Именно на болевых ощущениях в ней было сосредоточено все внимание китайца.
Старший прапорщик не пропустил момент для атаки. Сначала он показал желание повторить лоу-кик, чем просто испугал Чуна, и тут же нанес мощный оверхенд в висок противника. Китаец рухнул и лежал без движений.
– Ты хороший боец, – в спину старшему прапорщику сказал Тимирбеков. – Лет двадцать назад я бы с удовольствием с тобой схватился. Сейчас такие, как ты, мне уже не по силам.
– Зато нам вполне по силам такие, как ты, – сказал подполковник Судоплатов и вытащил из чехла наручники. – Подставляй свое оружие, амир.
Азамат со вздохом вытянул руки.
Панкратион – вид спорта, совмещающий кулачный бой и борьбу, входивший в программу древнегреческих Олимпиад. Наверное, самый жесткий вид современных единоборств (здесь и далее прим. авт.) .
Зиндан – традиционная тюрьма у мусульманских народов Северного Кавказа и Средней Азии. Как правило, представлял собой глубокую и узкую яму. Сверху зиндан мог прикрываться настилом.
Хунхузы – дословно «красные бороды». Так в Китае звали разбойников, промышлявших в северо-восточных провинциях и в Маньчжурии. Еще в девятнадцатом веке хунхузы часто переходили границу и орудовали на российском Дальнем Востоке, устраивая охоту на собирателей женьшеня и золотоискателей. С нарицательным именем «хунхуз» российские дальневосточники всегда связывали самое плохое.
ЗАС – засекречивающая аппаратура связи. Обычно работает в телефонном и телеграфном режимах. Видеосвязь пока только осваивается российскими специалистами.
Комплекс Нарцисса – психическое заболевание, в основе которого лежит самовлюбленность, любование собой и своими действиями.
Уйташ – гражданский аэропорт Махачкалы.
АПС – автоматический пистолет Стечкина.
