Глава 27
Четыре солдата оттащили труп Лодера, и толпа быстро рассеялась. Ричер остался стоять на ступенях здания суда с шестью охранниками и Фаулером. Фаулер наконец снял с него наручники. Ричер покрутил плечами, потянулся. Он провел в наручниках всю ночь и все утро, и у него ныли затекшие суставы. На запястьях остались красные полосы от твердого металла.
– Сигарету? – предложил Фаулер, протягивая пачку сигарет.
Дружеский жест, но Ричер помотал головой.
– Я хочу повидаться с Холли.
Фаулер собирался было отказать, но затем передумал.
– Хорошо. Отличная мысль. Прогуляйся с ней, пусть она разомнется. Поговори, спроси, как мы с ней обращаемся. Впоследствии тебя обязательно спросят об этом. Это будет очень интересовать тех, к кому ты придешь. Нам бы не хотелось, чтобы ты сказал им неправду.
Ричер остался ждать внизу лестницы. Солнце стало бледным и водянистым. На севере сгущались облака. Но на юге небо оставалось голубым и чистым. Через пять минут Фаулер привел к зданию суда Холли. Молодая женщина шла медленно, выбивая своеобразное стаккато чередованием шага здоровой ноги с глухим ударом костыля. Холли остановилась в дверях.
– Ричер, ответь на один вопрос, – окликнул с верхней ступени Фаулер. – Как далеко ты сможешь убежать за полчаса со ста двадцатью фунтами на спине?
– Вероятно, не слишком далеко.
– Точно. Не слишком далеко. Если через тридцать минут Холли не будет стоять здесь, мы начнем вас искать. За пределами круга с радиусом в две мили.
Подумав, Ричер кивнул. За полчаса со ста двадцатью фунтами за спиной он, вероятно, сможет преодолеть больше двух миль. Две мили – это самая пессимистичная оценка. Но Ричер представил себе карту на стене кабинета Боркена. Подумал о глухой, непроходимой местности. Куда бежать, черт побери? Он с показной тщательностью проверил свои часы. Фаулер пошел прочь, скрывшись за разрушенным административным зданием. Охранники закинули винтовки на плечо. Холли пригладила волосы. Подставила лицо лучам бледного солнца.
– Ты способна немного пройтись? – спросил Ричер.
– Только медленно.
Она двинулась на север по пустынной улице. Ричер направился следом.
Они дождались, когда останутся одни. Затем остановились и бросились в объятия друг друга. Костыль упал на землю. Ричер поднял Холли на целый фут в воздух. Она обняла его за шею и уткнулась лицом ему в грудь.
– Я схожу здесь с ума.
– У меня плохие новости.
– Какие?
– У этих ублюдков есть помощник в Чикаго.
Потрясенная Холли уставилась на него.
– Эта троица отсутствовала всего пять дней. Так сказал на суде Фаулер. Он сказал, что Лодера не было пять дней.
– И что? – спросила Холли.
– А то, что у них не было времени следить за тобой. Им просто сообщили, где ты будешь и когда. У них был помощник, Холли.
С лица молодой женщины схлынула краска.
– Пять дней? Ты уверен?
Ричер кивнул. Холли молчала, напряженно думая.
– Итак, кто знал? – спросил Ричер. – Кто знал, где ты будешь находиться в понедельник в двенадцать часов дня? Сосед по квартире? Друг?
Ее взгляд метался из стороны в сторону. Она лихорадочно перебирала все возможности.
– Этого не знал никто, – наконец сказала Холли.
– Ты не замечала за собой «хвоста»?
Она беспомощно пожала плечами. Ричер понял, что ей отчаянно хочется сказать: «Да, замечала». Потому что об отрицательном ответе страшно было думать.
– Не замечала? – повторил Ричер.
– Нет, – еле слышно промолвила Холли. – Такого дилетанта, как один из них? Даже не сомневайся. Я заметила бы его за целую милю. К тому же ему пришлось бы целый день околачиваться перед зданием ФБР, поджидая меня. Мы засекли бы его за долю секунды.
– То есть?
– Обедала я в разное время. Обеденный перерыв смещался на пару часов в обе стороны. Ничего постоянного.
– То есть? – снова спросил Ричер.
Она посмотрела ему в глаза.
– То есть помощник был внутри. В Бюро. Другого объяснения нет. Сам подумай. Кто-то из наших увидел, как я выхожу, и подал сигнал.
Ричер молчал, глядя, как по лицу Холли разливается отчаяние.
– Предатель в Чикагском отделении, – снова заговорила она. Это был не вопрос, а утверждение. – Иначе быть не может. Черт, не могу поверить.
Холли улыбнулась. Это была короткая, горькая усмешка.
– Зато и у нас есть здесь свой человек. Какую шутку сыграла судьба, правда? Он мне уже открылся. Молодой парень, на лбу большой шрам. Он внедренный агент Бюро. По его словам, такие есть во многих подобных формированиях. Это сделано на всякий случай. Он вышел на связь, когда в стены моей комнаты заложили динамит.
Ричер удивленно уставился на нее.
– Тебе известно про динамит?
Она скорчила гримасу.
– Неудивительно, что ты сходишь с ума. – Внезапно Ричера осенила новая жуткая мысль. – С кем связался этот внедренный агент?
– С нашим отделением в Бьютте. Это лишь центр спутниковой связи. У нашего парня в лесу спрятан передатчик. Но он им больше не пользуется: Боркен прослушивает все радиочастоты.
Ричер поморщился.
– Как скоро предатель из Чикаго выдаст этого агента?
Холли побледнела еще больше.
– Думаю, очень скоро. Как только кто-нибудь догадается, что нас отвезли в эту сторону. Чикагское отделение запросит все данные, исходящие из Монтаны. То, что передал этот парень, будет стоять на первом месте. Господи, Ричер, ты должен его предупредить. Его фамилия Джексон.
Они повернули назад. Поспешили на юг через призрачный город.
– Джексон утверждает, что может вытащить меня отсюда, – снова заговорила Холли. – Сегодня ночью, на джипе.
– Поезжай с ним, – решительно сказал Ричер.
– Только вместе с тобой.
– Меня все равно отсылают отсюда. Я должен буду взять на себя роль эмиссара. Мне предстоит передать вашим людям, что их дело безнадежно.
– И ты уедешь?
– Нет, если удастся. Я уеду только вместе с тобой.
– Уезжай, как только сможешь. И не беспокойся обо мне.
Он покачал головой.
– А я беспокоюсь.
– Уходи. Забудь обо мне и уходи отсюда.
Ричер ничего не ответил.
– Ричер, беги отсюда при любой возможности, – с мольбой в голосе произнесла Холли. – Я тебя очень прошу.
Похоже, она говорила серьезно. Ее глаза горели лихорадочным огнем.
– Только если ты уйдешь первой, – наконец сказал Ричер. – Я останусь здесь до тех пор, пока ты сама не сбежишь отсюда. Ни за что не оставлю тебя наедине с этими маньяками.
– Но ты не можешь здесь оставаться, – возразила Холли. – После моего побега они здесь все дерьмом изойдут. Это все изменит.
Ричер пристально посмотрел на нее. У него в голове прозвучали слова Боркена: «Она больше чем дочь генерала Джонсона».
– Почему, Холли? – спросил он. – Почему это все изменит? Кто ты такая, черт бы тебя побрал?
Она ничего не ответила и отвела взгляд. Вдалеке показался Фаулер, идущий навстречу с сигаретой в зубах. Он приблизился. Остановился перед Ричером и Холли. Достал пачку сигарет.
– Угощайтесь.
Холли уставилась в землю. Ричер покачал головой.
– Она рассказала тебе про все удобства своего дома? – спросил Фаулер.
Охранники ждали. Они выстроились наподобие почетного эскорта у крыльца здания суда. Фаулер подвел к ним Холли. Один из охранников увел ее внутрь. В дверях молодая женщина остановилась и оглянулась. Ричер глазами попытался сказать ей: «Увидимся позже, хорошо?» Холли скрылась в здании.
* * *– А теперь тебе предстоит большое турне, – сказал Фаулер. – Ты будешь идти рядом со мной. Приказ Бо. Но можешь задавать мне любые вопросы, понял?
Рассеянно посмотрев на него, Ричер кивнул. Оглянулся на шестерых охранников за спиной. Спустился по лестнице и остановился. Посмотрел на флагшток, стоявший посреди заросшей квадратной лужайки перед зданием. Подойдя к флагштоку, Ричер остановился возле пятен крови Лодера и огляделся по сторонам.
Поселок Йорк был вымершим. Похоже, жизнь в нем остановилась уже довольно давно. А вернее, она здесь никогда особо и не бурлила. Дорога пересекала поселок с севера на юг, и вдоль нее стояли четыре квартала – два с восточной стороны и два с западной. Здание суда, занимавшее весь юго-восточный квартал, стояло напротив другого, где раньше размещалась администрация округа. Это здание занимало юго-западный квартал. Западная сторона улицы была выше восточной – поселок стоял на склоне холма. Основание здания администрации находилось приблизительно на одном уровне со вторым этажом здания суда. Когда-то оба здания были одного типа, но здание администрации еще лет тридцать назад превратилось в развалины. Сквозь облупившуюся краску проступали серо-стальные доски. Ни в одном окне не осталось стекол. Окружающие здание кусты давно стали частью лесных зарослей. На лужайке перед домом стояло декоративное дерево, давным-давно засохшее. От него остался лишь пенек высотой футов семь, словно позорный столб.
