схорон в тайге. Никаких препятствий. Деньги на бочку, как в прошлый раз!» Он хмыкнул и крепко потер ладони. «За такое доллары дают?!» Глаша не на шутку рассердилась. Лицо ее перекосила гримаса бешенства, на скулах выступили пятна, в уголках рта выступила пена. Она опустила ноги с печи и с громким стуком спрыгнула на пол. Рассвирепевшая женщина сжала кулаки и заняла боевую позицию. Ее спина выпрямилась и руки согнулись в локтях. Глаша была готова сражаться за свои принципы. «Убивать невинных людей по ту сторону океана?!» возмущенно кричала она. «За что?! В чем эти толпы американцев провинились передо тобой?! У них свои интересы и свои жизни, а у нас свои! Оставьте их в покое! Мне не нужны кровавые деньги, заплаченные за их скорбь и страдания! Даже не смей помогать этим негодяям!» Глаша с трудом сдерживала желание дать мужу пощечину или пнуть его. Она задрала подбородок и плотно сомкнула губы. Михаил редко видел свою жену в такой ярости. Он набрался смелости и спокойно, как только мог, заявил, «Конечно, мы не собираемся сотрудничать с Аль-Каидой». Он взглянул на свою богиню. Услышав это обязательство, она стала заметно успокаиваться. Ее ярость утихала. Она опустила руки и разжала кулаки. Лишь капельки пота, сверкавшие на ее красивом личике, напоминали о минувшей буре. Она ровно задышала, расслабилась и опустилась на полированную скамью. «Конечно, мы не позволим им ударить ракетой по Америке», повторил Михаил. «Но!» произнес он на повышенных тонах. Его правый указательный палец был назидательно направлен вверх. «Но разве ты не помнишь, чем мы занимались десять лет назад?» Он продолжал говорить и не смотрел на Глашу. Его взгляд был прикован к горящим поленьям в печи. «Мы находились на советской военной базе, настраивая то же самое ядерное оружие и с той же самой целью, которую сейчас преследует Аль-Каида: убивать американцев». «То было совсем другое,» твердо возразила Глаша. «Мы выполняли приказ. Приказ начать войну был бы на совести других людей. Даже если бы мы попытались, мы не смогли бы остановить катастрофу. Чтобы это произошло, cлишком много людей должны разделять наши убеждения. Но теперь судьбы миллионов в Калифорнии зависят только от тебя и от меня!» Глаша ткнула пальцем в Михаила. «Эти толпы не подозревают о нашем существовании и заняты своими делами, но я не собираюсь запустить в голубое небо водородную бомбу, чтобы через сорок минут она долетела дo их городов и раздробила им головы». В глубокой задумчивости Михаил долго смотрел на крошечный светлячок пламени, подрагивающий на кончике фитиля. Наконец, опамятовавшись, oн подошел к печи и поправил подушку под головой своей спящей дочери. «Я хотел бы знать, что нас ждет в будущем», мрачно изрек он. Сердце Глаши снова больно затрепетало. «Ничего хорошего.» Ее лицо слегка передернулось. «Ты понимаешь, что за нами охотятся, как за дикими зверями? Мы даже не можем появиться на публике! Нам не с кем поговорить, кроме самих себя!» «Неправда», не согласился Михаил. «Мы можем пообщаться с американцами. Они понимают по-русски. Мы предупредим их о новой угрозе. Кроме того, они могли бы дать нам несколько свежих идей. Мы не знаем, что у них на уме». Его голос понизился, а глаза в гневном отчаянии застыли на изможденном лице. С минуту он оставался неподвижным, а потом изрек, «Я видел радио в твоем рюкзаке». Щеки Глаши вспыхнули и тонкие брови сдвинулись к переносице. Она наклонилась и достала из багажа знакомую полупрозрачную коробочку с радиопередатчиком. «Я предвидела обыск ФСБ. Наши ценности, деньги на еду и эту коробку я закопала под березой во дворе, где мы живем. Я знала, что если тебя арестуют, ФСБ конфискует наше лучшее имущество». Лицо Глаши просияло от гордости. «Возможно, что это наш единственный шанс,» промямлил Михаил. Он помолчал минуту, а затем решился, «Давай поговорим с американцами!» Он открыл книжечку с инструкциями и, молча перелистывая страницы, быстро пробежал текст глазами, между тем его губы шевелились в такт прочитанному. Закончив, он взглянул на свои наручные часы. «Спутник пройдет этот район через пятнадцать минут. Мы должны загрузить сообщение в то время, когда он окажется в нашем часовом поясе, и через полчаса его получит ЦРУ в Вирджинии. Полная секретность. Никакого прямого общения. Этот спутник на низкой околоземной орбите — всего лишь почтовый ящик, но переговоры и полученная информация остаются тайными». Следуя инструкции, он вытащил и развернул гибкий ус антенны, прикрепил к ее кончику небольшой колпачок, приложенный к набору, и направил полученную конструкцию прямо в потолок. Завершив сборку, он застыл, с нетерпением ожидая предназначенного момента. Легкое Катино посапывание, потрескивание дров и слабый шелест деревьев, доносившийся снаружи, были единственными звуками, нарушавшими глубокую тишину. Когда пришло время, он четко, ясно и громко начал говорить в микрофон, артикулируя каждое слово. «Это Михаил Белов. Я скрываюсь от ФСБ в тайге недалеко от города Ужур. Меня арестовали, обвинили в шпионаже, но я сбежал. Мне нужна ваша помощь.» Он вздохнул, поправил наушники и продолжил. «Оперативники Aль — Каиды связались с моей семьей три недели назад. Они попросили меня отремонтировать и запустить межконтинентальную баллистическую ракету с ядерной боеголовкой по Соединенным Штатам Америки. У Aль-Каиды есть силы и ресурсы для осуществления такого запуска. Жду ваших указаний. Прием.» Михаил коснулся панели прибора, щелкнул выключателем и невнятно пробормотал, «Готово. Мое послание на пути в Америку. Теперь нам остаётся только ждать». Глаша крепко обняла его. Нерушимая любовь соединяла ее с мужем и не было в мире силы, способной повредить их счастью.
Густой поток седанов, грузовиков и автобусов плавно катился по межштатной автомагистрали номер 495. Часть автотранспорта сворачивала на другое шоссе, ведущее в Лэнгли, штат Вирджиния, являющимся тихим пригородом Вашингтона, округ Колумбия. К семи часам утра надоедливый дождь перестал, тучи рассеялись и яркие солнечные лучи осветили бесчисленные одно- и двухэтажные домики, окружавшие несколько высоток в центре городка. Железные и черепичные крыши, многие с дымоходами, быстро высыхали на солнце. В парке и в садах мириады капелек воды, покрывавшие деревья и траву, сверкали, как россыпи бриллиантов, а свежий прохладный воздух пьянил. Улицы в этот ранний час были пусты. Жители отправились на работу. Миссис Гибсон запарковала свой автомобиль на стоянке ЦРУ и проследовала в здание, предъявляя свое удостоверение личности на каждом контрольно-пропускном пункте, которых много встречалось на ее пути. Ей не хотелось улыбаться охранникам, расставленным повсюду, но она улыбалась.
День грозил быть очень насыщенным,
