– Я думал, что город не может переделать масаи.
– Видно, мне просто не повезло. Вы приехали к нам отдохнуть, мистер? – неожиданно поинтересовался водитель.
Эйрос внимательно глянул на него. Килиманджаро потеряло былое очарование. Неожиданных вопросов Джон не любил.
– Да… Я приехал к вам поохотиться.
– Вы прибыли вовремя, мистер: сейчас как раз начинается сезон охоты, я могу порекомендовать людей, которые организовали бы вам прекрасное сафари.
– И за это ты с меня сдерешь еще десять баксов, я так понимаю?
Негр отрицательно покачал головой:
– Я с вас не возьму и цента, но человек, которому я вас порекомендую, даст мне пятьдесят долларов.
– А у тебя хорошая коммерческая жилка, приятель. И с людьми ты умеешь разговаривать. Ты не держишь какую-нибудь овощную лавку?
– Теперь уже нет, мистер, но было время – держал. Сейчас с этим делом очень трудно, стало мало туристов.
– Хорошо, возможно, я воспользуюсь твоей любезностью.
– Вот, мистер, – протянул водитель заготовленную визитку. – Он хороший парень, уверен, что вам он понравится. А если вам нужна будет девочка или… еще кто-нибудь, он организует и это.
Не прочитав визитку, Джон сунул ее в карман рубашки.
– Оказывается, у вас сервис организован на высшем уровне, – невольно хмыкнул он. – Спасибо, я непременно воспользуюсь. Однако у вас в Кении прохладно; что-то у меня пропало ощущение, что я нахожусь в Африке.
– Мы на высоте полторы тысячи метров, мистер, – сдержанно заметил водитель, направляясь за Джоном. – Это, конечно, еще не Арктика, но жары здесь тоже не бывает.
– Я тебя понял, братец, а теперь вези меня в центр.
– Как скажете, мистер, только сейчас мне нужно сделать звонок своему боссу. – Включив телефон, он сказал несколько фраз на гортанном языке, после чего прервал связь. – Вот теперь все!
До центра Сити добрались быстро. Сначала за окном мелькала парковая зона, растянувшаяся на несколько километров, затем стали встречаться деревообрабатывающие комбинаты с огромными территориями, а уже дальше, тесня друг друга, пошли крепкие коттеджи с темно-коричневыми крышами. Некоторые из строений напоминали средневековые замки. Строены они были на века. Чувствовалось, что люди пришли сюда надолго и совсем не собираются уходить отсюда.
– А это что за дома?
– Это коттеджный поселок. Здесь строятся сомалийцы. – Водитель поморщился, добавив своему лицу еще несколько дополнительных морщин.
– Вижу, что ты их не очень-то жалуешь. Откуда же такая нелюбовь?
– Отчего же мне их любить? – очень искренне удивился водитель. – От них у нас одни неприятности. У нас и так в городе было неспокойно, а теперь и вовсе от них житья не стало. У меня подрастают три внучки, и я никогда не отпускаю их без сопровождения.
Немного подальше, потеснив значительный кусок леса, возвышались жилые дома.
Машина подкатила к деловому району Аппер Хилл, чьи огромные многоэтажки подавляли небольшой, но очень зеленый парк.
– А все потому, что слишком много к нам приехало людей, которые ничего общего не имеют с нашим городом. В основном это крестьяне, что потащились в город за куском хлеба. Однако здесь его добыть стало куда труднее, чем в деревне, вот им ничего и не остается, как просто грабить своих соплеменников. Я уже не говорю о сомалийцах, у которых разбой просто в крови. Я многое повидал на своем веку, но признаюсь, что даже я опасаюсь выходить по вечерам. А еще они подняли цены на недвижимость в городе, – негодовал негр, словно был самым заинтересованным человеком в этом вопросе. По его разгневанному лицу было понятно, что нелюбовь к сомалийцам у него была искренняя. – Я всю жизнь копил, собирался переехать в скромный дом, но когда здесь стали селиться сомалийцы, то цены на недвижимость подскочили в два раза. Я просто не успеваю за ценами!
– Это, конечно же, слишком, – согласился Джон.
Переход от трущоб до делового центра был резким. Особенно впечатляли штаб-квартиры банков, напоминавшие гигантские сигары, поставленные стоймя. Невольно возникла мысль, что в них собрана вся наличность Африки.
– Мы приехали, мистер, – объявил водитель. – Вам в ту сторону, машинам туда въезд закрыт.
– Понятно. Держи, – протянул Джон деньги.
– О! Это очень много, мистер.
– Ничего, я не обеднею, – заверил его Эйрос, – это тебе премиальные за познавательную экскурсию.
– Спасибо, мистер, – вежливо поблагодарил водитель, невольно покосившись на черное кожаное портмоне, что извлек Джон из внутреннего кармана пиджака. – Я бы вам еще вот что посоветовал, мистер: старайтесь не сверкать своими деньгами. Осторожность убережет вас от многих неприятностей.
– Хорошо, я последую твоему совету. – Джон хлопнул дверцей и бодро пошел по улице.
Обыкновенный деловой центр, какой можно встретить в любой точке мира. По соседству расположены жилые дома, в которых проживала местная аристократия. Окраина отдавалась людям с меньшим достатком, а далее город широким поясом охватывали лачуги. В общем-то, как и в любой столице мира, вот только вместо белых лиц в подавляющем большинстве черные.
Белых людей было немного – в основном европейские туристы, прельстившиеся кенийской экзотикой. Лица многих из них были напряжены, а потому можно было предположить, что они успели нахлебаться африканских чудес по самую макушку. Некоторые кенийцы взирали на Джона с откровенным любопытством. Обычно у людей бывают такие глаза при виде мешка с деньгами. Успокаивали лишь взгляды полицейских, лениво поглядывающих в его сторону.
Водитель посмотрел на удаляющегося туриста и невольно хмыкнул: тот направлялся в парковую зону, расположенную недалеко от штаб-квартиры ООН. Не самое благоприятное место для прогулок, надо признать. Всего два дня назад именно в этом районе ограбили четырех белых туристов. Добравшись до полицейского участка, они грозились, что пошлют на головы кенийцев отряд морских пехотинцев. Странный народ эти американцы, им бы радоваться, что они так легко отделались, а они грозят всеми имеющимися в преисподней чертями.
Дождавшись, пока фигура пассажира затеряется среди прохожих, водитель вытащил из кармана мобильный телефон.
– Он идет в сторону парка Согласия.
– Как он выглядит?
– Худощавый, высокий. На нем светлый костюм и голубая рубашка.
– Кажется, я его вижу. Ты опять мне подогнал хорошего клиента, как бы я без тебя жил!
– Значительно скромнее. Советую тебе действовать поосмотрительнее, мне кажется, что он отличается от остальных белых.
– Все будет в порядке, не переживай.
Водитель отключил связь и довольно улыбнулся. Если все пройдет так, как он планировал, то его личное состояние увеличится еще на пару сотен баксов. Не так уж и плохо всего-то за час работы.
Подмигнув двум молоденьким девушкам, водитель весело предложил:
– Не хотите ли прокатиться, крошки?
– Мы не катаемся бесплатно, – с вызовом высказалась та, что была повыше и поинтереснее.
– Могу предложить вам небольшой аванс, – веселился водитель. – А потом сочтемся при встрече.
Иногда необходимо почувствовать себя плейбоем, и совершенно неважно, что весна отцвела лет тридцать тому назад. Но разве помнишь об этом, когда из салона автомобиля заглядываешься на стройные женские ножки.
– Мы так не договоримся, – выставив бедро, сказала высокая. – Вот будут деньги, тогда и подкатывай.
– Договорились, девочки, встретимся в следующий раз, обещаю вас не разочаровать. – И, просигналив напоследок, поехал из центра города.
Мараби приехал в Найроби из сельской глубинки, расположенной за горой Килиманджаро. То, что для других могло показаться кенийской экзотикой, для него, выросшего в саванне, было самым обыденным явлением. Хотя прошли те времена, когда каждый масаи обязан был доказывать свою состоятельность в поединке со львом. Цивилизация понемногу наступала на них, и если раньше их шеи украшали зубы диких зверей, то теперь все чаще это были бусы, подаренные белыми людьми. В отличие от своих соплеменников, которые не признавали цивилизацию (разве что подарки в виде зажигалок и колец, предпочитая жить так же, как велели им их боги), Мараби, как некогда и его отец, хотел сопровождать белых в саванне в сезон охоты. Хотел окунуться в другой интересный мир, полный всевозможных соблазнов. Его планам мешала лишь гора Килиманджаро, что стояла на пути в город. Ее нужно было обойти и прийти в Найроби, который в переводе с их языка назывался «Прохладные воды».
Отец, однажды уехавший с белыми людьми, так и не вернулся в деревню. Единственное, чем он напоминал о себе, так это небольшими подарками в виде сладостей и ожерелий, что передавал в деревню с оказией. Через год мать вышла замуж за сына вождя, а еще через два родила близнецов.
Жизнь в городе Мараби казалась такой же красочной, как бусы, подаренные отцом. По рассказам отца, дома в Найроби были высотой с гору. Мараби только улыбался: горожане странный народ, если строят дома из камня. Неужели они не знают, что лучше всего делать их из прутьев, а затем обмазывать навозом, который всегда легко отыскать в саванне.
