Никто из троицы даже подумать не мог, что завтрашний день проявит их личины перед правоохранительными органами, как снимки в фотолаборатории…
Глава 28 Разборка на «разборке»
Иван Степанович Раскола, бывший старшина разведроты, а ныне начальник склада вооружения, старший прапорщик, с нескрываемым интересом рассматривал выстроенное перед ним на плацу пополнение, набранное из беспризорников. Сердце его горестно сжималось — если бы в строю не стояли свои два оболтуса, ни в жизнь бы на должность наставника не согласился. А так придется терпеть.
Камуфляжная форма на тощих фигурках детишек смотрелась не то что мешком — вообще бесформенным тряпьем.
— Значит, так, — в очередной раз подавив тяжелый вздох, обращаясь ко всем и в то же время ни к кому, выдохнул старший прапорщик, — вы считаете, именно так должны выглядеть морские пехотинцы, краса и гордость Российского флота. — И тут же сделал сравнение: — Как мешки с отрубями.
— Так ведь форму выдали не по размеру, — подал реплику из строя широкоскулый и глазастый пацаненок, у которого из-под черного берета лихо выбивался наглый рыжий чуб.
— Кто здесь самый умный? — дернул головой, как норовистый конь, старший прапорщик. — Выйти из строя.
Мальчишка, высоко подняв левую ногу, обутую в кирзовый сапог, сделал шаг вперед. Иван Степанович внимательно посмотрел на него и спросил:
— Вы кто, воспитанник?
— Ты че, батя? — удивился воспитанник. — Это же я, сын твой, Степан Раскола.
— Ага, — довольным тоном произнес старший прапорщик, — значится, так. За выкрики из строя один наряд вне очереди, за панибратство с командиром еще два. Итого имеем три. Повторите, воспитанник.
— Есть три наряда вне очереди, — высоким голоском выкрикнул младший Раскола.
— Станьте в строй. Наряды будете отрабатывать в выходные дни. — Когда воспитанник встал в строй, Раскола продолжил: — Если форма сидит мешком, ее ушить надо. Кто не умеет, тому специально пришлю кузину-белошвейку, после ужина будете проходить курсы кройки и шитья. И будете вместо разборки автоматов и отработки приемов рукопашного боя шить-вышивать. — И, не удержавшись, промурлыкал вполголоса под нос: — Когда была модисткой, я вышивала гладью, когда была актрисой, то стала…
Воспитанники дружно засмеялись, подталкивая друг друга, но их тут же остудил окрик старшего прапорщика. Раскола настроился на назидательную и поучительную лекцию, но увидел идущего от казармы старшего лейтенанта Давыдова.
— Равняйсь, смирно! — рявкнул бывший старшина. — До ужина два с половиной часа — кто не ушьет к этому времени форму, точно пойдет у меня на курсы кроя и шитья. Все, разойдись. — И быстрым шагом направился навстречу Давыдову. — Здорово, Денис, — нарочито озабоченным голосом произнес Раскола, протягивая разведчику руку для приветствия.
— Здравствуй, Иван Степанович, — ответил старший лейтенант, пожимая руку старшего прапорщика. — Чего такой смурной?
— Да вон, видишь, в какую халепу я попал с замполитовской подачи, — вздохнул Раскола. Выходец с Кубани, он часто перемежал свою речь украинскими словами, а то и целыми фразами. — Знать бы только, кто мне протекцию для этого прожекта составил, вбыв бы гада.
Денис, помня, что это именно ему Раскола обязан новым дополнительным назначением, сдержал улыбку и серьезно сказал:
— Нужным делом занимаешься, Иван Степанович, смену готовишь защитникам Родины. Да и кто лучше тебя справится. Вспомни, ты же в Чечне сотню разведчиков держал в кулаке, а тут тридцать пацанов, которых на первых порах нужно отдалить от пьянства, воровства и наркомании. Кроме того, в помощь тебе дадут нескольких курсантов от младших лейтенантов.
— Ну, допустим, разведроту в кулаке держал ты, — прищурив левый глаз, лукаво произнес Раскола, явно польщенный услышанным в свой адрес, — а я их только обеспечивал всем необходимым. Но за добрые слова спасибо. — Старший прапорщик хотел еще что-то добавить, но в этот момент над школой завыл ревун тревоги…
Тревога для военного человека всегда внезапна, даже если ты знаешь, что она плановая. Всегда сигнал тревоги вызывает мандраж, потому что никогда не угадаешь, учебная тревога или боевая. А мандраж это не страх, а настрой на экстремальную обстановку.
Морские пехотинцы в полной боевой экипировке, на ходу натягивая на головы каски в мохнатых маскировочных чехлах, с оружием в руках, тяжело бухая сапогами, бежали в направлении колонны грузовиков.
Через десять минут автоколонна «Уралов» с приглушенным гулом выехала за ворота ШМКРМП, взяв курс в сторону военного аэродрома.
Денис сидел в кабине головной машины и задумчиво смотрел на мелькающие вдоль дороги голые стволы деревьев. Вся эта картина напоминала ему Чечню. Только вместо грузовиков его рота обычно восседала на бронетехнике, и там была война. Поэтому приходилось каждую минуту ждать нападения, выстрела снайпера с далекой горы, взрыва управляемого фугаса или пулеметного огня из «зеленки».
А здесь, почти за тысячу километров от войны, тишина, покой, и не стоит опасаться нападения сепаратистов.
Автоколонна шла на повышенной скорости, на перекрестках ее встречали регулировщики военной автоинспекции, которые обеспечивали колонне беспрепятственное продвижение.
Проехав с полсотни километров по трассе, грузовики свернули на дорогу, выложенную бетонными плитами, которая вела к аэропорту.
Вскоре показались постройки казарм и башня КДП со стеклянной кабиной, похожей на стакан.
Металлические ворота распахнулись, запуская колонну вовнутрь. На подножку головного грузовика вскочил невысокий прапорщик с летными петлицами. Игнорируя присутствие офицера, приказал водителю:
— Давай вон туда по второй рулежке.
Утробно рыча, «Уралы» проехали вдоль самолетной стоянки, на которой стояла шестерка серых пузатых транспортников «Ан-12». Затем миновали череду небольших домиков, похожих на загородные коттеджи, где в предполетное время размещались экипажи самолетов.
Дальше потянулись серые приземистые постройки аэродромных складов, где можно было разглядеть фигурки часовых. Но колонна туда не поехала, свернув к взлетно-посадочной полосе.
Едва грузовики замерли, как последовали одна за другой команды:
— Спешиться и строиться.
Морские пехотинцы строились ровными квадратами поротно в четыре шеренги, командиры рот встали на левых флангах своих подразделений.
Со своего места Денис мог разглядеть весь размах проводящихся учений, кроме транспортных самолетов, которые издалека напоминали сонных китов. На полосе замерла пятерка допотопных бипланов «Ан-2», в простонародье «кукурузников», за ними на аварийной грунтовой полосе выстроилась дюжина лупоглазых вертолетов «Ми-8», выкрашенных в агрессивные зелено-желтые цвета. Они издалека были похожи на рой свирепых шершней. Возле вертолетов суетился обслуживающий персонал — маленькие фигурки людей, напоминающие трудолюбивых муравьев.
Перед строем стремительно пробежал замполит подполковник Грядко и коротко отдал нужные распоряжения:
— Личному составу разойтись. Командирам подразделений пройти в штабную палатку для получения заданий с боевой задачей.
«Не боевой, а учебной», — машинально отметил про себя Давыдов, но вслух сказал совсем другое:
— Рота, разойдись.
Поправив на плече ремень автомата, он поспешил в штабной шатер, возведенный на пятачке между дорогой и ВПП.
Собравшиеся под пирамидальным куполом прорезиненного шатра офицеры окружили большой стол, накрытый картой области, и о чем-то негромко, но довольно оживленно беседовали. Все собравшиеся в общих чертах представляли, какие задачи их будут ждать. Подразделения были факультативными, оттого и задания будут, соответственно, узконаправленными.
— Товарищи офицеры, смирно! — рявкнул во всю мощь своих легких вошедший первым замполит Грядко. Следом за ним вошли командующий школой и начальник штаба.
— Учения, которые мы сегодня проводим, в сущности, таковыми не являются, — ровным приглушенным голосом заговорил полковник Чеглаков. — Выражаясь гражданским языком, это практическая или лабораторная работа, цель которой — проверить, чему за полтора месяца научились ваши курсанты. Для ускорения процесса обучения и максимальной эффективности мы вышли на командующего морской пехоты с предложением. Командующий, изучив пояснительную записку, согласился с ней и утвердил план подготовки личного состава ШМКРМП «Пересвет». После завершения этих учений мы перейдем к смешанной системе подготовки, то есть из курсантов будут формироваться разведгруппы, которые в полной мере смогут действовать во флотских учениях в конце учебного года…
Начальник школы замолчал, но никто из офицеров не проронил ни слова. Переформирование учебного процесса — это всегда трудности, а во время занятий трудности вдвойне.
