— Нет, — полицейский уже взял себя в руки и отвечал достаточно твердо. — Он должен быть, но его нет.
— Ну, хорошо. Мы снова поверим тебе, — Квейлан накинул куртку и пошел к двери, бросив на ходу. — Выходим через пять минут. И притащите сюда Такера. Что-то долго этот парень сидит в… уборной.
В эту секунду сверху, со второго этажа, раздался приглушенный звон разбитого стекла…
…Хел прошел по коридору второго этажа, стараясь, чтобы доски не слишком скрипели под ногами. Ковровых покрытий здесь, конечно, не было, а жаль. Сейчас очень пригодились бы.
Ночью, когда этот ублюдок Эрик Квейлан спросил его о вторых следах и, явно издеваясь, дал понять, что Гейб все еще жив, Такер вдруг поверил в это, просто и безоговорочно. Гейб действительно жив. До сих пор. Бандит не ошибался.
Вторые-то следы принадлежали понятно кому — Джесси. Иначе и быть не может. Значит, она сообразила, что весь треп о попавшей в беду группе — дерьмо собачье. Возможно даже, сюда уже стянуты войска и полиция. Только почему же до сих пор никто не объявился? И почему Джесси и Гейб вместе? Они что, решили вызволять его, Хела? Отбить у бандитов? Да не дай Бог! Даже если Джесс взяла с собой пистолет, им все равно не справиться с пятерыми хорошо вооруженными мужчинами. Точнее, с четырьмя мужчинами и женщиной, которая запросто переплюнет любого супермена.
Хел открыл дверь в туалет, вошел и запер се на щеколду. Не ахти какая преграда, но все лучше, чем ничего. Как же это его угораздило заснуть ночью-то? И ведь не хотел спать, не хотел, а все равно уснул. Сморило. Теперь и бежать в три раза опасней. Эта девчонка… Кристель у окна. Перед ней спуск, как на ладони. Опять же, с той точки, где она сидит, весь первый этаж просматривается — лучше не придумаешь. В том числе, и боковые окна. А на задней стороне «Приюта» вообще окон нет. Так что, хочешь не хочешь, а придется тебе, приятель, уносить ноги, следя в оба глаза, как бы пуля не угодила в мягкое место. В следующий раз уже не заснешь. Но как же его угораздило-то, а?
Хел с минуту постоял около двери, прислушиваясь, не раздадутся ли чьи-нибудь шаги в коридоре. Ничего не услышал. И слава Богу. Их еще тут не хватало. Он расстегнул ремень. А что? Если кто-нибудь ворвется, придется же делать вид, будто только-только с унитаза соскочил. Потом подошел к узкому оконному проему. Здесь не часто кто-то бывал — не в уборной, само собой, а в доме — и поэтому окно оказалось заперто накрепко. Мало того, петли то ли замерзли, то ли заржавели, одним словом, поворачиваться упорно не хотели, и чувствовалось, что сопротивляться они будут до последнего. Можно было бы вывинтить болты, скрепляющие створки, но в карманах у Хела не нашлешь ни одного плоского и узкого предмета, который мог бы послужить в качестве отвертки.
Ситуация складывалась просто идиотская. Стоя на унитазе, покраснев от натуги — видели бы это Гейб, Джесси и Френк, лопнули бы со смеху! — он пытался сдвинуть створку, медленно выходил из себя, та не поддавалась и это злило еще больше:.
— Ну, давай же, давай!
Наконец ему показалось, будто) петли чуть поддались. Совсем немного, на миллиметр, но все же сдвинулись. Вроде бы, даже заскрипели. Ободренный успехом, Хел решил перевести дух, выпрямился и…
Ботинок его заскользил по голубому фаянсу, он взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, и изо всех сил ударил кулаком в стекло». Оно лопнуло, тоненько тренькнув, и кусками обрушилось на кафельный пол. Грохот, получившийся при этом, мог сравниться разве что с разрывом артиллерийского (снаряда. Для Хела, разумеется. И для этих, внизу, тоже…
…Щеколда на двери вылетела и шурупы, как спелые орехи, посыпались на пол. Чем били, плечом или ногой, Хел не понял. Да и ни к чему это было. Кеннет и Телмар, держа наготове автоматы, ворвались в уборную и остановились, глядя на спокойно сидящего на унитазе заложника, на разбитое стекло, снова на заложника.
Хел кивнул в сторону окна и натужно «проскрипел»:
— Ветер.
Кеннет и Телмар только глазами захлопали. То ли от возмущения слишком уж очевидной ложью, то ли все-таки поверили. Только ведь не пойман — не вор. И из окна они его за ноги не вытаскивали, а, значит, и возмущаться особенно вроде бы повода нет. Однако автоматы не опустили. Стояли вроде бы и расслабленно, но крепко, настороженно, готовые спустить курки при малейшем подозрительном движении. И взгляды их Хелу не нравились. Нехорошие такие, надо сказать, у них взгляды были.
Он закряхтел усиленно и осведомился, напирая, нагловато даже, сбивая их этой своей неуместной наглостью:
— Ну так как, дадите мне… дела-то доделать? Или так и будете пялиться?
— Ты вот что, — хмуро буркнул заспанный «футболист», — слазь-ка с толчка и двигай вниз. Мы трогаемся.
— Эй, эй, эй, ребята, — возмутился Хел, — нужду-то мне надо справить?! А ну как обделаюсь прямо по дороге? Вонять же будет.
— Ничего, перетерпим, — осклабился негр. — Слезай, тебе сказали. И вниз быстро.
— Ну, как знаете, ребята. Как знаете.
Он нехотя встал, демонстрируя спущенные до колен штаны, и начал, не торопясь, приводить себя в порядок. Бандиты переглянулись.
— Мы тебя в коридоре подождем, — поморщился негр. — Но учти, хоть одно движение…
— Знаю-знаю, — заверил его Хел. — Полная задница свинца.
— Вот именно.
Они вышли. Хел поправил штаны, заправился, затянул потуже ремень — пуговицу-то на поясе оторвал, когда штаны стаскивал — и… слизнул кровь, сочащуюся из пореза на левой ладони…
…Райту старик понравился. Держался он молодцом и вызывал уважение. Уже хотя бы за одно то, как отшил комиссара, Френк заслуживал доброго отношения. И слова, которые он говорил, точь-в-точь совпадали с мыслями Райта. Только не высказанными по определенным причинам.
Негр оглядел разложенную на столе карту, всю утыканную булавками с цветными головками, каждая из которых обозначала либо полицейский патруль — алые; группу солдат — бордовые; поисковую команду — вишневые; или агентов УНБ — огненно-рыжие. Нетрудно было заметить, что булавки образовывали почти идеальное полукольцо, редкое у оснований и в центре, где его разрезала длинная горная гряда. На западе перекрыли практически все, что можно было перекрыть. Каждая группа должна регулярно — раз в полчаса — выходить на связь и докладывать о своих передвижениях, находках, если таковые были, и любых поступивших сведениях, касающихся преступников. Пока же передвижений было хоть отбавляй, а результатов — никаких. Впрочем, именно такой результат Райт и предполагал. Если Квейлан действительно настолько крут, как утверждает фэбээровское досье — а чего бы ему врать? — значит, поймать его будет очень и очень сложно. Хейз, похоже, придерживался такого же мнения. Он уже давно изучал восточную и южную часть гор, что-то бормоча себе под нос и совершенно не обращая внимания на царившую вокруг него суматоху, гул голосов, табачный дым.
Фэбээровец изредка прикрывал глаза, размышляя, снова открывал, склонялся над картой ниже, едва не касаясь ее носом, выпрямлялся и при этом хмыкал, угу-кал таинственно, словно знал какую-то тайну, о которой не подозревали остальные.
Райт подошел поближе, оперся, почти уселся, на стол и спросил негромко:
— У нас проблемы?
Хейз на секунду оторвался от своего занятия, бросил быстрый взгляд на негра и снова опустил глаза, пожав плечами.
— Может быть. А может быть, и нет.
— Вы нашли что-то интересное?
— Нет. Скорее всего, нет. Просто размышляю.
— И что же? Придумали что-нибудь?
Фэбээровец явно не хотел ничего объяснять, но Райт не собирался оставлять его в покое. Чувство такта… какое там. До того ли? Он вообще не был особенно тактичным человеком, а уж сейчас-то…
Хейз вздохнул, закусил губу, погрыз ее секуиду-другую и сказал нехотя:
— Нужно не меньше пяти-шести вертолетов. Иначе Квейлана не поймать.
— Почему вы так решили? — поинтересовался Райт. Для проформы поинтересовался, не всерьез. Он и сам думал также.
— Очень просто. Большинство этих людей, — фэбээровец кивнул через плечо, — так же сильны в альпинизме, как мы с вами в овцеводстве. Вы понимаете что-нибудь в овцеводстве?
— Нет, — признался негр.
— Вот и я тоже. Квейлан, конечно, тоже не сильно-то умеет лазить по скалам, но, поверьте мне, если возникнет нужда, взберется. И глазом не моргнет. Сейчас, даже если его группа все еще в горах и в районе западного склона, они прекрасно видят эту заваруху сверху и прикидывают, что можно предпринять. Смотрите, — палец Хейза коснулся гряды, рассекающей булавочную подкову пополам. — Только одна группа из шести, если я не ошибаюсь, человек прощупывает эти скалы. Как вы думаете, много они найдут? Ответ «да» исключается. У вас есть три попытки найти правильное решение.
