— Не знаю, но в Чидаре и в Гардабаде до сих пор строят и из камня, это тот, кто побогаче, и из кирпича-сырца, который сами и делают из глины. А в Хардесте кочевые дурани зимой живут в шатрах.
— Понятно. А если ударить из РПГ в правую часть второго дома, заложники в левой пострадают?
— Вы хотите гранатометным выстрелом отсечь охрану от заложников?
— Да.
— Рискованно, крыша да и стены вряд ли устоят.
— Значит, придется отказаться от этой идеи. А то выстрелишь себе на голову, завалит всю делегацию к чертям собачьим, и тогда оправдывайся, как это ты сам прибил заложников. И ведь не докажешь, что хотел как лучше.
— Да, — кивнул Ниврай, — лучше отказаться от этой затеи.
— Спасибо за информацию, совещание через пятнадцать минут.
— Я все помню.
Как только Ниврай ушел, на командный пункт явился Лерой.
— Отдохнул? — спросил Седов.
— Да.
— Тогда меняй Грача, а ты, — Седов взглянул на связиста отряда, — объявляй всем сбор.
— Есть, сбор, командир.
Лерой сел за аппаратуру.
— Где ты нашел площадку для вертолета? — поинтересовался у него командир отряда.
— В трехстах метрах западнее объекта, там ущелье немного расширяется.
— А почему ты не увидел каменный завал в пятидесяти метрах от западного поста духов?
— Завал? — удивился Хакер. — Большой?
— Метров десять от склона.
— Подождите.
Лерой переключил картинку на указанный командиром отряда участок местности:
— Странно, спутник не видит завал.
— И как это объяснить?
— Скорее всего, аппаратура спутника сканирует землю под наклоном, то есть орбита спутника значительно южнее ущелья.
— Ладно. Все же живая разведка это не электронная. Она дает результаты без поправок на орбиты спутников. Значит, вертолетная площадка есть, и это очень хорошо.
Неожиданно на спутниковой станции Лероя раздался сигнал вызова.
— Москва, — сказал французский капитан.
Седов снял трубку:
— Слушаю!
— Белоногов. Как у тебя дела? Завершил разведку?
— Так точно, хотел доложить вам, но вы опередили, что-то произошло?
— На какое время ты планируешь проведение штурма?
— На сегодняшнюю ночь, время уточню при докладе о принятом решении.
— Понятно. Штурм ночью отменяю. Операцию придется проводить до 18.00 местного времени.
— Почему?
— Потому что, по данным внешней разведки, в Хардест прибыл отряд в пятьдесят талибов во главе с Джемалом ад Дином. В 20.00 он должен войти в Тарбай и в ночь перебросить заложников в лагерь к пакистанской границе. С Джемалом должны уйти и те моджахеды, что сейчас находятся в Тарбае. Хатим в том числе. Так что, Валера, главную задачу при проведении операции придется решать днем.
— Черт! — чертыхнулся Седов.
— Ты не готов атаковать базу Хатима днем?
— Да атаковать ее отряд готов и с трех направлений, проблема в том, что днем у нас не так много шансов вытащить делегатов живыми.
— Нельзя допустить их гибели.
— Это-то я прекрасно понимаю.
— Но… — сделал паузу генерал Белоногов, — …если не удастся спасти делегатов, то они не должны достаться духам живыми.
— Это ваше решение?
— Нет, точнее, не только мое.
— Ну что ж, тогда доклад о принятом решении переносится. Отрабатываю план действий днем.
— Ты все же, Валера, постарайся, чтобы заложники выжили!
— Само собой!
— Ну тогда до связи!
— До связи, — Седов бросил трубку Лерою и вновь выругался: — Твою мать!
— Что произошло, командир?
— Передай Пегасу об отмене общего совещания и вызови ко мне Бека!
— Есть отменить совещание и вызвать Бека.
Озбек прибыл тут же, благо находился рядом:
— Да, командир?
— Присядь, Бек. Вот схема с внесенными изменениями по результатам разведки. Ты доложил, что сможешь без проблем подвести группу к завалу и начать штурм с рубежа, удаленного от кишлака на сто метров?
— Так точно.
— Тогда смотри. Работать придется днем. Я планировал операцию на ночь, но обстановка резко изменилась. В 20.00 сюда должен подойти отряд Джемала ад Дина в пятьдесят человек.
— Неплохо.
— Слабая сторона дневного штурма — это решение главной задачи: спасение заложников. Пегас может действовать с удаления в пятьсот метров. Сам понимаешь, что для ликвидации восточного поста по-тихому ему придется выслать на двести метров вперед снайпера-ликвидатора. Тот сделает свое дело, но выдвижение всей группы может быть замечено из кишлака случайным духом, вышедшим из дома. И тогда он поднимет тревогу. Мы нанесем удар сверху, который уничтожит большую часть банды, но охрана заложников не пострадает потому, что по второму дому бить из гранатомета мы не можем.
— Ясно. Что требуется от меня?
— А от тебя, Бек, с учетом изменившейся обстановки, требуется прорыв от рубежа штурма до второго дома. Стремительный прорыв двух бойцов, которые должны будут уничтожить охрану делегации, пока те не поймут, что происходит.
Озбек задумался. Затем проговорил:
— Пост мы снимем тихо, пятьдесят метров до него отдельная подгруппа освобождения заложников пройдет тоже тихо. И остается где-то восемьдесят метров до второго дома. Секунд двадцать на прорыв. Даже при наличии духов на улице это вполне реально. Единственное, что тогда наши бойцы, ликвидирующие охрану, окажутся в невыгодных условиях.
— Как только ликвидаторы снимут охрану в доме, а это мы услышим, то отряд сразу же начнет штурм. И в первую очередь гранатометчики. С вершины по домам ударят РПГ, группы применят «Мухи». Духам, оставшимся в живых после такого массированного обстрела, станет не до заложников. Им придется обороняться, либо сдаваться, чтобы сохранить жизни.
— Тоже верно. Что ж, план вполне реальный.
Седов заметно оживился:
— Значит, назначай тех, кто пойдет на прорыв.
— Я сам пойду на освобождение заложников.
— Уверен?
— Да. А кого возьму с собой, это решу на месте.
— У нас все должно получиться, Бек!
— Если должно, то получится, — улыбнулся в ответ турецкий капитан.
— Хакер! — Седов обернулся к Лерою. — Передай всем, сбор через час, в 7.20, на поляне и вызови Белоногова.
— Есть, командир!
Представитель России в «Совете Шести» ответил на вызов:
— Слушаю.
— Разрешите доложить план операции «Лабиринт»?
— Он уже готов? — удивился генерал-полковник Белоногов.
— Да.
— Докладывай.
Седов подробно изложил суть плана, уделив особое внимание действию второй штурмовой группы.
Белоногов, внимательно выслушав командира отряда, спросил:
— На какое время планируешь операцию?
— Беку и Нивраю требуется хотя бы три часа отдыха, затем четыре часа второй группе на выход к рубежу штурма. Учитывая возможные задержки, связанные с изменением обстановки, штурм планирую начать в 15.00–15.30.
— За час решишь задачи операции?
— Должен.
— Это не ответ.
— Дмитрий Сергеевич, кому, как не вам, должно быть известно, что в ходе штурма может произойти все что угодно. Поэтому сказать, что в 16.00–16.30 отряд завершит операцию, я не могу.
— Ну, хорошо, хорошо, не горячись. Значит, начинаешь штурм со снятия верхнего поста?
— Так точно, и это единственный этап, где мы будем работать по-тихому. В дальнейшем после прорыва группы освобождения заложников отряд приступит к ликвидации банды всеми имеющимися средствами. Считаю, нет никакого смысла тихо подводить первую штурмовую группу и так же тихо снимать посты в ущелье. Ну разве что западный пост. Ликвидацию часовых с запада проведем по обстановке.
— Пусть Хакер вышлет мне подробности плана на утверждение.
— Как всегда, будем отписываться?
— А как ты хотел? Бумажные дела еще никто не отменял.
— Мне ждать вашего утверждения или начать подготовку по проекту плана?
Белоногов вздохнул:
— Зачем ненужные вопросы, Валера? Конечно, готовь операцию. План будет утвержден, и ты об этом прекрасно знаешь.
— По Джемалу ад Дину и его духам новых данных не поступало?
— Нет. По крайней мере генерал Александров никакой новой информации по духам Джемала мне не сбрасывал.
— Вот бы накрыть тот отряд в ущелье!
— Ты думай, как не столкнуться с ним.
— Не об отряде речь. Я имею в виду ракетный удар по Хайранскому ущелью. Или применение пары фронтовых бомбардировщиков.
— С территории Узбекистана?
— Ну почему? Можно и с авиабазы в Таджикистане.
— Какие еще есть предложения?
— А что, разве невозможно атаковать духов в Хайране?
— Ты думай о решении собственной задачи, Джемалом займутся другие люди. Мы должны вытащить заложников и уничтожить отряды Хатима и Муштака. Ты меня хорошо понял?
