Александр Тамоников - Игра на минном поле

Афганистан, Кабул, вторник, 10 июля

Афганец лет тридцати припарковал свою старую праворульную «Тойоту» на одной из улочек центра города, вышел к шестиэтажному бело-зеленому зданию недалеко от высотки Министерства связи с Главпочтамтом, гостинице «Спинзар». Осмотрелся, взглянул на часы. Стрелки показывали 9 часов 28 минут. У мужчины в запасе было еще семнадцать минут. Он прошелся вдоль ювелирных и вещевых лавок. В одну из них заглянул. Ровно в 9.45 он вышел к центральному входу гостиницы. Из отеля по лестнице спустился другой мужчина лет сорока. Он был одет по-европейски, и его сопровождал охранник-мужчина; вышедший из отеля бросил одну лишь фразу:

— Завтра, Ак-Табаз, полдень.

В тот момент, когда он произнес эту фразу, мимо незаметно проскользнул мальчишка из стайки попрошаек, охотившихся здесь на иностранцев. Никто не обратил на него внимания.

Мужчина из гостиницы с охранником сели в подъехавший «Мерседес», а молодой мужчина, пройдя еще метров десять, развернулся, направился к своей машине. В ней он достал сотовый телефон, набрал по памяти номер. Ему ответили сразу же:

— Да?!

— Бакир звонит!

— Слушаю!

— Вас будут ждать завра в полдень в Ак-Табазе.

— Понял. Будь готов выехать со мной!

— В качестве охраны или сопровождения? Я имею в виду на вашем автомобиле или на своем?

— На своем. Выезд в 11.00 от чайханы. До завтра, сегодня отдыхай!

— До связи!

Молодой мужчина Бакир Хаджар отключил телефон, достал из него sim-карту, сломал ее и выбросил на мостовую. Завел двигатель и поехал в южную часть города. Человек, которому он звонил, отключив сотовый телефон, поднял трубку спутниковой связи:

— Виктор?! Адил Надир говорит!

— Рад тебя слышать, Адил! — ответил сотрудник российского посольства в Афганистане майор Службы внешней разведки Гранов Виктор Алексеевич.

— Я тоже рад. Мирза Хатим пошел на контакт!

— Это радует.

— Его ближайший помощник и советник Анвар Шади передал информацию о встрече.

— Где и когда?

— В кишлаке Ак-Табаз, что в шестидесяти километрах севернее Кабула, недалеко от Чарикара. Ровно в полдень завтра.

— Как прошла встреча?

— Встречи как таковой не было. В назначенное время Шади вышел из гостиницы, связной Бакир Хаджар находился у лестницы, проходя мимо, помощник Мирзы Хатима и сбросил ему информацию.

— Хорошо. Ты уверен, что кроме Хаджара слова Шади не слышал никто?

— Уверен, потому, что связной заметил бы «хвост». Бакир в этом плане человек проверенный.

— Во сколько нам надо выехать?

— В 10.00 вы выезжаете из посольства, в 10.20 на проспекте Майванд я подберу вас. Дальше поедем на моей машине, которую в Кабуле будет сопровождать второй связной. Местность я хорошо знаю, кишлак Ак-Табаз тоже. До кишлака около шестидесяти километров, за час доберемся.

Представитель российского посольства спросил:

— Тебе известен и дом, где должна состояться встреча?

— Да, это старый дом брата Хатима, казненного талибами.

— И после этого Мирза продолжает сотрудничать с ними, более того — входит в руководство террористической организации «Свет веры»?

— Только Аллах знает, почему Хатим остался с врагами своей семьи.

— Ну, да, конечно. Хорошо, Адил, я понял тебя. В 10.20 завтра я буду ждать тебя у чайханы. Страховку обеспечу.

— До встречи, Виктор!

— До встречи, Адил, благодарю за работу. Завтра же я передам тебе причитающуюся сумму за прошлый месяц.

— Это хорошо, деньги мне нужны.

— Давай!

Агент российской Службы внешней разведки Адил Надир отключил спутниковую станцию. Вышел во двор двора, где его ждал второй связной Абдул Гариф:

— Завтра, Абдул, тебе быть здесь в 10.00.

— Куда, позвольте узнать, поедем? Я это насчет того, сколько бензина заправить?

— Поедем в Ак-Табаз!

— Понятно. Бакир остается здесь?

— Он поедет со мной.

— Ясно. За нами может пойти «хвост»?

— Не должен, а там кто его знает?! Ощущение какое-то тревожное, так было перед приходом талибов.

Связной усмехнулся:

— Так они и придут, как только уйдут натовцы. Долго ждать себя не заставят. И опять начнется кровавая вакханалия. Только на этот раз они уничтожат людей больше.

— Поэтому-то мы сейчас и пытаемся наладить отношения с Мирзой Хатимом. Но… это дело Службы. Наша задача — обеспечить все планируемые в Москве мероприятия по прикрытию северных провинций страны. Хатим, конечно, далеко не Ахмад Шах Масуд, но имеет поддержку населения севера, и у него, похоже, серьезные предложения Москве, раз он, оставаясь в руководстве банды Джемала ад Дина, решился на контакт с представителем российской разведки.

— Наше дело маленькое, — проговорил Гариф и спросил: — Как думаете, не проверить ли нам Ак-Табаз сегодня? Подойти к селению особенно ночью не составит труда.

Надир взглянул на Гарифа:

— И что ты можешь увидеть в спящем кишлаке?

— Если в нем чужие люди, это будет заметно и ночью.

— А если этих чужих людей туда специально пошлет Хатим?

— Ну, не знаю!

— Ничего проверять не будем. Джемал ад Дин не должен знать о предстоящем контакте Хатима с русскими. Хаджар и Шади сработали чисто.

— Хоп! Да поможет нам Всевышний.

Агент российской Службы внешней разведки Адил Надир был введен в заблуждение, а его верный, надежный, опытный связной допустил непростительную для профессионала ошибку: не обратил внимания на мальчишку-попрошайку, пробежавшего мимо, не попросившего денег в то время, когда Анвар Шади передавал связному информацию.

Этот мальчишка от гостиницы побежал не к своим товарищам, облепившим машину какого-то иностранца и требовавшим у него доллары, а помчался к другой машине, стоявшей за навесами торговцев сладостями. Стекло со стороны водителя опустилось. Находившийся за рулем мужчина спросил:

— Ты узнал что-нибудь?

— Да, саиб!

— Что?

— Мужчина, что вышел из гостиницы, сказал мужчине у лестницы — завтра, Ак-Табаз, полдень!

— Ты не ошибся, бача?

— Нет, господин. Мужчина из гостиницы сказал: завтра, Ак-Табаз, полдень.

— Хорошо. А теперь забудь, что слышал и, вообще, что делал последние полчаса. Иначе… но ты все понял, да?

— Да, господин. Вы обещали мне десять долларов.

— Держи, — водитель подержанного «Ниссана» протянул мальчишке смятую десятидолларовую купюру, — и помни: проговоришься — лишишься языка.

Но парень уже бежал со всех ног к своим товарищам.

Водитель же «Ниссана» повернулся к мужчине, расположившемуся на заднем сиденье:

— Вы все слышали, господин Муштак?

— Я все слышал.

И приказал:

— Выйди из машины, Али, прогуляйся минут пять.

— Слушаюсь.

Водитель вышел, отошел от автомобиля.

Мужчина на заднем сиденье открыл небольшой чемодан, в котором находилась современная японская спутниковая станция:

— Саиб! Муштак!

— Да, Абдалла, слушаю тебя!

Муштак говорил с руководителем террористической организации «Свет веры», одной довольно крупной ячейки международной сети Аль-Каиды, Джемалом ад Дином.

— Встреча у «Спинзара» состоялась.

— Что ты выяснил, Абдалла?

— Помощник Хатима Шади встретился с человеком Надира, которого мы подозреваем в работе на российскую Службу внешней разведки. И передал последнему буквально следующее: завтра, Ак-Табаз, полдень.

— Значит, Хатим назначил кому-то из русских встречу в Ак-Табазе? Это хорошо. Настораживает то, что в Ак-Табазе находится дом его брата. Я думал, он продал этот дом, оказывается, нет.

— Он мог продать дом, а встречу назначить у кого-нибудь из своих родственников.

— У него не осталось близких родственников. А дом он не продал, секретарь только что проверил. Ты вот что, Абдалла. Я из Пакистана, естественно, не могу контролировать ситуацию. Поэтому работать по Хатиму будешь ты.

— Что я должен сделать?

— Первое и главное: сегодня же ночью выслать к Ак-Табазу небольшую группу наблюдателей, троих, думаю, хватит. Задача группы — выйти к кишлаку со стороны лесополосы и установить контроль над домом брата Хатима.

Муштак спросил:

— Мои люди должны проникнуть в дом и установить там «жучки» и мини-камеры?

— Ни в коем случае, — запретил руководитель террористической организации. — Твои люди должны занять позицию, с которой имели бы возможность фиксировать все, что завтра будет происходить в Ак-Табазе. Зафиксировать — значит записать на видеокамеру приезд гостей Хатима и все то, о чем они будут говорить, использовав портативную систему дистанционного прослушивания «Форсап». Ты хорошо меня понял, Абдалла?