— Вы один так считали? Начальники генерала напряглись.
— Я один считал.
Начальники судорожно выдохнули воздух.
— Что значит «бывшими работниками»?
— Ушедшими в отставку после расформирования одного из спецотделов, вызванного гибелью части личного состава во время учений с использованием данного имущества.
— Вы хотите сказать, не случайной гибели?
— Так точно!
— Кто курировал это учение?
— Спецотдел Первого главного управления.
— А лично?
— Генерал Осипов.
Очень Большой Начальник открыл адресный, для служебного пользования, справочник. Пролистал страницы. Что-то отчеркнул. Снова пролистал. И снова отчеркнул.
— Зачем им оружие и спецтехника?
— В каком смысле — зачем?
— Для каких целей им может понадобиться оружие и спецтехника?
— Я не задумывался над этим вопросом. Меня интересовал факт утечки секретного имущества, принадлежащего Комитету государственной безопасности. И факт концентрации в одном месте специалистов, умеющих это имущество использовать.
— Это была ваша операция?
— Так точно. Моя.
— И ответственность за нее несете лично вы?
— Я!
— Все свободны! — сказал Очень Большой
Военный Начальник. — Кроме вас, генерал.
В верхних коридорах власти повеяло сквознячком перемен. Потом ветер покрепчал. Потом усилился до состояния шторма. Это когда, если верить шкале Бофорта, качаются и гнутся самые крупные деревья. Далее по степени силы мог быть только ураган, когда по тому же Бофорту вырывает с корнем даже вековые деревья. И когда ветер приносит опустошение.
Впрочем, внизу никто никаких сквозняков пока не замечал. Внизу было тихо. Раскачивало лишь верхушки самых высоких, до каких глазом не дотянуться, деревьев. До всей прочей, ниже расположенной флоры долетали лишь слабые дуновения. Мало кого беспокоящие.
И лишь те, кто имел привычку смотреть не только себе под ноги, отметили угрожающие изменения в погоде…
Генерал Осипов вышел в отставку. А может быть, его «вышли». Понять со стороны сложно. А под генеральскую фуражку не заглянешь,
Генерал подал рапорт «по состоянию здоровья», и его удивительно быстро удовлетворили.
— Все, — сказал новоиспеченный генерал в отставке. — Теперь заслуженный отдых. 24 часа в сутки.
— Как же мы без вас, товарищ генерал? — вздохнул один из провожавших его на пенсию подчиненных.
— Так же, как со мной! А я все! Теперь только рыбалка и грибы!
— Чего ловить будете, товарищ генерал?
— Русалок. Тех, что помоложе.
— На что же их ловят?
— На сам знаешь что…
Вновь образовавшуюся кадровую брешь быстро затянула молодая зеленая поросль старшего офицерского состава. Ряды сомкнулись.
— Что вам нужно для продолжения работ? — спросил Очень Большой Военный Начальник.
— Каких работ? — не понял генерал Федоров.
Он действительно не понял. Он ожидал продолжения воспитательных мероприятий в положении стоя на четырех точках опоры на ковре…
— По выяснению обстоятельств исчезновения имущества категории спецхранения.
* * *
— Но проведенные ранее оперативные мероприятия не подтвердили…
— Вы уверены, что названное имущество было похищено? Лично вы?
— Да, уверен.
— Вы готовы доказать это делом?
— Да… Но…
— Готовы или нет?
— Так точно! Готов.
— Тогда порешим следующим образом. Если вы уверены и эту свою уверенность сумеете подтвердить в течение ближайших трех месяцев, то будете полностью реабилитированы. И восстановлены во всех служебных правах. Если нет — разжалованы и, вполне вероятно, отданы под суд. Устроит вас такая альтернатива?
— А если я ошибусь?
— Вы будете просто разжалованы. И просто уволены.
— Можно подумать?
— Можно. Полторы минуты. Генерал Федоров разом вспотел под пока еще генеральским кителем. Круто забирает Большой
Начальник. Ох, круто!
Генерал был уверен в своей правоте, но не был уверен, что сможет ее доказать. За три месяца.
И, наверное, он отказался бы от такого неоднозначного предложения, если бы… Если бы не его задетая за живое профессиональная честь. Если бы не проигрыш в той партии с водопроводными трубами…
— Разрешите вопрос?
— Разрешаю.
— Какими возможностями я буду располагать?
— Всеми возможностями сухопутных войск Вооруженных Сил страны. Кроме ядерных ракет тактического назначения и дальней стратегической авиации. Довольно?
— Вполне.
— Ваш ответ?
— Я готов! Разрешите приступить к исполнению?
Очень Большой Военный Начальник взглянул на вытянувшегося во фрунт генерала. И неотрывно и тяжело смотрел больше минуты.
— Ну, значит, вы не блефуете. Значит, дело обстоит действительно серьезно…
Ступайте и подготовьте развернутый доклад по обстоятельствам данного дела. Кроме того, ваши соображения по ходу расследования. Кроме того, список необходимого имущества…
— Кому мне надлежит передать указанные документы?
— Надлежит? Надлежит лично мне! Из рук — в руки.
Петр Максимович Горбушкин, он же Бригадир, он же полковник в отставке Зубанов, вошел в лес с плетеным лукошком с целью сбора грибов и ягод.
С другой стороны в тот же лес с аналогичной целью и с таким же лукошком вошел еще один грибник. Генерал Осипов. Тоже в отставке.
В центре леса любители загородных прогулок случайно встретились.
— Отчего без ружья? — спросил полковник.
— Оттого, что отстрелялся. И перешел на более мирные формы досуга.
— ?
— На пенсию я вышел. Персональную. С правом сохранения наградного оружия и пользования ведомственной поликлиникой.
Вот так новость!
— Когда?
— Да уж. неделя прошла.
— Какие-то перестановки?
— Просто ушел. Достали своими реорганизациями. И проверками. Все, кому не лень, стали совать свое рыло в наш калашный ряд. А после хрюкать. Надоело!
— Кто еще?
— Я один.
— А как же?..
— Так же, как раньше… Это программа не твоя и не моя. Это программа долгосрочная.
— Понятно…
— Это хорошо, что тебе понятно. Мне так вот уже не очень. И не всегда. Такой бардак в стране развели, что сам черт ногу сломит…
— И чем теперь думаете заниматься?
— Сбором грибов. А когда сезон закончится — посильной борьбой с тем бардаком…
Со стороны послушать — треп двух случайно столкнувшихся на грибном промысле приятелей. С невзначай заданными вопросами и формально-дежурными на них ответами. А если не со стороны, то жесткий спарринг двух равных по силе соперников. Которые выясняют силу, тактику и возможности противной стороны. Потому что хоть и в одной команде — но медали врозь.
Выпад первого. Вопрос вслух:
— Как там начальство? Семен Петрович? Дмитрий Иванович?
А про себя: интересно, в курсе ли операции начальство? И осталось ли то начальство на местах? И что это — политика ведомства? Или самодеятельность ушедшего в отставку генерала? Кто формулирует задачи операции? И что есть уход генерала — хитрая рокировка или разлад с бывшими заказчиками?..
Быстрая реакция на удар. Мысль про себя: похоже, забеспокоился полковник, завертел задом, словно на иголку сел. Боится остаться в одиночестве. Боится потерять прикрытие ведомства. Как они все трясутся брать ответственность на себя. Привыкли прикрываться авторитетом вывески и чужих погон…
Парирование. Ответ вслух:
— Что начальство? Болеет, брюзжит… Но сидит крепко. Бульдозером не выкорчуешь! Им до выслуги всего несколько лет осталось…
Читай — все нормально. Можешь быть спокоен. Прикрытие на местах. И в курсе всех дел…
И тут же новая, уже прицельная, серия… вопросов.
— А как у них здоровье? Нога прошла? Ну и вообще, самочувствие? Мячик по субботам, как прежде, бросают? Или уже не бросают, потому что в отпуск ушли? А ремонт дачи закончили? Шикарная, поди, отделка?.. Кстати, кем меня на подаче заменили?
Последний вопрос пустой. Первые по существу. По самому существу. По тому, в курсе генерал-отставник о событиях, происходящих в его бывшем ведомстве, или нет? Вхож он к высокому начальству или блефует? Если вхож — должен знать и о волейболе, и об отпуске, и о ноге, и о ремонте. Или хотя бы о чем-то одном. А если нет — значит, возможно, порет отсебятину. Так вхож или не вхож?
По форме типичный интерес вышедшего на пенсию сослуживца, которому небезынтересны события, происходящие на его бывшей службе. По сути — жесткая разведка.
Крепко приложил полковник! Что ни скажешь — можно проверить. Сравнить. И сделать соответствующий вывод.
Незнающий дурак в этом случае начал бы врать.
Знающий дурак рассказывать правду. Умный — молчать, спрятавшись от ответа за обтекаемыми, толкуемыми хоть в ту, хоть в другую сторону фразами.
— Да я, честно говоря, не знаю. Я же пенсионер. Я все больше по лесам за грибами. Бывает, кого-нибудь встречу, вроде как тебя сегодня. Поговорю о маслятах-рыжиках. Но редко. Очень редко…
