Квартирку, конечно, почистили. Старушка, к счастью, не пострадала — ходила за яйцами в магазин, а там очередь была.
Больше всего Зелень расстроился даже не столько из-за факта кражи, хотя проассоциировать с ней толстяка и разговор с ним было не сложно, сколько из-за того, что тот не звонил и про процент не напоминал. Телефончик его в записной книжке Зелени отыскался, но проблемка заключалась в том, что процент из посреднического плавно перешел в «наводческий», и требовать его значило вступать со всей очевидностью в игру, прямо скажем, незаконную. Этого Зелень побаивался и звонить тогда не стал.
Он увлекся реорганизацией собственной юридической консультации. Но в ней был настолько на вторых ролях, что к его прожектам сослуживцы относились снисходительно. Тем более, что из-за косноязычия он ничего толком объяснить не мог. Носился по комнаткам с какими-то бланками, просил что-то такое же невнятное подписать, умолял расширить функции, завести нотариуса,
вести коммерческую деятельность, в учредители пригласить местный банк.
Дальше все развивалось как в кино, то есть «монтажно»: в помещении был затеян грандиозный ремонт: клали паркет, меняли двери, заносили новую мебель, устанавливали компьютеры и факсы… Потом банк неожиданно лопнул и всем своим правлением перекочевал в совет директоров новоявленной юридической фирмы. С населением работать перестали, только нотариус с нечеловеческой скоростью оформлял какие-то бесконечные доверенности. А тут как раз начали летать «фишки» с поставками из-за рубежа, — удивительные сделки, которые оформлялись через некое дочернее ТОО. Зелени удалось добиться лицензии, и у них открылся один из первых пунктов обмена наличной валюты.
Правда, как только появились серьезные деньги, возникли другие проблемы. Приходилось их как-то из этой нестабильной страны вывозить, прятать в Европе. Как правило, практиковались липовые контракты: Зелень заключал с несуществующей фирмой договорчик на поставку чего угодно, в качестве оплаты переводил деньги на свой же счет, но за границей, после чего это самое «что угодно», конечно, не поступало в срок и вообще не поступало, в связи с банкротством, реорганизацией и так далее. Суммы списывались в убытки.
С налоговыми и аудиторскими проверками Зелень начал справляться мастерски. От денег из «черного нала», да еще в настоящей валюте, почти никто не отказывался. В крайнем случае, по причине чрезмерной щепетильности берущего, ему дарились сувениры. Но отчасти это было даже излишне: документы юридической фирмы на первый взгляд были в порядке. Надо было просто не допускать слишком пристального второго взгляда. Проверяющие с пониманием относились к такому ограничению своих функций.
Хуже было с тем толстяком, который в какой-то момент появился у Зелени в кабинете и, неприятно улыбаясь, заметил, что конторка хороша, только охраняется плохо. Да и сам Зелень, как и Сократ, смертен. Поэтому надо делиться.
Этого обдурить было сложнее. Никакие выкладки о том, что контора практически не приносит дохода, мало того, приносит только одни убытки, его не убедили. Как оказалось, он довольно точно осведомлен относительно истинного положения вещей и может с уверенностью назвать реальную цифру дохода. Из которой он попросил половину. И хотел получать ее регулярно. Наличными.
Такие условия означали крах: строго говоря, после этого все садились опять на простенькую зарплату, остальной доход должны были сожрать взятки. Жизнь на глазах линяла и теряла краски. Зелень был в панике.
Однако, прослонявшись уик-энд от стены к стене в своей, уже сейчас шикарной квартире, он нашел решение. Позвонил Лепчику и договорился о встрече с самими Близнецами. Это было не просто, но в конце, концов удалось.
Встреча оказалась для его карьеры эпохальной. Зелени удалось не только уговорить их отказаться от грабежа своей конторы и различных дочерних образований, но и вложить в нее доходы группировки. Работы прибавилось. Бухгалтерия оказывалась теперь четверной. Но выгода была налицо: деньги носились стаями и их все время становилось больше. Контора стала обрастать
недвижимостью: давались кредиты под приватизированные квартиры, по ним шли проценты, Близнецы разбирались с хозяевами, после этого квартиры ремонтировались и продавались. Зелени удалось наложить лапу на торговлю машинами, в том числе — в рассрочку. Дела шли.
Зелень был Близнецами принят и обласкан. На работу он теперь появлялся время от времени. Раскрученный маховик делал деньги сам. Появился досуг: рестораны и загородные прогулки. Сменился, правда, круг знакомых. Все чаще Зелени приходилось общаться с какими-то явными уголовниками, но это было неприятно только поначалу.
Его понесло: отвязанность от всего пленила его, даровав восхитительное чувство абсолютной вседозволенности. Несколько раз он принимал участие в разборках, хотя по статусу вовсе не должен был этого делать. Но ему нравилось. Как это ни странно, но со своей близорукостью и косноязычием он оказался драчуном и, выпив, постоянно нарывался на какие-нибудь неприятности, тем более нагло, что чувствовал у себя за спиной мощную и неразборчивую поддержку организации.
Теперь для престижа его охраняли два лба, которые таскались за ним по городу и пригороду, доводили до дверей квартиры и встречали утром. Штат потаскушек был всегда к его услугам. Уик-энд где-нибудь на побережье Испании стал обыденностью.
* * *
Железяку поднял на. ноги звонок из Управления, прозвучавший в полдень.
— Мухин? — язвительно спросил дежурный. — Ноги в руки и к начальству.
— Я в четыре часа ночи спать лег! — попытался обидеться лейтенант. — Что за гонка?
— Приезжай, не пожалеешь. У нас тут весело.
— Это из-за Лепчика и блатных? Все равно еще пока данные из лаборатории придут…
— Так ты еще не знаешь?
— Чего?
— Зелень в его конторе взорвали. В его собственном шикарном кабинете. Судя по всему — граната «Ф-1». Только что от множественных осколочных ранений он в больнице переселился в мир иной. Нравится? Ну, пару охранников постреляли. Те тоже палили. К счастью, больше не задели никого. Боец скрылся.
Железяка сел на кровати. Занятная неделька получалась. За Близнецов взялись Все-таки всерьез.
— Как дело было?
— Приезжай, расскажу. И побыстрей. Полковник копытом бьет. Ему не нравится, когда в городе людей пачками мочат. Да еще на центральной улице…
Железяка понял, что поспать больше не удастся. Конечно, по уму надо было мчать в Управление, однако приезжать туда без
какой-то информации и без собственных версий было глупо: только нарвешься на скандал. Но на него и так нарвешься. Лучше было к нему подготовиться.
Поэтому, наскоро перекусив, направился он не в Управление, а к офису Зелени.
Перед зданием еще толпились зеваки. Пожарные прохаживались около уже потушенного, но продолжающего дымить остова «Запорожца».
Первым делом лейтенант направился именно к нему. Это действительно была инвалидная модель, что настораживало: профессиональные убийцы предпочитают машины покруче. Но и в дилетантизме исполнителей обвинить было сложно. За копотью номеров было не различить, но лейтенант и так уже знал, что они соответствуют тем, которые запомнила вчера вдова.
Он присел на корточки рядом с криминалистом, который ковырялся пинцетом во внутренностях салона и выуживал оттуда гильзы.
— Ну, что тут у нас? — спросил Мухин.
— А, это ты, — узнал его криминалист. — Да вот, вчера до утра твоими мертвяками занимались, только домой пришел, спать лег, и уже на новенького.
— Да, ребята, наверное, в две смены пашут, — согласился лейтенант. — Густо идут. Если такими темпами и дальше будут действовать, то от Близнецов к выходным вообще ничего не останется.
— Ну, я бы их на твоем месте под охрану не брал…
— Чего за гильзочки?
— «Узи». Он в машине один был. Судя по всему ехал и назад бил, сквозь заднее стекло. А те в него от дверей лупили. Из пистолетов. И вот что примечательно, он их снял, а они его — нет. Машину, правда, подожгли.
— А дальше?
— А как обычно. Вылез с сумочкой и уехал на автобусе.
— Да ты что?
— Точно. Сел на остановке в автобус и уехал.
— А остальные где были? Поддержка там, еще какие-нибудь машины?
— Ну, машин тут много. Но больше никто никого не видел. ' _
— Круто, — удивился лейтенант. — Но не один же он был.
— Не знаю. Видели одного. В джинсиках, в курточке. Молодой.
— А наверху там что?
— Я там и не был. Там Павлик служит.
— Пальчики будут? — напоследок спросил Железяка.
— Вряд ли. Обгорело тут все. Ну, посмотрим…
— Ладно, трудись. Пойду наверх схожу.
— Давай…
Железяка протиснулся сквозь толпу зевак и вошел в подъезд. На втором этаже еще пахло дымом. Сотрудники разбежались. Милиции удалось по приезде задержать только двух невзрачных девчушек, которые вообще ничего не знали и Зелень видели только в коридоре.
