Он повел пьяным взором по табуретам у бара, где дожидалась своей очереди стайка девиц.
– Вон, китаянку ту хорошенькую хочешь? Персик. Молоденькая, лет шестнадцати… Ага, понимаю. Сам не уважаю, когда с малолетками. Как-то это не по-нашему. Тогда вот та, что ближе к выходу. Посмотри, Вован! Это же мечта, а не телка!
Роман вынужден был обернуться к выходу, чтобы рассмотреть «мечту», которую ему восторженно совал широкий человек Митя. Мечта была ничего себе: полная, вульгарно завитая и накрашенная под Мэрилин Монро блондинка лет тридцати с гаком. Она заметила, что привлекла внимание, и, сложив пунцовые губы бантиком, изобразила поцелуй и прищурилась.
Романа передернуло. Бедная Мэрилин! Знала бы она, что ее образ вечной красоты и женственности будет так вульгарно тиражироваться по всему миру чудовищными бабами, – умерла бы лет на двадцать раньше.
– Ну че, а? Секс-бомба! Ты посмотри, какой у нее бушприт! Наверное, и корма не хуже. Позвать сюда?
Роман отрицательно качнул головой – и вдруг замер. В ресторан, гогоча и толкаясь плечами, входили его старые знакомые – Колян и Леха. Вот уж действительно, как сказал классик, средь шумного бала, случайно…
Роман опустил голову, надеясь, что пронесет. Свободные места в «Погудим» были, парни вполне могли пристроиться за какой-нибудь столик в безопасном отдалении. Могли. Если бы им не помешал Митя.
– Колька! – взревел он, надувая вены на воловьей шее. – Лешка! Бродяги! Давайте сюда!
Сладкая парочка, издавая радостные восклицания, двинулась на призыв. Мулатки подобрались, обмениваясь какими-то профессиональными знаками. Видимо, распределяли новую клиентуру. Роман на всякий случай передвинулся на край скамьи, чтобы иметь больше возможности для маневра.
– Ну, давай занимай места! – распоряжался Митя, обнимаясь со старыми приятелями. – А мы тут уже два часа паримся. Чего так поздно?
– Да движок, падла, полетел, – сказал Колян, бросая на Романа косой взгляд. Лоб Коляна украшала желтоватая шишка. – Встали прямо в море. Ни туда, ни сюда. Хорошо, механик кое-как наладил, а то бы болтались, пока кто не взял на буксир.
– А, ну это до утра пришлось бы ждать. Ночью кто бы вас забрал… А че с движком?
– Старье голимое, – махнул рукой Колян, – все скоро по гайкам рассыпется. Она вся, старушка-то наша, ржавая насквозь, как только на плаву держится.
– Когда-нибудь – того, – заржал Митя.
Леха, подняв щетинистый подбородок, тоже захохотал. Мулатки, девушки воспитанные, залились смехом.
– Сплюнь, – сказал Колян, посматривая на Романа, – а то и правда можем навернуться.
– Ладно, – хлопнул его по плечу Митя. – Все будет путем. Давай лучше выпьем за встречу.
Он принялся разливать виски.
– Это друг твой? – спросил Колян.
– Ну, кореш, вместе пришли из Кунашира. Володя зовут. А это мои дружки, Коля, Алексей. Знакомьтесь.
Роман обменялся рукопожатиями с новыми старыми друзьями. Леха мало обратил на него внимания, он больше следил за разливом спиртного. Но у Коляна в глазах мерцало сомнение.
– Слышь, братан, мы нигде раньше не встречались?
Роман пожал плечами, улыбнулся:
– Извини, братан, не припоминаю.
– На кого-то ты похож… – наморщил Колян лицо усилием мысли, – но ни хрена не вспомню, на кого.
– Бывает, – посочувствовал Роман.
– Ладно, чего ты пристал к человеку, – сказал Митя, – давайте, поднимайте!
После того как все выпили, он, хохотнув, указал на шишку Коляна:
– Кто это тебя съездил?
– А… – небрежно сказал Колян, потеряв наконец интерес к Роману. – Это в Южно-Сахалинске. С местными махались. Их человек пять, ну и мы с Лехой.
– Наверное, кастетом зацепили?
– Черт его знает. Кажись, колом… Но мы их всех там положили. Скажи, Лех?
– Угу, – промычал Леха, занятый закуской.
– Это по-нашему, – одобрил Митя, – козлов надо учить. Ну, между первой и второй?
Роман, подгадав момент, когда между приятелями завязался капитальный разговор о том, кто сколько ловит, возит и зарабатывает, выскользнул из-за стола и вышел на улицу. Оговоренный час прошел – пора было выходить на связь.
– Ну что наш любимый начальник, моей версии внял? – спросил он, когда Дубинин поднял трубку.
– Поначалу не очень, – усмехнулся Дубинин.
– А потом?
– А потом – суп с котом. Позвонил наверх, а там уже все знают.
– Все?
– Ну, что-то да знают. Старик помчался туда. Летел, чуть фуражку не забыл.
– Значит, все серьезно?
– Получается, что так.
– Что мне дальше делать?
– Старик приказал ждать.
– Долго?
– Не пыли, Рома, я тебя прошу. Насчет тебя я уже все разрулил.
– Ну, порадуй.
– До Южно-Сахалинска самостоятельно добраться сможешь?
– Но только до Южно-Сахалинска. Дальше вряд ли.
– Дальше и не надо. В порту тебя будет ждать наш человек. Потом позвонишь, уточним время. На Сахалине тебя прикроют от фээсбэшников и милиции и посадят на самолет до Москвы.
Роман немного помолчал.
– Ну, чего затих? Не рад?
– Слышь, подполковник…
– Ну?
– Я хочу задержаться.
– Зачем?
– Есть дело.
– А… – начал догадываться Дубинин. – Значит, что-то у тебя с ней было?
– Надо ее вытащить. Живой.
– Без тебя как-нибудь справятся.
– Оно-то так. Только я сам должен.
– Вечно ты дуришь, Морозов!
– Ты предупреди сахалинских ребят, что я хочу пойти на операцию вместе с ними. Думаю, моя помощь будет нелишней.
– Хочу, думаю… – раздраженно сказал Дубинин. – Ты не должен ни хотеть, ни думать. Это ты понимаешь?
– Понимаю, – вздохнул Роман. – Но пойду с группой.
– Ладно. Я доложу старику. Но не уверен, что он одобрит.
– Ты доложи. Он только обрадуется, что появился шанс от меня избавиться.
– Дур-рак ты, Морозов.
– Спасибо на добром слове.
– Все, связь через час. Отбой.
Роман вернулся к стойке забрать сдачу. Переговоры обходились ему недешево. На обратную дорогу, если считать по тарифу Михалыча, оставалось впритык. И нужно еще раз перезванивать Дубинину. А если Митя потребует войти в долю? Угощать-то он угощает, но ведь в пьяной голове любой зигзаг может случиться. Как тогда быть?
– Вы много звоните, – сказала японка, давая сдачу.
– Да, – согласился Роман, – много родственников. Мама, брат, сестра, тетя… Пока со всеми поговоришь.
Японка вежливо улыбнулась:
– У меня тоже много родственников.
– Никак не могу дозвониться дяде, – посетовал Роман. – У него скоро операция. Я так волнуюсь. Попробую позвонить позже. Вы пока не закрываетесь?
– Мы никогда не закрываемся, – четко отрапортовала девушка.
– Очень хорошо. Тогда мы еще увидимся.
– Пожалуйста, приходите в любое время.
Роман вышел на улицу. Погода быстро менялась. Луна спряталась за облака, потянуло холодным ветром, сыпался дробный дождик. В своей тонкой ветровке Роман сразу озяб и рысцой побежал в «Погудим», к богатому столу и теплой компании.
Нужно было, пока Митя не выпал из реальности, провентилировать вопрос насчет Сахалина. У Мити, помимо подсевших к столу Коляна и Лехи, были в «Погудим» и другие знакомые, он несколько раз махал кому-то рукой. Самое время засылать его на переговоры.
Стол не вмещал заказанное. Гости алаверды набрали столько, что выпить все это за одну ночь и съесть не представлялось возможным.
Но никого подобные сомнения, похоже, не терзали.
Подсадив к себе ту самую дебелую блондинку, Колян повел вечеринку дальше, усиленно подливая своей даме крепкого вина и тиская ее за пышные бока.
– Ну, где бегал? – спросил Митя, счастливый от полноты жизни.
Мулатки все так же лежали в его объятиях, хохоча каждую минуту без всякой видимой причины.
– Так, дело одно хотел решить.
– Ну, решил?
– Пока нет.
– А че за дело? Может, я помогу?
– Надо до Сахалина добраться. Не могу найти попутный корабль.
– Вот нашел проблему, – хохотнул Митя. – Счас решим в один секунд. Ты пить будешь?
Роман кивнул, взял свой стакан и выпил его залпом до дна. У Мити просветлело лицо.
– Вот это я понимаю. И засунь ее, свою язву, куда подальше. Виски, – он постучал железным ногтем по бутылке, – первое лекарство от всего.
Роман кивнул, закусывая осьминогом и еще чем-то червеобразным. Гадости этой он отродясь не любил, но тут выбирать не приходилось, что дали, то и ешь. А моряки ничего, уписывали и не кривились. Видно, привыкли, болтаясь в этих широтах.
– Так че там тебе надо было? – спросил Митя, которого отвлекла Роззи, запустив руку ему в карман и как-то уж слишком глубоко там роясь.
– Корабль на Сахалин.
– Поплыли с нами, – вмешался Колян. – Мы ж утром идем в южно-сахалинский порт. Кэп сказал, что надо дать нашему корыту ремонт хотя бы на неделю.
– Ну, поплыви с вами, – возразил Митя, екая, когда Роззи задевала его особенно чувствительно. – Сам же говорил, что все поржавело. Утопишь мне человека.
