Майор Невил Смайли вышел из машины с серьезным и неподвижным выражением лица. Сабрина не могла вспомнить, видела ли она когда-нибудь майора улыбающимся. Это был суровый, лысый англичанин; прежде чем стать главой Центра подготовки ЮНАКО, он получил известность в военных операциях в Корее, Кении, Малайзии, Омане и Северной Ирландии. Никто не испытывал к нему особой симпатии, но его уважали и к его критике всегда прислушивались. Советы Смайли многим спасли жизнь.
Майор наблюдал, как Сабрина выполняла задание, по монитору, установленному в микроавтобусе за складом. Свои пометки и замечания он записывал в электронную записную книжку.
— Отдай обоймы Ричарду, — сказал он, кивнув на своего водителя.
Обоймы заполнялись ампулами со светящейся желтой краской, которые специально изготовлялись для личного оружия агентов и делали выполнение задания максимально приближенным к реальным условиям. Сабрина отдала Ричарду две обоймы и оглядела двоих мужчин, которые шли к ним. Отметины красящих ампул четко выделялись на их пиджаках. Они также отдали свои обоймы Ричарду.
Смайли взглянул на техника, который снимал видеокамеру с маленькой подставки у склада, а затем повернулся к Сабрине:
— Мисс Карвер, если бы это были соревнования по пятиборью на Олимпийских играх, я поздравил бы вас первым — вы побили все свои рекорды! Но это не соревнования. Я предпочел бы, чтобы вы работали в два раза медленнее, но более методично и осмотрительно. Очевидно, вы не сделали никаких выводов после прошлогодних испытаний. Цитирую: «Агент проявляет импульсивность и самонадеянность». То же самое можно было наблюдать и сегодня.
— Я учту ваши слова, сэр.
— Надеюсь. Это пойдет вам на пользу. На днях мы вместе просмотрим видеозапись. Мистер Суин, это касается и седьмой группы «Ударных сил». Вам явно надо лучше контролировать вверенную вам территорию.
Сабрина открыла дверь «мерседеса» и села в машину.
— По-моему, ты убита, — сказал Суин злорадно.
Пучок разорванных проводков, тонких, как нити, свисал с нижней части двери. Сабрина сердито откинулась на спинку сиденья, тихо ругая Суина и еще больше себя.
Смайли сделал пометку в своей электронной записной книжке, опустился на корточки и пощупал провода.
— Теоретически здесь можно заложить десять фунтов взрывчатки. Почему не проверили? Импульсивность? Самонадеянность?
— Да просто глупость, — резко возразила она.
— Не думаю, — сказал Смайли и поднялся. — Кстати, я видел одного из ваших товарищей по четвертому курсу, когда уезжал из Центра подготовки.
— Кого? Майка, или К.В.?
— Витлока.
Смайли еще раз посмотрел на провода, покачал головой и пошел к своему джипу.
Сабрина хлопнула дверью и включила зажигание. Поспешно уезжая с пристани, она думала о К.В. Витлоке. Он был одним из ее немногих настоящих друзей, хотя они виделись только на работе. И сейчас именно ему хотелось ей рассказать о своей обидной промашке. Или, может быть, это тоже самонадеянность?
* * *
К.В. Витлок опустил снайперскую винтовку «хеклер-и-кох» после четвертого выстрела и поставил на скамейку перед собой пластиковый стаканчик с тепловатым кофе. Не надо было смотреть в подзорную трубу, чтобы убедиться в отсутствии кучности. Сегодня он стрелял хуже, чем всегда. Ему никак не удавалось сосредоточиться. Он взял свой любимый пистолет «Браунинг-МК-2» и медленно стал его крутить в руках.
Чернокожему подвижному человеку с острыми чертами лица, которые смягчали тонкие усики и очки, прописанные ему из-за повышенной светочувствительности, было сорок четыре года. Большую часть своей юности он провел в Англии, но, закончив Оксфорд со степенью бакалавра (с отличием), вернулся на родину — в Кению, где и поступил на работу в секретную службу. Проработав там десять лет, Витлок принял приглашение ЮНАКО. Спустя три года после переезда в Нью-Йорк он женился на Кармен Родригес — враче-педиатре, которая успешно практиковала в Гарлеме. Вначале она поддерживала мужа в его опасной и тайной работе, но с годами ее все больше и больше стала беспокоить его безопасность. Это тяготило Витлока; теперь она все настойчивее, с какой-то одержимостью уговаривает его уйти из ЮНАКО и создать собственную маленькую охранную фирму на деньги, которые она накопила за годы работы. Она уже даже нашла подходящее помещение для будущей фирмы. Он приводил, казалось ему, неоспоримый довод: ему осталось только четыре года проработать агентом-оперативником (уходили в отставку в сорок восемь лет), после чего он, несомненно, получит ранг командира дивизии в какой-нибудь стране. Но на нее это не производило ровно никакого впечатления. Она считала, что ей лучше знать, как надо поступить. Витлок спорил с ней: она должна понять, что он сжился с ЮНАКО и в особенности со своими коллегами по третьей группе «Ударных сил». Ни один из них не желал уступать, отношения становились натянутыми.
Внезапно Витлок сжал браунинг обеими руками и шесть раз подряд выстрелил в картонный силуэт в пятидесяти ярдах от него. Серия получилась отличной.
— Для своего возраста ты неплохо стреляешь.
Мартин Кохен оторвался от подзорной трубы и улыбнулся. Это был еврей сорока семи лет, с жесткими черными волосами и густыми усами, которые, разговаривая, он поглаживал большим и указательным пальцами. Бывший агент Моссад и член отнюдь не бесспорной организации Мивтзама Элохима, группы израильских террористов, он подружился с Витлоком после поступления на службу в ЮНАКО в 1980 году — они были в ней с момента ее образования.
— Ну и долго ты там стоял, Марти?
— Да нет. У тебя все в порядке?
— Что ты имеешь в виду? — переспросил Витлок и посмотрел в подзорную трубу. Пять пуль из шести попали в яблочко.
— Ты выглядишь расстроенным.
— Ты выглядел бы тоже расстроенным, если бы стрелял так плохо, как я сегодня. Это была первая за весь день удачная серия.
Кохен был не тот человек, с которым Витлок мог поделиться своими проблемами. Он посочувствует, но понять не поймет. Ханна Кохен, программист-аналитик, работала сейчас главным программистом в штаб-квартире ЮНАКО и во всем поддерживала мужа. Витлок уставился на картонный силуэт: к кому обратиться за советом? Его всегда считали спокойным и участливым человеком, за долгие годы работы к нему приходили многие оперативники со своими бедами. Теперь ему самому нужна была помощь, и он с тоской и горечью признал, что ни с кем не может заставить себя обсудить свои проблемы.
— К.В.?
Витлок обернулся к Кохену и улыбнулся:
— Извини, Марти. Я все гадаю, почему у меня так долго не получалось хорошей кучности.
— Если ты чем-то озабочен, скажи, ты ведь можешь мне доверять. Сколько раз я изливал тебе душу после пары кружек пива в Макфиле?
— Довольно. Серьезно, хватит. Меня ничего не гложет. Честно. Я немного устал и все.
— Кармен достает? — с понимающей улыбкой спросил Кохен.
— Можно сказать и так.
— Привет, ребята, — окликнула их Сабрина еще с верхних ступенек лестницы, затем торопливо спустилась к ним и крепко обняла Витлока.
— Ты даже не представляешь, как нужна мне, — сказал он и легонько поцеловал ее в щеку.
Кохен подмигнул ей.
— Ну как успехи, дорогая Сабрина?
— Убита, — ответила она и рассказала, что произошло во время выполнения задания.
— Ты права, — сказал Витлок, выслушав ее рассказ, — глупо получилось. Просто нет слов. А ты что скажешь, Марти?
Кохен заметил, как у Витлока блеснули глаза:
— Да, пожалуй, я согласен с тобой. Но будь иначе она была бы блондинка.
— Тут и зарыта собака, — поддержал его Витлок.
Сабрина прислонилась спиной к стенке и скрестила руки на груди:
— Думаете играть на пару?
Витлок усмехнулся, протянул ей снайперскую винтовку «хеклер-и-кох» и предложил пострелять.
— Я склонен согласиться с оценкой Смайли. Ты дерзкая и временами слишком самонадеянная, но ты хороша. Чертовски хороша. И, на мой взгляд, в этом все дело.
— Несмотря на все старания Смайли, — сказал Кохен, — внести элементы реальных ситуаций в свои маленькие игры, от реальных их все-таки отделяет бездна. Мы подменяем настоящие пули ампулами со светящейся желтой краской. В действительности подставляешь свою голову под пули ты, а не он. Майк и К.В. ждут, что их прикроешь ты, а не он. Помни это.
Она кивнула.
— Кстати, а где третий мушкетер? — спросил Кохен.
Витлок и Сабрина переглянулись и пожали плечами. Майк Грэхем был загадкой в ЮНАКО. Он был независим, не терпел автор итаризма и чиновников, особенно если это касалось его действий.
— Агент Витлок, вызывает Коуд Грин, — раздался голос из динамика внутреннего оповещения. — Пожалуйста, немедленно свяжитесь с диспетчерской.
— Коуд Грин? Идем, — сказал Витлок, как только диктор начал повторять сообщение.
Кохен придержал Сабрину за руку — она уже было устремилась за Витлоком к телефону на другой конец тира.
