– Завтра утром. Обещают до рассвета. Это хотя бы три ствола. Наверное, и автоматы у них с подствольниками. Три ствола могут оказаться полезными и на какое-то время задержать бандитов. Сорвать их первую атаку. И все…
– Именно так, – согласился Стручкявичус. – Задержать первую атаку, но не больше. Три ствола легко подавить всего пятью или шестью точно такими же стволами. Шесть автоматчиков создадут необходимую плотность огня и прикроют подход остальных. А дальше уже, когда бандиты ворвутся в помещения, будут просто расстреливать. Сколько людей у Герострата, товарищ майор? Известно?
– Данных нет, – сказал Чередниченко и пристально посмотрел на Стручкявичуса.
– Что, товарищ майор? – ответил начальник охраны базы вопросом на взгляд Чередниченко. – Я что-то не то спросил?
– Нет. Просто я прикидываю, какое расстояние от ворот базы до «пожарки».
– Около двух с половиной километров, – за капитана ответил полковник.
Капитан только вздохнул. Он уже предполагал, что разговор сведется именно к этому еще тогда, когда полковник стал просить автоматы, зная прекрасно, что никто ему оружия не даст. Только тогда к этому хотел подвести сам Исмаилов, а теперь в ту же сторону гнет разговор Чередниченко. Хотя вздыхать тут было нечего. Капитан готов оказать помощь пожарным своими наличными силами, не занятыми на охране базы. А это всего только взвод. Ну, может быть, еще отделение второго взвода может добавить. Всеми силами отправиться на выручку капитан не имеет права. Охрану с базы снимать нельзя. Тем более сейчас, когда прибыл этот экспериментальный груз.
– Ну что, думаю, капитан Стручкявичус будет в состоянии обеспечить вам поддержку силами свободных от дежурства бойцов, – сделал вывод майор Чередниченко. – Ему «по тревоге» можно до вас добраться за несколько минут. Часть людей в бронетранспортеры, часть – на броню. И таким манером сразу в бой…
– Я готов, – согласился Стручкявичус.
– И с полицией надо согласовать, – добавил Чередниченко. – Чтобы они всеми наличными силами ударили одновременно с капитаном Стручкявичусом.
– С полицией я договорюсь, – пообещал Исмаилов. – У нас с полицией добрососедские уважительные отношения.
В дверь постучали.
– Да-да, входите… – разрешил майор Луценко.
Дверь открылась. За порогом стояли два офицера из состава конвоя недавно привезенного груза. Входить в комнату они не стали:
– Товарищ майор, мы готовы к разгрузке. Нам еще назад возвращаться в темноте. Нельзя процесс поторопить?
– Вы в канцелярии были? – спросил Юрий Иванович.
– Так точно. Все документы оформили.
– Идите. Я через две минуты буду…
* * *
– Подъезжают… Начинается…
Шамиль поднял к глазам бинокль, посмотрел на левую вышку с часовым, на правую, убедился, что оба часовых наблюдают за территорией, и тоже решился перевести бинокль туда же. С вершины холма улицы базы просматривались хорошо, но только те, что шли вдоль, поперечных же видно не было. Хорошо еще, что каждая улица начинается и заканчивается углом одного и того же склада. Но, к счастью, все складские ворота выходили на продольные улицы. Следовательно, просмотреть момент выгрузки невозможно.
И Шамиль не просмотрел. И даже планкарту базы вытащил закоченевшими пальцами из внутреннего кармана своей куртки и нанес цветным карандашом обозначение каждого из трех ангаров-складов. Дело было сделано. Али Бейбарсович останется доволен.
Теперь можно было отходить.
– Как раки пятятся? – спросил Шамиль.
– Пятятся они, как раки, – мудро ответил Завгат.
– Вот и мы таким же манером пятимся. Все. Уходим…
До того как поступил сигнал от самого полковника Исмаилова, капитану Стручкявичусу среди ночи позвонил по служебному телефону, разбудив его, один из командиров взводов, заступивший на службу начальником караула.
– Товарищ капитан, часовой с вышки сообщил – в поселке была слышна активная автоматная стрельба.
– И что? – сонно спросил капитан.
– Я вот думаю, это не в «пожарке» ли? Как днем полковник предупреждал…
– Он бы позвонил. Ладно. Я сам сейчас в полицию позвоню. На всякий случай подними свою отдыхающую смену. Пусть будет готова к выезду.
Но позвонить в полицию капитан Стручкявичус не успел, потому что «подал голос» его мобильник. Звонил Исмаилов.
– Слушаю вас, товарищ полковник…
– Капитан. Началось. Они напали. Выехать сможешь?
– Понял. Поднимаю взвод по тревоге.
– Я сам еще дома. Чуть позже вас, наверное, доберусь. В полицию я уже позвонил. Они сами стрельбу слышали. Уже выслали два наряда с автоматами. Наверное, уже там или вот-вот там будут. У меня мой дежурный спрашивает, можно ли новые машины к вам на базу загнать? Хотя бы просто за ворота. Туда бандиты не сунутся.
– Я распоряжусь, чтобы пустили. Смогут через бандитов прорваться?
– Они через задние ворота выедут. И в обход двух кварталов двинутся.
– Пусть едут.
– Тогда ждем вас на месте. Дежурный сказал, бандитов больше двадцати человек. Это по его прикидкам. У нас пока только омоновцы отстреливаются из разных окон. Но как-то оборону держат. Ворота у нас крепкие, однако снаряд гранатомета не выдержат. Если ворвутся, всей смене плохо придется. Можно с помощью поторопиться?
– Понял. Еду…
Еще не завершив разговор, капитан уже нажал «тревожную кнопку» и услышал, как в казарме за его дверью сработала сирена. Свободный взвод поднимался. На пульте начальника караула тоже прозвучал сигнал тревоги. Значит, и еще одно отделение готово выступить в дополнение к свободному взводу. Капитан позвонил майору Луценко. Юрий Иванович ответил сразу, словно и не спал:
– Слышу твою сирену, капитан. Что там? Исмаилов?
– Он самый, товарищ майор.
– Готов?
– Собираюсь.
– Я в гараж сам позвоню. Тэтээры твои вышлю.
– Хорошо, товарищ майор. Пусть к казарме подъезжают. Я сейчас с полковником разговаривал. Он просит разрешения перегнать несколько новых машин к нам за ворота, чтобы бандиты их не пожгли. Здесь они хоть под охраной будут.
– Пусть подгоняет. А сам как? Как всем составом в двух тэтээрах разместитесь?
– Два отделения внутри, два на броне. Больше людей никак с собой не взять. Да и посты оголять нельзя. Тем более сегодня…
– Тем более сегодня… – эхом повторил майор.
Оба знали, что уже завтра новое экспериментальное оружие должны забрать с базы тремя партиями с разных складов. Одна партия поступит на испытания в войска, другую отправят в Абхазию для усиления сил абхазской самообороны, а последняя будет отправлена сначала в Северную Осетию, откуда уже какими-то путями ее переправят в Южную Осетию. Все поставки, за исключением поставок в свои войска, естественно, должны быть негласными, и вообще передача экспериментального оружия обычно покрыта мраком тайны, которая в этот раз по необходимости была открыта только участникам переправки оружия.
Капитан Стручкявичус быстро собрался и вышел в казарму, когда строй уже стоял в полной боевой экипировке, готовый выслушать приказ командира роты. Приказ прозвучал не вполне определенный, но дать более конкретное задание было невозможно.
Бронетранспортеры, судя по звукам, уже подошли к казарме. Произвели загрузку. Место командира в передовой машине занял капитан Стручкявичус, во второй – командир взвода. На каждой машине на броне разместилось по дополнительному отделению солдат. И сразу же после загрузки двинулись, стараясь не терять время. Ворота уже были раскрыты по приказу майора Луценко, и на выезде задержки не произошло. Все шло как планировалось, как представлял себе капитан Стручкявичус еще вчера. А представлял капитан, как бойцы проведут десантирование из движущегося БТРа, рассыпятся цепью по площади перед зданием пожарной охраны и с ходу начнут бой. В принципе, открыть огонь они смогут еще до начала десантирования. Это для того, чтобы сразу подавить возможность встречного огня. Здесь же и пулеметы самого БТРа включатся. Такая мощная атака двумя бронетранспортерами с тыла способна сломить и смять самое сильное армейское подразделение, не то что малоорганизованную и плохо обученную банду. Именно для одновременного десантирования и создания огня высокой плотности капитан приказал на последней улице бронетранспортерам ехать рядом друг с другом, занимая всю ширину проезжей части. Машин там быть не должно, потому что эта улица только еще застраивается и днем на ней возятся рабочие, но ночью нет никого. Так что дорога будет свободной. Провести таким образом атаку подсказал полковник Исмаилов. Он хоть и пожарный, но с головой и в боевой обстановке соображать умел. Стручкявичус легко согласился с предложением полковника.
Но продолжение было совсем не таким, каким его представлял капитан…
* * *
Шамиль командовал тем же звеном, с которым ходил в разведку. Рядом, в доме через дорогу, засело еще одно звено, равное по силам. На их долю второй бронетранспортер. Завгат, как и говорил ему Шамиль, высунул в окно недостроенного дома длинную тубу гранатомета «РПГ-7» с зарядом кумулятивной гранаты. А сам Шамиль вместе с Джабраилом приготовились стрелять из подствольников осколочными гранатами. Подствольниками они оба умели хорошо пользоваться. При прицеливании приклад автомата укладывали поверх плеча, чтобы избежать отдачи, способной свалить с ног. После выстрела из подствольника тоже секунд пять или шесть нужно приходить в себя. Но бронетранспортеры, вернее, десант, сидящий на броне, тоже не сразу в себя придет. Часть сразу осколками с брони снимет, а остальные только успеют подняться после раздавшегося рядом взрыва, еще не понимая, что происходит, как прозвучат автоматные очереди. Три автомата с одной стороны дороги, три автомата с противоположной стороны – этого за глаза хватит, чтобы за десяток секунд уничтожить всех, кто уцелеет после выстрелов из подствольников. Две гранаты – это четыреста осколков, от которых невозможно увернуться. Тем более что два идущих рядом БТРа будут своей броней рикошетить осколками в соседа. Хотя кого-то броня наверняка и прикроет. Но этим пули достанутся. Им негде будет укрыться. Дорога узкая, газон есть, но он еще не засажен кустами и деревьями, закрывающими обзор стрелкам. Весь этот квартал представляет собой новостройки. А вокруг новостроек всегда пустыри. Открытое место. И за горящими бронетранспортерами укрыться будет невозможно. Там такой пожарище вспыхнет, что броня станет сначала красной, потом местами побелеет и только к утру, может быть, начнет чернеть. Рядом никто выстоять не сможет. А те, кто окажутся внутри, сгорят за секунды. Они даже выбраться не успеют. Бронетранспортер – спичечный коробок. И весь боезапас взорвется меньше чем через минуту. Кумулятивная граната умеет с такой техникой расправляться…
